Мартин ван Кревельд - Расцвет и упадок государства

• Название: Расцвет и упадок государства
• Автор: Мартин ван Кревельд
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-91066-006-3

Институт государства (state), как он существует в наше время, обладает целым рядом свойств, которые мы считаем само собой разумеющимися. Государство является корпорацией в исконном смысле этого слова ― обладает собственным юридическим лицом, отличным от личности правителей; включает в себя правительственный аппарат и совокупность граждан (подданных), но не совпадает ни с тем, ни с другим; имеет четко определенные границы и существует только при условии признания другими государствами и т.д. Но институт такого рода ― довольно позднее явление в истории человечества, и нет никаких оснований считать его вечным. Мартин ван Кревельд, известный израильский историк и военный теоретик, описывает процесс зарождения, вызревания и расцвета государства-корпорации. Значительная часть книги посвящена кризису этого института, происходящему на наших глазах. Причина ― в потере государством легитимности ввиду его неспособности исполнять взятые на себя обязательства по поддержанию правопорядка, защите от внешних угроз и обеспечению населения «социальными благами». Упадок государства может в обозримом будущем привести к радикальной трансформации всего современного мира.

Книга будет полезна политикам, общественным и государственным деятелям, философам и историкам, военным экспертам и специалистам в сфере безопасности, а также всем интересующимся фундаментальными проблемами современности.

---

Утвердившись, царствование Генриха оказалось относительно спокойным. Оно не было полностью безопасным: знать составляла против него невероятное количество заговоров; большинство этих дворян было ревностными католиками, которые не могли забыть его протестантское происхождение или простить политику терпимости к гугенотам. Последний из этих заговоров закончился убийством короля; характер связи, вероятно, существовавшей между убийцей и аристократическими кругами, а также с Испанией, так никогда и не был прояснен[215]. То, что достижения Генриха носили в большей степени личный характер, нежели институциональный, доказала последующая бурная история правления его преемников, Людовика XIII (1610-1643) и Людовика XIV (1643-1715). И Ришелье и Мазарини видели в дворянах главных врагов короны, и делали все, что могли, чтобы призвать их к порядку. Они сносили их замки, находящиеся за пределами страны, пытались, хотя и безуспешно, запретить дуэли и периодически казнили главарей восстаний pour encourager les autres[216].

Хотя Ришелье иногда считается подлинным основателем французского государства, в действительности результаты его политики были посредственными. Два кардинала преуспели в том, чтобы их ненавидели, как мало кого из администраторов до или после; недовольство их политикой, подогретое отчасти настоятельной потребностью в налоговых поступлениях из-за вмешательства Франции в Тридцатилетнюю войну, а отчасти религиозной борьбой, было широко распространено. Бессчетное количество раз города и крестьянство восставали и находили себе лидеров среди высокой, а иногда и высшей знати. Многие дворяне все еще являлись губернаторами провинций, но тогда они нашли лишний повод для недовольства в виде королевской политики назначения дополнительного уровня чиновников ― интендантов, которые назначались через их голову. Так или иначе за 40 лет по стране прокатилось не меньше 11 волн восстаний. Хотя не все они имели равное значение, но все их без исключения подстрекали, возглавляли или хотя бы участвовали в них влиятельные аристократы. Последняя волна получила известность под названием Фронда, и ее лидером был принц Людовик Конде, чья фамилия Бурбон была достаточным доказательством его статуса. Фронда длилась с 1648 по 1653 г. и на время даже сумела поднять Париж против королевских войск.

Только когда Людовик XIV достиг совершеннолетия в 1661 г., наступил значимый поворот, и французская аристократия, наконец, была покорена, подобно тому, как за полтора века до того это произошло с английским дворянством. Систематически проводилась политика лишения знати постов провинциальных губернаторов и назначения на их места чиновников-интендантов. Сама суть статуса аристократии изменилась; завершая дело, начатое Генрихом IV, Кольбер с помощью великого recherche de la noblesse[217] отказал в признании любым титулам, кроме тех, в отношении которых имеются доказательства происхождения их от титулов, присвоенных королем. Тысячи дворян, особенно мелких, не имевших финансовых средств, чтобы отстаивать свои дела в провинциальных судах, потеряли таким образом свои титулы. Оставшиеся были лишены своих вооруженных последователей, самые влиятельные получили пенсионы и остались при дворе, чтобы король мог за ними присматривать. Сам Конде забыл о восстаниях, вернулся к повиновению и отдал свои выдающиеся военные таланты в распоряжение Людовика. Конец его жизни прошел в ухаживаниях за дамами в Версале. Его бывших соратников-аристократов вскоре можно было видеть носящими парики и соревнующимися за право носить королевский ночной горшок.

В то время как в Англии и Франции был все-таки только один король, не имевший себе соперников по титулу, в Испании было по-другому. Страна со сложным рельефом местности веками отвоевывалась, провинция за провинцией, в ходе военных действий против мусульман. Еще в 1479 г. она представляла собой не одно королевство, а два отдельных ― Кастильское и Арагонское, законы и традиции которых были совершенно различны. Впервые некоторая стабильность в Кастилии была достигнута при Генрихе II, принадлежащем дому Трастамара (1369―1379). Его прозвища ― Бастард и Братоубийца, дают достаточное объяснение происхождению его власти и представление о методах, которыми она была получена. Его сын Иоанн I (1379―1390) мало что представлял собой. Роль, которую в Англии сыграл Эдуард III, здесь выпала на долю Генриха III (1390―1406), сделавшего все, чтобы усилить власть короны за счет знати, учредив королевские институты, такие как совет и казначейство. Несмотря на это, ситуация оставалась сомнительной. Иоанн II (1406―1454) унаследовал власть отца, будучи ребенком. Все его царствование было заполнено постоянными ссорами знати с его фаворитом, Альваро де Луна, что в итоге привело к необходимости вооруженного противостояния с аристократией и победе над ней в битве при Ольмедо (1445).

Победа при Ольмедо разрешила проблему только временно. Когда в 1454 г. трон занял Генрих IV, он получил де Луна в наследство, и вновь результатом стало несколько лет открытой гражданской войны, которая длилась до тех пор, пока фаворит не был свергнут и казнен. Хотя Генрих и был талантливым полководцем ― в 1464 г. он отвоевал Гибралтар у мусульман ― он оказался неспособен управляться со своей аристократией, так что на следующий год она восстала и заочно низложила его. Предлогом для ссоры было то, что Генрих хотел сделать наследницей престола свою несовершеннолетнюю дочь. Распространяя слухи о том, что Генрих ― импотент и, следовательно, не мог был отцом инфанты, магнаты настаивали, чтобы трон был передан его сводной сестре Изабелле. Истинной причиной конфликта был, как обычно, страх знати перед централизацией власти, которая могла привести к размыванию их привилегий. В 18 лет Изабелла сама поставила в тупик как своих сторонников, так и противников, сбежав из дворца и тайно выйдя замуж за Фердинанда II Арагонского. Так, самое важное событие во всей испанской истории ― объединение двух королевств на основе личной унии ― произошло в результате дворцовых интриг и без согласия и даже без ведома короля, который, вроде бы, был самым могущественным на полуострове.

В Арагоне, как и везде в XV в., институты королевской власти переживали определенный подъем[218], но это не сделало его историю менее бурной, чем кастильская. Фердинанд I (1412 ― 1416) сам был кастильским принцем. Он получил престол не по праву наследования, а путем избрания арагонской знатью, которая, разумеется, получила за это свой «кусок» в виде знаменитой коронационной клятвы, по которой повиновение аристократии обусловливалось хорошим поведением монарха. Альфонсо V (1416 ―1458) был способным правителем, который тем не менее провел большую часть своего царствования в сражениях за установление своего владычества над Сицилией и Южной Италией, которую он унаследовал от своих предков. В 1442 г. под влиянием своей любовницы Лукреции де Аланьо он окончательно переместил свой двор в Неаполь. Его жена и брат, оставленные в Испании, были неспособны контролировать знать, которая поступала, как ей заблагорассудится, и своими фискальными запросами довели до восстания как города, так и крестьян.

Затем пришел черед Иоанна II. Через три года после восхождения на трон он был вынужден бороться с восстанием в Каталонии, самой сложной из всех провинций, где магнаты предложили корону Петру Португальскому. Когда Петр Португальский умер, по-прежнему недовольные аристократы обратились за помощью в борьбе против своего повелителя к французскому королю Людовику XI. Война длилась девять лет и чуть не стоила Иоанну короны, прежде чем она завершилась взятием Барселоны в 1471 г.; и, несмотря на это, результатом ее было не подавление аристократии, а, напротив, новое подтверждение ее привилегий и амнистия всем зачинщикам, за исключением одного, который был казнен. Сын Иоанна, Фердинанд II, который позже женился на Изабелле, получил свой начальный военный опыт в этих войнах. И кастильская знать поначалу также была не склонна принимать его как своего короля. Вместо этого они тоже призвали короля Португалии, который и сам имел династические претензии на трон. Не считая арагонского восстания, молодой чете потребовалось десять лет почти постоянных войн, в ходе которых Фердинанду суждено было совершить множество героических деяний, прежде чем их признали в обеих странах. Это не предотвратило нового крупного восстания аристокра-тиив 1486 г., на сей вызванного попытками католических королей вернуть себе земли, отторгнутые во время гражданских войн .

За этот период Испания переживала то, что можно было бы назвать процессом аристократизации[220]. Он состоял не только в том, что представители всех классов стремились подражать стилю жизни дворянства, но и в том, что сами дворяне наращивали свою эономическую мощь по мере того, как их численность уменьшалась, вплоть до того, что к 70-м годам XV в. в Кастилии оставалось только 15 крупнейших знатных фамилий, а в Арагоне ― две[221]. 13 этих условиях превращение Кастилии и Арагона в одну страну истречало сопротивление представительных органов с обеих сторон и проходило крайне медленно. В 1507 г., после ожидавшейся смерти Изабеллы и неожиданной смерти одного из ее сыновей герцог Медина-Седония и граф Урена подняли восстание и стали угрожать разделом Испании на составляющие части. Фердинанд, используя четырехтысячную армию, снова смог взять верх. Однако к моменту его смерти в 1516 г. единственным заметным достижением в деле построения общих институтов было введение единой валюты.