Дзюнъитиро Танидзаки - МЕЛКИЙ СНЕГ (Снежный пейзаж)

• Название: МЕЛКИЙ СНЕГ (Снежный пейзаж)
• Автор: Дзюнъитиро Танидзаки
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-300-02771-5

Дзюнъитиро Танидзаки (1886–1965) — классик японской литературы, продолжатель её многовековых традиций, один из самых значительных писателей Японии первой половины XX в. Роман «Мелкий снег» — главное и лучшее произведение Танидзаки. Написанный в жанре семейной хроники, он рассказывает о Японии 1930-х годов, о радостях и печалях четырёх сестёр Макиока, принадлежащих к старинному и богатому купеческому роду. Писатель создаёт яркую и реалистичную картину жизни Японии в годы, предшествующие Второй мировой войне. В романе гармонически сочетаются точный и беспристрастный анализ действительности и глубокий лиризм.

---

Дзюнъитиро Танидзаки МЕЛКИЙ СНЕГ (Снежный пейзаж)

Книга первая

1

— Кой-сан,[1] будь добра. — Увидев в зеркале вошедшую в комнату и остановившуюся у неё за спиной Таэко, Сатико протянула ей кисточку, которой начала было наносить белила на открытую часть спины.[2] Взгляд Сатико сразу же сосредоточился на отражающемся в зеркале собственном лице. Она рассматривала его оценивающе, так, будто оно принадлежало кому-то постороннему. На ней было длинное нижнее кимоно со спущенным назад воротом.

— Что делает Юкико? — спросила Сатико.

— Она в гостиной, с Эттян.[3]

Снизу доносились звуки разучиваемого этюда. Видно, Эцуко перехватила успевшую собраться прежде всех Юкико, и теперь та следит за её игрой на пианино. Когда мать куда-нибудь уходила, Эцуко охотно отпускала её, если только с ней оставалась Юкико. Но сегодня девочка была особенно огорчена, потому что и мать, и обе тётки — Юкико и Таэко — собирались вместе на концерт, и пришлось довольно долго её уговаривать. Она успокоилась, лишь когда ей пообещали, что сразу же после концерта, который начинался в два часа, Юкико вернётся домой и будет с ней ужинать.

— Знаешь, Кой-сан, появился ещё один претендент на руку Юкико.

— Правда?

Водя кисточкой по спине и плечам сёстры, Таэко густыми мазками накладывала белила. Сатико никак нельзя было назвать сутулой, хотя такое впечатление и могло возникнуть при взгляде на её округлые плечи и спину. В свете осеннего солнца её влажная кожа казалась глянцевой, и трудно было поверить, что этой женщине уже за тридцать.

— Предложение передала Итани.

— Так…

— Из разговора с ней я поняла, что жених служит в химической компании Эм-би.

— И какое у него жалованье?

— Сто семьдесят или сто восемьдесят иен в месяц, вместе с наградными набегает до двухсот пятидесяти.

— Кажется, это французская компания.

— Верно. Откуда, ты знаешь?

— Просто знаю, и всё.

Таэко была младшей из сестёр, но лучше старших разбиралась в подобных вещах. Временами она даже поглядывала свысока на своих сестёр, не искушённых в житейских делах, и разговаривала с ними так, как может позволить себе лишь старшая в семье.[4]

— А я ничего не слышала об этой компании. Итани говорит, что главная её контора находится в Париже. Судя по всему, это — весьма солидная фирма.

— Если не ошибаюсь, у них большое здание в Кобэ, на набережной.

— Верно. Он как раз там и служит.

— И знает французский?

— Да. Он окончил французское отделение Академии иностранных языков в Осаке и некоторое время жил в Париже, Работу в фирме он совмещает с преподаванием французского на вечерних курсах и получает за это ещё около ста иен. Так что в целом выходит триста пятьдесят иен в месяц.

— А какая-нибудь недвижимость у него есть?

— Только старая усадебка, в провинции, где до сих пор живёт его мать, да дом с участком в Рокко, — вот и всё. Дом в Рокко совсем крошечный, он был куплен в рассрочку. Как видишь, он совсем не богат.

— Зато ему не нужно платить за жильё, и он может жить не хуже тех, кто зарабатывает в месяц четыреста иен с лишком.

— Не знаю, подойдёт ли он Юкико. Из родственников у него только мать. Да и та живёт отдельно и в Кобэ никогда не приезжает. Ему сорок один год, но он до сих пор не женат…

— Отчего же он не женился?

— Как я поняла, он чересчур разборчив.

— Странно, нужно как следует о нём разузнать.

— Наша Юкико ему очень нравится.

— Он видел её фотографию?

— Когда-то я дала Итани фотографию Юкико, и та показала её без моего ведома. Итани говорит, он просто в восторге.

— А его фото у тебя есть?

Снизу по-прежнему доносились звуки пианино, и Сатико прикинула, что Юкико вряд ли придёт наверх.

— Посмотри-ка вон там, в верхнем правом ящичке. — Сатико взяла помаду и сложила губы так, будто собиралась поцеловать своё отражение в зеркале. — Нашла?

— Да. А Юкико видела это фото?

— Видела.

— Ну и что она сказала?

— Как всегда, протянула в ответ: «А-а, это он?» — вот и всё. Ну а ты что скажешь, Кой-сан?

— Гм, внешность у него весьма заурядная. Впрочем, он производит впечатление человека добродушного. А вообще — типичный служащий фирмы.

— Но ведь он и есть служащий фирмы.

— Во всяком случае, из этого брака Юкико сможет извлечь для себя какую-то пользу — муж обучит её французскому языку.

Оставшись в целом довольной своим видом, Сатико принялась развязывать тесёмки бумажного чехла для хранения кимоно с маркой магазина «Кодзутия».

— Ой, совсем забыла. Надо же сделать укол. Кой-сан, спустись, пожалуйста, вниз и вели приготовить шприц.

Установлено, что в западных областях Японии заболевание бери-бери[5] встречается чаще, чем где бы то ни было ещё. Неудивительно поэтому, что все в доме — и взрослые, и даже Эцуко, только что начавшая ходить в школу — каждый год с лета до осени страдали от этого недуга. Инъекции витамина В1 стали своего рода семейным ритуалом. В последнее время даже перестали прибегать к услугам врача и без труда сами делали уколы друг другу. Когда кому-нибудь в доме слегка нездоровилось, это неизменно приписывали авитаминозу, который с чьей-то лёгкой руки здесь называли не иначе как «бэвитаминозом».

* * *

Звуки пианино стихли. Таэко положила фотографию на место, подошла к лестнице и, глянув вниз, крикнула прислуге:

— Приготовьте шприц для госпожи!

2

Итани была владелицей парикмахерской неподалёку от гостиницы «Ориенталь» в Кобэ, и Сатико с сёстрами всегда причёсывались только у неё. Услышав от кого-то, что Итани охотно оказывает услуги по части сватовства, Сатико поговорила с ней о Юкико и дала ей фотографию сестры. И вот, когда на днях Сатико, как обычно, пришла в парикмахерскую, Итани, улучив несколько свободных минут, предложила вместе выпить чаю в холле гостиницы, а заодно и побеседовать. Тогда Сатико впервые и услышала об этом женихе.

Разумеется, сказала Итани, она прекрасно понимает, что следовало прежде заручиться согласием Сатико, но ведь, замешкавшись, можно упустить хорошую партию. Вот она и решила не теряя времени показать фотографию госпожи Юкико одному человеку, озабоченному поиском невесты. Полтора месяца этот человек не подавал никаких вестей, и она уже не надеялась, что дело сладится, но на днях он снова напомнил о себе, — оказывается, всё это время он пытался разузнать все подробности о семье Макиока. Теперь у него есть полное представление и о главной линии рода в Осаке, и о боковой ветви семьи, и, наконец, о самой Юкико. Он даже наведался в гимназию, где она училась, побеседовал с преподавателями каллиграфии и чайной церемонии.[6] Докопался он и до нашумевшей в своё время газетной статейки и, чтобы удостовериться в её ошибочности, обратился в редакцию газеты.

Впрочем, Итани, со своей стороны, постаралась развеять всякие сомнения на этот счёт, сказав, что ему достаточно встретиться с госпожой Юкико, чтобы понять, способна она поступить так, как рассказывалось в газете, или нет. Тут, по словам Итани, он проявил скромность, заметив, что не может считать себя ровней семье Макиока и, будучи человеком небогатым, не смеет помышлять о такой невесте, а если бы, паче чаяния, этот брак всё-таки состоялся, ему было бы нестерпимо обрекать госпожу Юкико на жалкое существование. Но если есть хотя бы малейшая надежда, он просит по крайней мере упомянуть о себе в разговоре с семейством Макиока.

Итани располагала сведениями, что предки жениха, вплоть до его деда, были вассалами одного из мелких князей в Хокурику[7] и что до сих пор сохранилась часть их родового имения, так что в смысле происхождения он не настолько уж уступает семье Макиока. Разумеется, Макиока — один из старейших родов, когда-то в Осаке эта фамилия была известна всем и каждому, но, простите великодушно, заметила Итани, если без конца поминать прошлое, госпожа Юкико просто-напросто упустит возможность выйти замуж. Так не лучше ли проявить терпимость? В настоящее время доход жениха невелик, это верно, но ведь ему ещё только сорок один год, и он вправе рассчитывать на прибавку к жалованью. Кроме того, по его словам, у служащих иностранной фирмы больше свободного времени и, увеличив число занятий по вечерам, он вполне сможет зарабатывать в месяц свыше четырёхсот иен. Так что молодожёны смогут даже держать прислугу.

Что же касается человеческих качеств жениха, то младший брат Итани знает его ещё со школьной скамьи и, что называется, готов поручиться за него головой. Конечно, продолжала Итани, будет лучше, если они сами разузнают о нём, но она может с уверенностью сказать, что он до сих пор не женат только потому, что не мог найти себе невесту по вкусу. Он жил в Париже, да и лет ему уже порядком, поэтому нельзя с уверенностью утверждать, что у него не было в прошлом никаких сердечных привязанностей, но, познакомившись с ним, она сразу поняла: вот по-настоящему серьёзный человек, не из тех, что развлекаются да повесничают. Разумеется, всякий основательный человек хочет взять в жёны женщину красивую, но у него — возможно, причиной тому его пребывание в Париже — требования ещё строже: он женится лишь на истинно японской красавице, благонравной, женственной, грациозной, умеющей носить кимоно. Как она будет выглядеть в европейской одежде, ему совершенно безразлично, лишь бы у неё было привлекательное лицо, а главное — красивые руки и ноги. По мнению Итани, госпожа Юкико как нельзя лучше отвечает этим требованиям.