Николай Задорнов - Война за океан

• Название: Война за океан
• Автор: Николай Задорнов
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 6-87856-004-6

«Война за океан» завершает цикл романов о капитане Г. И. Невельском, об освоении русскими Дальнего Востока. Амурская экспедиция Г. И. Невельского подвела итог 200-летней деятельности русских людей в Приамурье, способствовала укреплению России на Тихом океане.

---

Шестаков удалой и смелый. Сокольников тоже не уступит ему. Летом был на шлюпке загребным, с мичманом ходил на китобоя. Было это еще в Петровском, до того, как направили его в Николаевск. Пришел с китобоя и говорит, как, мол, славно живется людям у американцев. И он этого до сих пор не забывает и вспоминает в казарме. Мол, у американцев, наверно, хозяева добрые. Он и с китобоями лопотал, говорят, что-то. А Невельской все хвалит его за способности. На все руки, мол!

Березин нынче сам слыхал, как Сокольников в лесу сказал товарищам с досадой:

— Мы, воинские, должны знать ружье, а не топор. А какое право имеет мужик заставлять нас рубить лес? Да еще тыкать кулаком в зубы! Почему нас морят голодом, а за наш счет кормят гиляков?

Березин подозревает, что разговоры про селение беглых русских на Амуре ведутся для отвода глаз. А селение англичан, женатых на японках, — сказочка, а на самом деле метит эта компания совсем на другое.

Дисциплина в экспедиции, как и всюду в армии и на флоте, должна быть строгая. А офицеры-птенчики слабы. Невельской больше грозит, чем порет. Другой бы драл команду как сидоровых коз, а держал язык за зубами. Катя его нежно просит людей не наказывать. Но такие разговоры, какие есть между людьми в Николаевском посту, по уставу не полагаются. А люди ведут их и смущают других. Березин дал тычка одному, другому, но и он не хочет за других стараться и лезть в петлю. Приходится быть осторожным, хотя при случае он перетряс бы всю николаевскую команду, как старый тюфяк. А Салов что? Он увертлив. Словно и не видит и не слышит. А услышит, когда ему прямо в рыло говорят, — покричит, погрозит, но сделает вид, что не понимает, куда дело клонится.

С такими мыслями Березин ехал из Николаевска.

В нарте у Березина — миткаль, китайка, бязь, фланель. Невельской велел скупать соболей как можно больше, товара не жалеть, чтобы перебивать у маньчжуров торг. Верно, черта ли в этом товаре, если он лежит без толку на складе! Из магазинов выскребли последнее. Невельской хочет доказать гилякам, что мы торгуем честней, чем маньчжуры, пусть, мол, гиляки, привыкают к нам и к нашему товару. А вот Кашеваров, начальник фактории и порта в Аяне, смотрит на это формально и, основываясь на распоряжениях из Петербурга, велит ни в коем случае, как он выразился в бумаге, отправленной осенью заведующему факторией Российско-американской компании и начальнику экспедиции Орлову и приказчикам Березину и Боурову, под строгую ответственность не растранжиривать товар и совершать все операции с наибольшей коммерческой выгодой. Вот и поди! А Невельской — «не жалеть товара». И Березин между двух огней!

— Не скупитесь, Алексей Петрович, — говорил Невельской, провожая его из Петровского месяц назад. — Вы поймите, что я хочу. Не бросайтесь, конечно, нашим товаром. Но поймите: из всего, что мы делаем для гиляков, важней всего торговля. Она — главный нерв. Мы должны соблюдать материальный интерес инородцев.

Березин так и поступает. Миткаль и бязь гиляки берут охотно и несут соболей, которых прежде чуть не даром за водку забирали у них маньчжуры.

Березин смеет действовать вне повелений и ответственности не боится. Миткаль еще не так пойдет, как бязь, и соболя будут перехвачены у богатых купцов вроде Муньки.

«Березин не слушает бюрократов и ради престола и отечества не жалеет ничего! Всякий из приказчиков на моем месте, получив от хозяина наказ и разрешение продавать товар дешевле цены, не гнался бы за барышами, а в лепешку разбился, но уж наменял бы соболей себе. Привез бы их и в валенках, и за пазухой. Барыш тут сам в карман просится, только не зевай. Но Березин хоть и мещанин, но не хуже мичманов и лейтенантов понимает идею и еще не прикарманил ни единой шкурки, а скупил их дивно!»

Вот и деревня. «Это Тыр знаменитый, где Геннадий Иванович геройствовал с шестью матросами «вне повелений» — испугал полсотни маньчжуров!»

Вовремя приехали. Вечереет. Берег надвигается все выше, за ним тонут, скрываются дома деревни. Сиреневая мгла. За деревней лес, побелевший от мороза. Пошли к знакомому гиляку. Дом просторный, с двумя очагами и с теплым каном. Вкусно запахло звериным салом и вареной юколой. Женщины возились у очагов. Часть дома отгорожена — там собаки. Туда понесли ведро с пареной юколой.

Березин снял тулуп и только сейчас, в тепле, почувствовал, как замерз. Казалось, насквозь промерзли и этот тулуп, и полушубок под ним, и суконная куртка, и вся одежда и обувь. Он все стянул проворно и в одной рубашке уселся на горячий кан. Березин роздал подарки — всем по куску хлеба. Моложавая гилячка засмотрелась на него, потом, улыбаясь, видно понимая, как это будет приятно гостю, подала чашку горячего жира с кусочками юколы и с насыпанной туда мороженой ягодой. Попов и казаки, так же проворно раздевшись, подсели к столику. И им подали по чашке. Рыжеватый ушастый Парфентьев поражал гиляков своим ростом и цветом волос.

Березин глотнул жирку и почувствовал, как славно жить на свете, где бывают такие перемены. Грудь сразу согрелась. Давленая брусника такая вкусная!

Березин в былые годы торговал от Компании разным товаром, в том числе и водкой. Сам всегда мог выпить и, бывало, выпивал. Но пристрастился не к выпивке, а к книге. И сейчас у него с собой водка. Но есть и книга «Отечественные записки», дал Бошняк. Там новый рассказ Тургенева, несколько раз перечитывал его Алексей Петрович. Водка с собой на случай болезни и также для угощения. А со скуки, может, и напьешься, хотя Березин умеет греться и без водки. Захмелеть в такой поездке, да еще после того, как усмирял маньчжуров и гиляцких их прихвостней на Вайде, — не дай бог! Тыр — место, посещаемое маньчжурами.

Пришел старик в лохматой шапке. Снял ее. Он лыс.

— Афони нету? — спросил старик по-русски.

— А-а, Чедано!

— Алексей!

Чедано поздоровался со всеми.

— Нет Афони! Он скоро придет сверху.

— Почему сверху?

— Пошел Амгунью на Горюн, оттуда пойдет обратно. Он ведет купца Николая.

— А-а! Эй, да ведь я первый дорогу вам на Амгунь показал!

— Что же ты не откроешь свой товар? — спрашивали Березина гиляки.

Березин уже отошел от усталости, но торговать не стал. Ему хотелось разжечь любопытство гиляков.

С охоты пришел сын хозяина, достал из мешка мерзлую рысь. Околевший язык торчит из ее пасти узким красным треугольником, на окаменевших ушах — кисточки. Гиляк стал широкой спиной к сидящим на кане, подвесил рысь под крышей.

— Правда, что они маньчжурам не позволяют с пьяными торговать? — спросил он Чедано.

Рысь оттаяла. С нее стала капать кровь.

Вечером менялись, играли в карты и рассказывали сказки.

Легли спать, как полагается, ногами к стене.

Невельской много раз предупреждал каждого уходящего в экспедицию, чтобы не нарушали никаких гиляцких обычаев, огонь из юрты не выносили, спать головой к стене не ложились.

— Мы среди многочисленного вооруженного дикого народа, — говорил он. — Помните, что, только уважая обычаи этого народа, мы сдружимся.

«Всех обычаев никто из нас не знает, может, я сам, не замечая, уж нарушал их тысячу раз! — думал Березин. — Почему головой к стене у них спать нельзя? Однако крысы по стене бегают, поэтому… Может, и в самом деле началось с крыс и вошло в обычай…

Действительно, деревня большая, гиляки — народ свирепый, прирезать человека и отобрать у него товар им раз плюнуть. Но что-то держит их, слушаются, покоряются, если скажешь, что, мол, у нас вот такое-то правило есть, водкой, мол, не спаивать… Впрочем, угостить еще придется».

Трое казаков по очереди караулили всю ночь.

Утром топограф Попов проснулся рано и долго тер глаза. Потом он сидел, о чем-то думая. Незаметно, однако, чтобы он был расстроен.

— Весна идет! — сказал он наконец и спросил: — Вы какой местности уроженец, Алексей Петрович?

— Я? — удивился Березин. — Из Сибири.

— В вашей местности хороших коров держат?

Попов мал ростом, вынослив, терпелив. Никогда никаких разговоров, кроме как о деле, никто от него не слышал.

— В вашей местности сметана бывает хорошая? — спросил он опять.

— Как же!

Попов рассказал, что видел во сне сметану и масло сливочное. Он вологодец, вырос на молоке.

— Да, но тут только во сне бывает сметана да свежее сливочное масло. А у нас на Охотском море никто и никогда не видел масла незаплесневелого.

— Масленица уж, видно, прошла, — заметил Попов и стал собираться. — Солнце светит, надо делать обсервацию. Разные сны снятся.

— И женщины?

— Как же!

— А мне нет, — соврал Березин.

В дом собрались гиляки. Начался торг. Тюки раскрылись, и казаки подавали куски товара.

— Вот миткаль! Сукно! Фланель!

Отдохнувший и повеселевший Березин распродавал кусок за куском. Появились соболя. Приходилось опять меняться, гиляки денег не знали.