Уильям Мак-Нил - В погоне за мощью

• Название: В погоне за мощью
• Автор: Уильям Мак-Нил
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ «ТЕРРИТОРИЯ БУДУЩЕГО»
• Жанр: Техническая литература
• Год: 2008

Эта книга написана настолько прозрачным языком – который стоило немалого труда сохранить при переводе на русский – что фундаментальное исследование Уильяма Мак-Нила запросто можно счесть за популярный бестселлер. Тем более, что речь здесь идет об одном из архетипических предметов коммерческой книжной популяризации – истории изобретения всевозможных «чисто мужских» смертоносных железок вроде арбалетов, мушкетов, алебард, пушек, митральез, торпед и прочих порою завиральных «свинтопрульных агрегатов». В сущности, все так и есть. Эта книга, среди прочих ее достойных качеств, еще и бестселлер, который вот уже более двадцати пяти лет с момента первой публикации остается в списке наиболее продаваемых книг солидного Издательства Чикагского университета.

Прим OCR - все-таки американо-английские авторы периодически не могут удержаться от некоторых характерных оборотов в отношении России/СССР. Например в Крымскую кампанию российская армия характеризуется так: "Мериться силами с подобным монстром и вдобавок победить было подвигом для французских и британских экспедиционных сил". Это при полном техническом преимуществе в вооружении и примерном равенстве в числе войск! 

---

К сухопутным империям Сибири и Америки следует, таким образом, присовокупить и морскую империю азиатского побережья, над которым властвовали сперва португальские корабли, а затем суда голландцев и англичан. Не только финансовая организация морских предприятий, но и их «пограничный» характер сделали их самоокупаемыми и прибыльными. Ближе к центру европейской цивилизации военные действия одного правителя почти неизменно вызывали ответные шаги со стороны остальных; лишь в крайне редких случаях монарху удавалось захватить области, значительно увеличивавшие приток налоговых поступлений.

Вышесказанное ясно демонстрируется примером успеха имперских колоний испанцев в Америке и провалом попыток установления контроля над Нидерландами. Испанские военные предприятия в Новом Свете были исключительно прибыльными. Именно возрастающий поток серебра из американских копей заставил Филиппа II поверить в возможность успеха в войне на два фронта: средиземноморском против турок и северном – против голландцев. Примечательно, что первые шаги испанцев по расширению империи на европейском континенте были вполне обнадеживающими. Испанские войска, покорившие в 1520-1525 гг. Неаполь и Милан и упрочившие власть Габсбургов над Италией в последующие годы, были близки к тому, чтобы сделать войну самоокупаемым делом. Задолго до испанского вторжения Неаполитанское королевство и Герцогство Миланское создали налоговую систему, позволявшую на постоянной основе содержать крупные армии. Простая замена итальянских кондотьеров испанскими солдатами позволила бы осуществить защиту этих государств без возложения дополнительного бремени на кастильских налогоплательщиков. Эта возможность была потеряна в 1568 г., когда главный театр боевых действий переместился на север – в Нидерланды.

Причина этих экономических неудач была технологической. Распространение trace italienne означало необходимость резкого увеличения испанской армии для ведения осадной войны. Даже достигнув победы, испанцы должны были восстанавливать укрепления захваченного города и оставлять там гарнизон. Ведение осад и несение гарнизонной службы требовало все больше пороха и ядер, а поток американского серебра, хлынувший в Европу в это же время, взвинтил цены на все товары. Потому неудивительно, что даже утроив в 1556 -1577 гг. налоговое бремя в Кастилии, Филипп II четырежды отказывался от уплаты займов (1557, 1560, 1575, 1596 гг.) и так никогда и не смог вовремя выдать жалованье своим войскам.

Нижеприведенные цифры показывают рост военных расходов Испании (в миллионах дукатов в год):

до 1556 г. менее 2

1560-е 4 , 5

1570-е 8

1580-е 13

и облигаций (задолженностей по жалованью военнослужащим)( 39*) :

1559г. 1,0 4

1575г. 2,1 7

1607г. 4,76

Столь внушительные расходы Филиппа II давали свои результаты. От отца он в 1550-х унаследовал армию в 150 тыс., к 1590-м ее численность возросла до 200 тыс., а на пике военных усилий Испании в 1630-х в армия насчитывала около 300 тысяч( 40*) .

Чтобы вынести растущую ношу военных расходов, Филипп II попробовал применить в своих обширных владениях метод налогообложения, столь хорошо зарекомендовавший себя в итальянских городах. Так, например, в Испании была скопирована венецианская практика выпуска обязательств (часто продаваемых и иностранцам) с целью покрытия военных и иных чрезвычайных расходов. Однако пунктуальность, веками обязывавшая городские власти Венеции вовремя оплачивать проценты, на высшем правительственном уровне в Испании (да и в большинстве других стран) отсутствовала. Следствием этого стали следующие чередой банкротства, которые взвинтили процентные ставки последующих займов до небес. К 1600 г. не менее 40 % дохода Испании направлялось на обслуживание старых долгов(41*).

Обложение кастильских крестьян налогами достигло такого уровня, что дальнейшее его увеличение было практически невозможным; более того, непосильное бремя привело к экономическому регрессу. Снижение уровня доходов означало уменьшение численности вооруженных сил и их ослабление. В итоге во второй половине XVII в. Испания оказалась далеко позади Франции, где интенданты Людовика XIV сумели обеспечить приток средств на создание несоизмеримо более мощной армии(42*).

В конечном итоге, финансовые ограничения доказали свою власть даже над могущественнейшим из европейских владык. Как же могло подобное произойти? Как воля Филиппа II и его министров могла уступить воле отказавшихся предоставить займы банкиров? В гораздо меньших по размеру государствах Азии никакая сеть кредитов, сплетенная банкирами, не могла бы стать препятствием воле правителей, либо ограничить размах их военных предприятий. Причина заключается в том, что в Азии приказ правителя мобилизовать все налич ные или возможные средства для обеспечения выступающей в поход армии выполнялся неукоснительно. Если искомое не могло быть обеспечено путем поступления налогов или приобретения на свободном рынке, то чиновники попросту отбирали у подданных все необходимое (средства и товары) для военного или любого иного государственного начинания.

Как показывает пример Китая, возможно было применение другого, чуть более утонченного способа – на искомый товар устанавливалась так называемая справедливая цена (значительно ниже той, на которую мог надеяться производитель), что позволяло (по крайней мере, по мнению властей) соблюсти необходимые приличия. Определяемая свыше «справедливая цена» эффективным образом лишала бессовестных купцов и предпринимателей «нечестных» барышей. Таким образом государственные служащие эффективно сдерживали развитие крупномасштабной финансово-торговой деятельности. Однако в подобных условиях маломасштабные ремесленное производство и торговля могли быть прибыльными, поскольку скупка по заниженным ценам или конфискация товаров у большого числа мелких предпринимателей было неосуществимым с административной точки зрения.

Разумеется, за подобную грубую, но эффективную систему командной мобилизации приходилось платить. Воспрепятствовав крупномасштабному накоплению частного капитала, государство низвело темп экономического развития и рамки технологического новаторства до уровня малого предпринимательства. Крупное предпринимательство могло существовать лишь в рамках государственного управления – а чиновники всегда предпочитали старые испытанные способы, позволявшие свести риск к минимуму. Как мы увидели, в военных технологиях XVI в. азиатские правители отдали предпочтение гигантским осадным орудиям-инструментам монаршей воли против стен городов и замков. Никто из них не имел причин развивать новые виды порохового оружия, и только японцы внесли изменения в конструкцию своих укреплений для снижения ущерба от артогня(43*).

В итоге государства Азии значительно отстали от уровня военного и технического развития Европы, что крайне дорого обошлось им в долгосрочном плане.

Почему командная мобилизация не победила в Европе? – ведь Филиппу II и его министрам так было бы гораздо удобнее. Пример Кастилии, где ограничения налоговой политике королевского двора были минимальными, свидетельствует, что в Эскориале не хуже китайских и мусульманских правителей знали, как взимать налоги и конфисковывать. Однако, к сожалению Филиппа, большая часть того, в чем его армия нуждалась, находилась за пределами Иберийского полуострова. Попытки короля основать пушечные и другие мануфактуры неизменно проваливались; к негодованию властей, они самым вызывающим образом процветали именно там, где воля монарха не являлась законом. Частный капитал неуклонно стремился к осуществлению крупномасштабных предприятий в регионах с меньшими налогами и большими возможностями для гибкой ценовой политики на рынке. Подобным образом граничащее с испанскими владениями в Нидерландах Льежское епископство стало основным производителем и поставщиком вооружения как для испанцев, так и голландцев( 44*) . Подобный консерватизм или невнимание отрицательным образом сказались и в областях горнорудного дела и судостроения, где превосходство европейцев стало явным уже в XIV в. Своим успехом эти отрасли обязаны частному капиталу, финансировавшему достаточно крупномасштабные начинания в Европе. В условиях, когда получение прибыли являлось явным движущим мотивом, любые технические нововведения, снижавшие затраты либо увеличивавшие доходы, приветствовались и активно внедрялись, являя разительный контраст консерватизму и безразличию правящих режимов Азии.(136c*)

В других областях экономики контраст между европейскими и азиатскими институциональными моделями не был столь резким – во всяком случае, до XVIII в., когда задействование механических движителей в промышленном производстве стало новым прорывом, оставившим кустарное производство далеко позади. Тем не менее благодаря отсутствию действенных тормозящих факторов частному накоплению крупного капитала в Западной Европе, коренная разница между нею и остальным цивилизованным миром стала безошибочно распознаваемой начиная с XIV в.