Рокуэлл Кент - В диком краю (Дневник мирных приключений на Аляске)

• Название: В диком краю (Дневник мирных приключений на Аляске)
• Автор: Рокуэлл Кент
• Жанр: История

---

Кент Рокуэлл В диком краю (Дневник мирных приключений на Аляске)

Из книги - Рокуэлл Кент "В диком краю"

"Дневник мирных приключений на Аляске"

Книга Рокуэлла Кента "В диком краю. Дневник мирных приключений на Аляске" ("Wilderness. A journal of quiet adventure in Alaska") впервые вышла в свет в 1920 году в Нью-Йорке и Лондоне с предисловием Дороти Кэнфилд (Putnam, 1920, XVII, 217 р.). Позже она неоднократно переиздавалась в США и во многих европейских странах. На русском языке книга выходит впервые и без сокращений.

Перевод сделан 3. В. Житомирской с американского издания 1937 года (Halcyon House. New York, 1937). С этого же издания сделаны репродукции рисунков автора для настоящей книги.

Редакция, послесловие и примечания

Н. Я. БОЛОТНИКОВА

Почти полвека назад, в августе 1918 года, американский художник Рокуэлл Кент, взяв с собой восьмилетнего сынишку, уехал из "страны фарфоровых ванн", из тесноты "штампованных городов", из атмосферы, отравленной мировой войной, на далекую Аляску. Там, в глуши, вдыхая чистый воздух мира и свободы, они почти в полном уединении провели долгую, суровую зиму.

Рокуэлл Кент назвал свою книгу "Дневником мирных приключений", и, прежде всего "приключений духа". И это действительно так. Перед читателем в величественной красоте предстает панорама дикого края. На этом фоне раскрывается внутренний мир автора. Читатель как бы становится свидетелем творческого процесса, он видит, как из-под кисти художника возникают новые картины, в частности помещенные здесь рисунки. Как и все книги Кента, она написана живо, увлекательно и остроумно.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие автора к первому изданию

Глава I. Находка

Глава II. Прибытие

Глава III. Домашние дела

Глава IV. Зима

Глава V. Ожидание

Глава VI. Поездка

Глава VII. Дома

Глава VIII. Рождество

Глава IX. Новый год

Глава X. Олсон

Глава XI. Сумерки

Послесловие редактора

ПРЕДИСЛОВИЕ

Большая часть книги написана на Аляске, на Лисьем острове, и представляет собой регулярно пополнявшийся дневник. Записи предназначались не для печати, а исключительно для того, чтобы у нас самих, живших там, навсегда сохранилось немеркнущее воспоминание об этом удивительно счастливом времени.

Непосредственная запись событий, каковы бы ни были ее недостатки, во всяком случае, всегда несет на себе неопровержимую печать правды.

Кроме дневника использованы некоторые письма к друзьям. Ничего не меняя, я лишь кое-где добавил новый абзац или главу, чтобы получилось связное повествование - единственно возможный литературный аккомпанемент к помещенным здесь рисункам того времени. В целом это картина мирных приключений в диком краю, прежде всего приключений духа.

Читатель не найдет на этих страницах того, что привык ждать от рассказов о диком Северо-Западе. Удаление от городской цивилизации не принесло нам бурных переживаний. Главным чудом дикого края был глубочайший, всеобъемлющий мир.

И люди, и звери, казалось, невозмутимо занимались своими делами и нисколько не мешали друг другу, {8} словно сознавая неограниченность своей свободы. Согласно горькой философии нашего приятеля, старого охотника, самое страшное из всех животных - человек. Ведь у зверей, когда они дерутся и уничтожают друг друга, всегда есть веские причины; только человек убивает просто так.

Эту счастливую повесть я начал не спеша у далеких вод залива Воскресения, а оборвал ее спокойную нить у злосчастного городского порога. Лисий остров мы нашли в воскресенье двадцать пятого августа 1918 года и расстались с ним навсегда в следующем году семнадцатого марта.

Арлингтон, Вермонт Р. К.

декабрь 1919

ГЛАВА I

НАХОДКА

МЫ ГРЕБЛИ уже, должно быть, около часа, а полоса воды, казавшаяся шириной не больше мили, все не кончалась. На севере воздух так прозрачен, что человек, попавший сюда впервые, чувствует себя затерянным среди огромных вершин и пространств. На оставшемся за кормой берегу, над передней цепью гор, поднялись отдаленные пики. Впереди поросшие елью крутые склоны. Нас окружал дикий край, ничья земля, состоявшая из гор и скалистых островов, а к югу простиралась безграничная ширь Тихого океана.

Мирный, безоблачный летний день, мы гребем и гребем, продолжая поиски. Где-то, как мы мысленно себе рисуем, стоит, поджидая нас, заброшенная избушка, которую построил какой-нибудь рыбак или старатель. Избушка, рощица, укрытый берег, поблизости родник или ручей с чистой холодной водой. Мы могли бы нарисовать эту картину во всех подробностях вплоть до открывающегося нам вида на море, горы и прекрасный Запад. Нас обоих, мальчика и взрослого, привела в эти новые земли только мечта. Нам привиделся северный рай, и вот мы здесь, чтобы найти его. Будь наша вера слабее, поиски в незнакомом краю того, что нам только снилось, могли бы показаться безнадежными. Но у нас не было и тени сомнения. Плыть по морям, которых нет на карте, следовать изгибам девственных берегов - вот жизнь, достойная мужчины! По мере того как перед глазами разворачивается новый берег, в воображении невольно возникает картина подстерегающей человека трагедии. Вот этот величественный океанский утес таит в себе страшную угрозу кораблекрушения. А на тот высокий уступ тебя, может быть, выбросит волной, и там, где в течение полувека находит себе опору замученная бурями карликовая ель, пожалуй, и ты сможешь как-нибудь зацепиться. Сотни раз в день думаешь о смерти, вернее, о том, как избежать ее, рассчитывая лишь на собственную силу и мужество. Но едва контуры берега чуть смягчатся, предвещая небольшую бухту или залив, тотчас начинаешь представлять себе всю тихую прелесть надежной гавани: спокойные воды и берег, к которому можно пристать, собственный дом с усадьбой на земле; расчищенной от леса, и спускающиеся к морю пастбища.

Мы пересекли залив, подплыли к густо заросшему лесом берегу и теперь пробирались вдоль него на восток, к месту, где открывался широкий вход в бухту.

Вдруг непонятно откуда появилась маленькая рыбацкая моторка и пошла нам навстречу. В лодке сидел какой-то старик. Мы обменялись приветствиями и остановились бок о бок побеседовать. Без обиняков рассказали старику, кто мы и чего ищем.

- Поехали со мной, - воскликнул он радушно, - я покажу вам хорошее местечко! - Он кивнул в сторону океана, где прямо на солнечной дорожке возвышалась темная громада гористого острова. Мы перебросили конец, и старик повел нас на буксире к югу.

Подул легкий бриз. Высоко задрав нос, лодка неслась по гребням мелких волн, обдававших нас сверкающими брызгами. Мы плыли прямо навстречу слепящему солнцу, и было смешно, что нас везут неведомо куда. Чудной старик тащил и тащил нас за собой; за все время он не произнес ни слова и даже головы не повернул, точно боялся, что мы в любой момент захотим отцепиться.

Наконец мы добрались до подножия острова. Он был поистине колоссален, с совершенно отвесными склонами и, насколько мы могли судить, лишен всякого подобия гавани. Но еще минута - и, обогнув большой мыс в северной части острова, мы оказались в объятиях открывавшейся полукругом бухты. Итак, мы на месте!

Что за зрелище! Две величественные горы возвышаются по обеим сторонам бухты. Их склоны образуют углубление, по форме напоминающее гамак, низшая точка которого находится прямо над центром полукружия бухты. Вдоль побережья тянется чистый и ровный пляж, усыпанный темной галькой; линия прилива намечена прибитым к берегу плавником - сверкающими белизной истертыми и расщепленными остовами деревьев с корнями фантастической формы. Над пляжем пояс яркой зелени, а еще выше густая чернота леса. Все это было так грандиозно, что сначала мы напрасно отыскивали какие-либо признаки жилья, пока наконец, еще не вполне веря своим глазам, не увидели, как предполагаемые валуны принимают форму домиков.

Лодки причалили, мы выпрыгнули на берег и с радостно бьющимися сердцами стали взбираться по пляжу на твердую землю, не переставая дивиться и восклицать:

- Невероятно, не может быть, это сон!

Мы стояли на зеленой лужайке, окаймленной с одной стороны аккуратно подстриженным ольховым парком, простиравшимся до подножия горы; с другой стороны лужайка тянулась вдоль моря, местами исчезая в лесу. В центре вырубки стоял домик старика. Хозяин пригласил нас войти. Одна небольшая комната, опрятная и удобная; сквозь окна, обращенные на юг и на запад, льется теплый поток солнечных лучей; печь; у окна стол с аккуратной стопкой тарелок. Несколько полок, занятых провизией, и одна с книгами и газетами. Койка покрыта ярким полосатым одеялом. Сапоги, ружья, инструменты, табачные коробки, лестница, ведущая на чердак, в кладовую. И наконец, сам старик швед, низенький, круглый, крепкий, с лысиной, похожей на тонзуру, с широким скуластым лицом и толстогубым ртом, склад которого обнаруживал доброту и чувствительность. Небольшие глазки его искрились от удовольствия.