Томас Кенэлли - Список Шиндлера

• Название: Список Шиндлера
• Автор: Томас Кенэлли
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-046-6

Действие романа основано на истинных событиях, происходивших в оккупированной Польше во время Второй мировой войны. Немецкий промышленник Оскар Шиндлер в одиночку спас от смерти в газовых камерах больше людей, чем кто-либо за всю историю войны. Но это не история войны, это – история личности, нашедшей в себе мужество противостоять бесчеловечному государственному аппарату насилия.

---

Томас Кенэлли Список Шиндлера

В память Оскара Шиндлера и Леопольда Пфефферберга, страсть и настойчивость которого позволили этой книге появиться на свет

Предисловие автора

В 1980 году я зашел в магазин дорожных принадлежностей в Беверли-Хиллз, Калифорния, собираясь приобрести пару чемоданов. Магазин принадлежал Леопольду Пфеффербергу, одному из тех, кто выжил стараниями Шиндлера. И стоя у полки, уставленной импортными итальянскими кожаными изделиями, я впервые услышал повествование об Оскаре Шиндлере, немецком бонвиване, ловком дельце, обаятельной личности, полной противоречий, одним из свидетельств которых является его встреча с представителями обреченной на смерть расы в те годы, которые ныне известны под именем Холокоста, Катастрофы.

Рассказ об удивительной истории Оскара основан главным образом на беседах с пятьюдесятью людьми, спасенными Шиндлером, которые ныне живут в семи странах – Австралии, Израиле, Западной Германии, Австрии, Соединенных Штатах, Аргентине и Бразилии. Он дополнен и обогащен посещением в компании Леопольда Пфефферберга тех мест, которые упоминаются в книге: Кракова, где разворачивалась деятельность Оскара; Плачува, где располагался концентрационный трудовой лагерь, Липовой улицы в Заблоче, где по-прежнему находятся корпуса предприятий Оскара; Аушвица-Биркенау, откуда Оскар набирал к себе заключенных женщин. Немалое значение для повествования имели документальные свидетельства и другая информация, полученная от тех немногих соратников Оскара военных лет, которых удалось разыскать, а также от большого количества его друзей послевоенных лет. Много подробных свидетельств, имеющих отношение к Оскару, поступило от «евреев Шиндлера» на хранение в музей Йад-Вашем. Мои записи были дополнены материалами, собранными в память героев и мучеников, а также письменными показаниями из различных источников и немалым количеством бумаг и писем самого Шиндлера, частью хранящимися в музее Йад-Вашем, частью предоставленными его друзьями.

Использование романной ткани и специфических литературных приемов при изложении подлинной истории редко применяется в современной литературе. Тем не менее я предпочел идти именно по этому пути – и потому, что в моем распоряжении были чисто писательские навыки, и потому, что форма романа показалась мне наиболее подходящей, когда предстояло описать столь противоречивую и мощную фигуру, как Оскар Шиндлер. Тем не менее я постарался избегать всякого домысливания, если оно входило в противоречие с документами, – и все же мне нередко приходилась выбирать некий средний путь между подлинностью и мифами, обилие которых неизменно сопровождало такую личность, как Оскар. Порой возникала необходимость в полном объеме реконструировать разговоры Оскара, о которых остались лишь краткие упоминания. Но большая часть диалогов и контактов основана на подробных воспоминаниях Schindlerjuden(евреев Шиндлера) или самого Шиндлера и других, которые были свидетелями его отчаянного мужества.

Я хотел бы принести свою благодарность первым трем из числа спасенных Шиндлером – Леопольду Пфеффербергу, судье Моше Бейски из Верховного суда Израиля и Мечиславу Пемперу, которые не только поделились с автором своими воспоминаниями об Оскаре и представили ему документы, способствовавшие точности повествования, но также, прочитав первый вариант книги, внесли в него ценные уточнения. И многие другие, среди которых были и спасенные Оскаром во время войны, и его послевоенные коллеги и друзья, поделились своими воспоминаниями и щедро снабжали автора информацией в виде писем и документов. Среди них я хотел бы назвать фрау Эмили Шиндлер, миссис Людмилу Пфефферберг, доктора Софи Штерн, миссис Хелен Горовитц, доктора Джонаса Дрезнера, мистера и миссис Генри и Мариану Рознер, Леопольда Рознера, доктора Алекса Рознера, доктора Идека Шинделя, доктора Дануту Шиндель, миссис Регину Горовитц, миссис Брониславу Каракульску, мистера Ричарда Горовитца, мистера Шмуэля Спрингмана, покойного мистера Джекоба Штернберга, мистера Ежи Штернберга, мистера и миссис Льюис Фаген, мистера Генри Кинстлингера, миссис Ребекку Бау, мистера Эдварда Хьюбергера, мистера и миссис Ирвинг Гловин и многих других. У меня в доме мистер и миссис Э. Корн не только делились своими воспоминаниями об Оскаре Шиндлере, но и оказывали мне постоянную поддержку В Йад-Вашеме доктор Иосиф Кермитц, доктор Шмуэль Краковски, Вера Прауснитц, Хана Абель и Хадаша Модлингер не только обеспечили мне полный доступ к свидетельствам спасенных Шиндлером, но и предоставили в мое распоряжение все видео и фотоматериалы.

И наконец, со всем уважением я хотел бы отдать должное тем усилиям, которые приложил покойный мистер Мартин Гош, чтобы имя Оскара Шиндлера стало известным миру и принести дань уважения его вдове, миссис Люсиль Гене, за ее помощь в осуществлении этого замысла.

При неоценимой помощи всех этих людей удивительная история Оскара Шиндлера в первый раз предстает в полном виде.

Том Кенэлли

Пролог Осень 1943 года

В Польше стояла глубокая осень, когда из богатого и элегантного многоквартирного дома на улице Страшевского вышел высокий молодой человек в дорогом пальто, под которым виднелся двубортный смокинг на его лацкане красовалась большая, украшенная золотом и черной эмалью Hakenkreuz(свастика), и увидел своего шофера, который, дыша клубами пара, ждал его у открытой дверцы огромного и, что особенно выделялось на этом мрачном фоне, блестящего лимузина марки «Адлер».

– Смотрите под ноги, герр Шиндлер, – сказал шофер. – Все покрыто льдом, как сердце вдовы.

Став свидетелями этой мимолетной сценки на открытом воздухе, мы, тем не менее, обрели почву под ногами. Высокий молодой человек до конца своих дней будет предпочитать носить двубортные смокинги и – поскольку он имел кое-какое отношение к технике – всегда пользоваться большими внушительными машинами и (хотя он и был немцем, а немцы в тот период истории пользовались непререкаемым влиянием) неизменно оставаться человеком, с которым польский шофер может себе позволить по-дружески почтительно пошутить.

Но вряд ли возможно приступить к изложению всей нашей истории, ограничившись столь краткой характеристикой. Ибо она повествует об убедительном триумфе добра над злом, триумфе, который имеет точное и неоспоримое выражение. Когда вы подходите к этой сложной задаче с другой стороны – то есть, когда пытаетесь последовательно и полно рассказать о неоспоримых успехах зла – нетрудно быть проницательным, точным и мудрым, чтобы избегать банальностей. Нетрудно показать неотвратимость зла, пронизывающего всю ткань повествования, хотя порой добро может и одержать верх с помощью таких трудно учитываемых преимуществ, как достоинство и самоуважение. Врожденные человеческие пороки всегда привлекают основное внимание повествователя, врожденная порочность человеческой натуры является питательной средой для историка. Но когда собираешься писать о человеческих добродетелях, такой подход становится рискованным.

«Добродетель», в сущности, столь опасное слово, что возникает необходимость в объяснении его смысла; герр Оскар Шиндлер, который сейчас подвергает опасности свою блистающую обувь на обледенелом тротуаре одного из самых старых н аристократических кварталов Кракова, отнюдь не был добродетельным молодым человеком в привычном смысле этого слова. В городе он снимал квартиру для своей немецкой любовницы и давно крутил роман со своей польской секретаршей. Его жена Эмили предпочитала большую часть времени проводить в их доме в Моравии, хотя порой наезжала в Польшу, чтобы навестить мужа. Тут необходимо уточнить: по отношению ко всем своим женщинам он был любезным и щедрым любовником. Но это не извиняло его, если говорить о привычном понимании слова «добродетель».

К тому же он был далеко не дурак выпить. Порой он выпивал ради чистого удовольствия, доставляемого алкоголем; куда чаще ради осязаемой выгоды ему приходилось пить с коллегами, людьми из СС. Мало кто мог сравниться с ним в умении сохранять ясную голову во время возлияний. И опять-таки это качество – в узком понимании моральных достоинств – не могло служить оправданием его склонности к кутежам. И хотя заслуги герра Шиндлера получили документальное подтверждение, нельзя не сказать о некоторой двойственности его натуры, которая помогла ему существовать или, по крайней мере, иметь дело с продажной и чудовищной системой, заполнившей Европу концентрационными лагерями, в каждом из которых в той или иной мере торжествовала бесчеловечность, превратившая один из народов – о нем предпочитали умалчивать – в нацию узников. Таким образом, может быть, лучше всего ограничиться намеком на столь странные добродетели герра Шиндлера и перейти к повествованию о местах и людях, в общении с которыми они и проявлялись.