Александр Проханов - Скорость тьмы

• Название: Скорость тьмы
• Автор: Александр Проханов
• Издательство: Книжный Клуб Книговек
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-4224-0132-1

Это книга о Творце, поднявшем в небо истребитель пятого поколения. О величии и падении России прошлой и о людях России новой. О стране, которую пытались растоптать, но она поднялась вопреки стараниям недругов. О далёком небе, влекущем раненую Россию, желающую узреть «рай небесный». О грешной русской земле, прекрасней которой нет на свете.

Этот роман о силах света, стремящихся поднять со дна погубленную Россию, о метафизике тьмы, ставшей на пути русского Чуда. О битве Света и Тьмы, что идёт в душе каждого героя. О Людях-Творцах, которые восстают против Тьмы, чтобы поднять на крыло самолет русской истории.

Кто же выиграет в столкновении? Кто быстрее, Тьма или Свет?

---

Ратников подскочил к Шершневу:

— Негодяй, вон отсюда! Пристрелю, как собаку!

— Ухожу, ухожу! — мучительно улыбался Шершнев, пятясь к дверям. Нырнул в машину, и она умчалась, мигая хвостовыми огнями.

Глава тринадцатая

Шершнев и Мальтус сидели в ночном клубе, в стороне от подиума. Вокруг блестящего шеста, извивалась женщина-змея. Скользкая, глянцевитая, она скручивалась в кольца, сияющие вензели, вызывая восторг у ревущих, вскакивающих с мест мужчин. К столику, за которым они сидели, долетали отблески синего, золотого, красного света. Рюмки напоминали колбы алхимиков. Шершнев то и дело поднимал свою, высасывая из нее ядовитый огонь. Мальтус подливал. Шершнев видел, что Мальтус спаивает его, раздвигал рот в длинной звериной улыбке, указывал пальцем сначала на бутылку, потом на рюмку. Мальтус услужливо наливал, в рюмке начинали танцевать голубые и изумрудные искры, крутились долетавшие с подиума золотые вензеля, и все это вливалась в мокрые, жадно дышащие губы Шершнева.

— А что, Александр Федорович, верно, что у Люлькина во время банкета случился инфаркт? — наивно выспрашивал Мальтус, прикидываясь не ведающим.

— Инфаркт, как инфаркт, — кивал Шершнев, — Все под Богом ходим. А где, интересно, наша Матильда?

— Ее выход немного позднее. А верно, что Ратникову приходит конец, и у него отбирают завод?

— У всего есть конец. А где, чет возьми, Матильда? Мой конец по ней скучает.

— Матильда приедет через час, и вы с ней непременно встретитесь. А верно, что Люлькину прислал телеграмму сам Премьер?

— Верно. Хотите, я вам точно такую же устрою? На день рождения или на день смерти. Какую хотите?

— Лучше на день рождения. Я ее в золотую рамочку, под стекло, и в это наше заведение повешу. А то кое-кто думает, что Мальтус чуть ли не злодей криминального мира, а увидит телеграмму, и поймет, что Мальтус — герой страны. И дорого это будет стоить?

— Для вас, по дружбе, тридцать тысяч баксов, в Администрацию Президента.

— Это мне по карману, — засмеялся Мальтус, высовывая тонкий язык.

Его узко посаженные круглые глазки становились то рубиновыми, то изумрудными. Он напоминал ящерицу с драгоценными камушками глаз, чешуйчатую, шелестящую, скользнувшую на камень, с быстрым язычком, готовую при первой опасности исчезнуть. Шершнев пьянел, вливая в себя разноцветные яды, которые закипали в нем злым возбуждением.

— «Барбаросса»! … — рокочуще выговаривал он, прислушиваясь к звуку, напоминавшему работу танковых двигателей, — «Барбаросса»! … А ведь он прав, черт возьми, этот окорок с дырявым сердцем, он уловил одну из величайших тайн современной истории.

— Какая тайна? Какая величайшая? — допытывался Мальтус, испуская из глаз разноцветные лучики, погружая их в зрачки Шершнева.

— Величайшая тайна современной истории, которую не объяснит мне ни один ученый, ни один нобелевский лауреат, ни один яйцеголовый в Бельденберском клубе или в Трехсторонней комиссии.

— О какой такой тайне вы изволите говорить, Александр Федорович, пугая нас, захолустных провинциалов, своим столичным познанием?

— Тайна бессмертия Гитлера. Тайна его волшебного возрождения из пепла и исторического небытия, куда его старалось погрузить человечество со всеми своими Нюрнбергскими процессами, «холокостом», памятниками воинам-освободителям. Тогда, в сорок пятом году всем казалось, что Гитлер навсегда канул под гусеницами сталинских танков. Они перепахали Берлин, проутюжили Имперскую канцелярию, протанцевали Камаринскую на обугленных костях фюрера. Эти кости потом привезли Сталину, и он сквозь лупу рассматривал челюсть Гитлера с запломбированными зубами. Гитлер был истреблен вместе с дивизиями вермахта, гестапо, полевыми жандармериями, войсками СС, вместе с тиграми и «Фау-2», Вернером фон Браунов и Отто Скорцени, — Шершнев говорил патетически, возбуждаясь от звука своего вибрирующего голоса.

— Но спустя полвека он, незримый и всемогущий, восстал из пепла, как дух, и разрушил Советский Союз, осуществив до последнего пункта свой план «Барбароссы». До единой черточки, до единого параграфа, словно за его выполнением следила все военная и политическая машина Рейха. Где, спрошу я вас, единый и нерушимый Союз? Его расчленили, как тушу, на шестнадцать кусков. Где, скажите мне, коммунизм? От него осталась надувная кукла Зюганова, смехотворный резиновый пузырь. Где великая русская армия? Она марширует в киверах и бутафорских мундирах Юдашкина вокруг Кремля, развлекая скучающих иноземцев. Где могучий военно-промышленный комплекс? От него остался рябинский завод «Юпитер», который вручную собирает из консервных банок устаревший, никому не нужный двигатель. Русская культура оказалась во власти гомиков и дебилов, и от нее тошнит. В русской церкви собрались стяжатели и толстосумы, торгующие словом Божьим. Россия управляется из-за рубежа. А русский народ вымирает по миллиону в год, как будто от Смоленска до Урала день и ночь пылают крематории, находящиеся в ведении Гимлера. Гитлер царит над миром, как неуязвимый колосс, и скоро Европа содрогнется от его возрожденных армий.

Шершнев смотрел раскаленными глазами, словно видел марширующие дивизии в черных мундирах. В бархатной нюренбергской ночи разворачивалась на площади белая галактика свастики. Миллионы рук взлетали навстречу вождю, зовущему великий народ к победе. Шершнев улыбался длинной улыбкой, и из углов его раздвинутого рта текла разноцветная слюна.

— Гениально, Александр Федорович! Это прозрение! Действительно, великая тайна! Загадка арийского духа! Великие арии! Аркаим! — восторгался Мальтус, возбужденно дергая узким острым язычком, — Но вы не находите, дорогой Александр Федорович, что существует встречная тайна? Встречная, если так можно выразиться, мистика?

— Говорите, — строго приказал Шершнев. Он был пьян, но опьянение сообщало ему острую прозорливость, словно в сознании открылся уходящий в бесконечность коридор, куда уносился пучок его жгучих мыслей.

— Встречная, говорю, мистика, касаемая Сталина. Ведь смотрите, что получается. Полвека назад стараниями Хрущева Сталин был ниспровергнут, назван палачом и преступником всех времен и народов, вынесен из мавзолея. С тех пор на его могилу, как он сам и предсказывал, наваливали горы мусора, хлама, всякой пакости. Снимались фильмы, писались книги, работала день и ночь фабрика антисталинской пропаганды, по всем телевизионным каналам выступали светочи, называя Сталина сатаной. И что же в итоге? Сталин является самой любимой, самой популярной в русском народе фигурой. Он навис над Россией, метет по крышам своей шинелью, рождает множество маленьких Сталиных, которые плодятся во всех городках и поселках. Ведь ваш оппонент Ратников, он же маленький Сталин. Дай ему волю, и он здесь откроет своей ГУЛАГ, устроит «шарашки», введет расстрелы. Ну, разве это не тайна, Александр Федорович, разве не мистика?

Шершнев пьяно, зорко смотрел на Мальтуса сквозь ослепительный, уходящий вдаль коридор.

— А вы умны, сударь мой. Ох, как умны. Продолжайте-ка, продолжайте!

— Вот я и думаю, не предстоит ли последний и решительный бой между Гитлером и Сталиным? Не для того ли они восстали из своих могил, достигли невероятных размеров, чтобы в скором времени сразится в завершающей схватке? Все-то думают, что их схватка уже позади, а она-то, их схватка, еще впереди.

— Вы настоящий мыслитель. Не чаял отыскать в нашем Рябинске таких глубоких мыслителей.

Шершнев видел лицо Мальтуса, которое то удалялось по бесконечному коридору, превращаясь в малую звездочку. То стремительно, с ужасающей скоростью налетало, огромное, как падающая с неба луна:

— Продолжайте, продолжайте.

— А что тут продолжать. Будет в мире большущая чистка, похлеще той, что была в прошлом веке. Будут сходиться между собой народы и континенты, и одних поведет за собой Гитлер, а других Сталин. Уже сейчас становится видно, кто пойдет за Сталиным, а кто за Гитлером. Вот Ратников, к примеру, пойдет за Сталиным. А вы, Александр Федорович, — только вы не обижайтесь, пожалуйста, — вы пойдете за Гитлером. Разве не так?

— А вы умеете души читать. Как открытую книгу. В моей душе книгу «Майн кампф» прочитали? Не ту, что писал прежний Гитлер, который ненавидел евреев, и превозносил чистую расу арийцев. А новый Гитлер, для которого нет ни арийцев, ни евреев, ни Шершнева, ни Мальтуса. А есть смрад размножающегося, свиноподобного человечества и малая когорта творцов, за счет которых живут эти тупые, жующие и совокупляющиеся миллиарды. Эта малая когорта аристократов и есть племя сверхчеловеков, выигравших приз судьбы, «винеров», как их называют. Свиноподобные миллиарды проиграли эту схватку, они «лузеры», и им нет места на земле. Они вопят о справедливости, о правде, о «милости к падшим». Грозят революциями, новым коммунизмом. Но их, паразитов, «лузеров», коснется «большая чистка». Эти «лузеры» есть во всех народах, из них состоят целые расы и континенты. На них будут направлены очистительные силы, но не примитивный газ «циклон», не истопники Гимлера, а уникальные средства микробиологии и генной инженерии, способные стерилизовать выродившиеся народы, освободить территории загаженных континентах.