Рэчел Линдсей - Луны волшебное сияние

• Название: Луны волшебное сияние
• Автор: Рэчел Линдсей
• Издательство: Петрополис
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-86708-052-8

Что может быть романтичнее, чем путешествие на роскошном лайнере по южным морям? Да еще если в родной стране в это время стоит отвратительная слякотная зима? Да еще если вы журналистка и ведете в газете раздел светской хроники, а в круизе принимают участие только сливки света, только богатейшие и известнейшие люди страны? Что может быть для вас более привлекательным? Одно плохо: вам придется выдавать себя за совершенно другого человека. Как поступить? На что решиться? Именно такая дилемма мучает героиню этого романа, Джейн Берри.

---

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — заявила Клер. — Будь у меня столько денег, сколько хочется, я бы коллекционировала драгоценности и держала бы их в шкатулке на бархате.

― Совершенно верно, — подтвердил Стефен. — Рубины и сапфиры лучше всего смотрятся на черном бархате. А на коже теряют всю свою глубину. Пожалуй, один лишь жемчуг становится лучше, когда его носят.

Джейн сидела ни жива, ни мертва. Слишком многое указывает на Стефена, и вряд ли это — случайное совпадение.

— А алмазы? — спросила она чуть громче, чем следовало.

— Алмазы?

Черные глаза прищурились.

— Да, алмазы. Они тоже относятся к тому типу драгоценностей, что лучше всего выглядят на бархате?

— Это зависит от самого алмаза, — последовал уклончивый ответ. — Каждый нужно оценивать по своим достоинствам. Крупные, разумеется, носить не следует. А если уж и носить, то самое подходящее место — царская корона или скипетр. Для обычных женщин лучше всего подходят камни небольшие, в десять — двенадцать карат.

— Обычно женщины частенько не могут себе позволить даже один-два карата, — сухо заметила Джейн. — Однако большинство, если бы им предоставили возможность, предпочли бы алмазы, как можно крупнее.

— Стефен прав, — сказала Клер. — Крупные алмазы смотрятся не лучшим образом. Лично я предпочла бы хранить их в банке… в денежном эквиваленте.

Мужчины расхохотались, и громче всех — Колин, которому это показалось особенно забавным.

— Уж не ты ли, случайно, украла знаменитый "Лоренц"? — усмехаясь, спросил он.

Клер отставила бокал.

— Ну, нет, я слишком ценю жизнь, чтобы пойти на подобную глупость.

— А причем тут жизнь? В наше время похитителей драгоценностей уже не приговаривают к смертной казни.

— Однако все же сажают в тюрьму, а для меня это равноценно смертному приговору. При всей тяге к драгоценностям я слишком осторожна, чтобы подвергать себя подобным неприятностям.

— А я понимаю похитителей, — заявил вдруг Стефен. — Все эти драгоценности, скопившиеся в музеях, лишь раздражают людей. Говорю не только о драгоценных камнях, но и о живописи и произведениях искусства. Если б я родился в прежние времена, то, наверное, стал бы благородным разбойником.

Джейн облизала, неожиданно пересохшие, губы.

— Отбирал бы у богатых и отдавал бедным? Так это и в наше время можно сделать, причем не прибегая к грабежу.

— Хочешь сказать, я могу попросту раздать свои деньги? — Стефен резко повернул голову. — Конечно, могу, да только скучно вот так взять и просто раздать. Нет, Джейн, такое не для меня. В мечтах я вижу себя Робин Гудом.

Клер что-то говорила в ответ, но потрясенная Джейн ничего уже не слышала. Подозрения неуклонно превращались в уверенность, и она пыталась бороться. Ведь никаких конкретных улик не было, только случайные слова, которые можно толковать и так, и сяк. "А я толкую, ведомая страхом и подозрениями, и все из-за любви к Стефену".

Джейн так погрузилась в размышления, что, только почувствовав на плече руку Стефена, поняла: все поднялись и собираются идти обедать.

— Может, хочешь еще аперитив? — спросил Стефен. — Ты ведь присоединилась к нам позже.

— Нет, спасибо. — Она тоже встала. — Я могу сделать это за обедом.

Когда все расселись по местам в ресторане, Джейн даже обрадовалась, что осталась с Колином. По крайней мере, не нужно стараться изо всех сил изображать веселье, которого не ощущала. До смерти хотелось убежать к себе в каюту и попытаться привести мысли в порядок.

— Что случилось, Джейни? — спросил Колин. — Вы, кажется, чем-то расстроены. Поссорились со Стефеном, да?

— Нет. Да ничего не случилось, честно, ничего.

— Ну, значит, тогда вас что-то беспокоит. Расскажите же, облегчите душу.

Джейн покачала головой, но по лицу Колина увидела, что он не удовлетворен. Еще в самом начале знакомства она поняла, что он вовсе не глуп, и теперь не изменила своего мнения. Совсем наоборот, чем больше узнавала его, тем лучше понимала, что он — тонко чувствующий человек. И потому, конечно, меньше всего на свете хотела, чтобы он начал допытываться.

— Да, действительно, — торопливо проговорила Джейн, — это из-за Стефена. Мы не поссорились, но… наверное, вы сочтете это ребячливостью, только я…

Она умолкла, судорожно пытаясь что-то придумать.

Однако Колин счел ее сомнения за смущение и докончил фразу сам:

— Этот парень вам нравится, не так ли? Это видно за милю, так что даже не пытайтесь отрицать.

— Да, нравится. Он совершенно другой.

— Другой? А мне казалось, у вас много знакомых такого типа.

— У меня много знакомых богачей, но среди них нет ни одного молодого и настолько привлекательного, присутствующие, разумеется, не в счет.

— Благодарю за любезные слова, Джейни, но в них нет необходимости. Когда Стефен вчера вечером уволок вас из танцзала, я все понял. Ну же, расскажите старому дядюшке Колину, из-за чего вы поссорились, а я посмотрю, чем можно помочь горю.

Джейн задумалась. Удивительно, Колин, только вчера вечером с таким трепетом смотревший на нее, совершенно спокойно смиряется с тем, что ей нравится другой. А может, именно так и должен реагировать нормальный мужчина в подобной ситуации? В конце концов, он ведь не юнец неопытный, а отношения с Джейн могли быть не более чем легким флиртом.

— Так как, — повторил Колин, — расскажете, из-за чего произошла ссора?

— То была даже и не ссора. Просто я еще столько о нем не знаю.

— Это не причина для такого убитого вида, — удивленно заметил Колин. — Я уж думал, вы получили страшный нагоняй.

— Нет, наверное, вам все-таки будет трудно понять, — вздохнула она. — В своем кругу вы все обо всех знаете. Я имею в виду, что все вы ходили в одни и те же школы и посещали одни и те же танцклассы!

— Можно подумать, что вас это миновало! — Глаза его округлились. — Вы так говорите, словно пришли из другого мира.

— Из другого поколения, — торопливо поправила она. — Стефен и я никогда не ходили в один танцкласс.

— Да уж, наверное, нет. Вас в то время еще катали в колясочке! Так вы этим обеспокоены — тем, что не танцевали вместе в детстве?

Джейн рассмеялась.

— Конечно, нет. Но мне хотелось бы больше знать о нем.

— О, этого хотелось бы очень многим. Дрейк всегда любил таинственность. Родом он из очень богатой семьи, но отец промотал кучу денег. Промотал бы и больше, если б мог, но большая часть принадлежала жене. Вероятно, потому-то он никогда не пытался от нее уйти. Стефен был единственным ребенком и, насколько я понял, ненавидел своего старикана. Едва закончив Оксфорд, отправился за границу, кажется, в Канаду, и вернулся, только когда отец заболел. Один знакомый парень мне рассказывал. По его словам, Дрейк-старший понял, что не может больше управлять своей империей. Пошли разговоры о свертывании дела, и он, думаю, просто почувствовал, что если не назначит себе преемника, то все, им созданное и построенное, пойдет прахом. Как бы там ни было, но Стефен вернулся, и они вдвоем принялись латать дыры. Но пока отец не умер, Стефен так и не был настоящим хозяином. Смерть старика словно развязала ему руки, с тех пор он и стал набирать силу.

Джейн вздохнула.

— Интересно, были ли между Стефеном и отцом какие-нибудь родственные чувства, хотя бы к концу, или же ничего, кроме долга и самолюбия, сведших их вместе?

— Смею заверить, отца и сына довольно часто связывают только эти два чувства, — цинично заметил Колин.

— О мужчинах, которых знаю я, этого не скажешь, — возразила Джейн.

— Тогда мы вращались в разных кругах.

Понимая, насколько он прав, она промолчала, а Колин продолжил свой рассказ:

— Многие любопытствовали, чем же Стефен занимался за границей, но никому не посчастливилось этого узнать. Одни утверждали, что он фермерствовал где-то под Ванкувером, другие — что занимался контрабандой и незаконным ввозом оружия в Карибский бассейн!

— Вот в это я не верю.

— Что ж, а я не представляю его в роли фермера, — покачал головой Колин. — Ввязываться в опасные дела и рискованные предприятия ему как раз больше свойственно.

Джейн задела вилкой о тарелку. Странно, но Колин тоже заметил эту склонность Стефена. То ли он солидарен с ним во взглядах на мужскую жизнь, то ли инстинктивно почуял таящуюся под спудом силу, зажатую в кулак агрессивность.

— А давно ли он в Англии? Последние три года его имя мелькает в новостях, а раньше?

— Думаю, года четыре. Да, действительно, сегодня утром Клер как раз упоминала об этом. Они со Стефеном обменивались о чем-то замечаниями, и он сказал, что живет в Англии с августа пятьдесят седьмого года.

— С августа пятьдесят седьмого?

Эти слова, на первый взгляд совершенно невинные, ткнули в Стефена еще одним пальцем подозрения. Или же то было все-таки роковое совпадение, что беспримерные по наглости и фантазии кражи драгоценностей и произведений искусства начались ровно через месяц, как нога Стефена ступила на берег этой страны?