Романо Гвардини - Господь

• Название: Господь
• Автор: Романо Гвардини
• Издательство: Жизнь с Богом
• Жанр: Религия
• Год: 1995

Предисл. Веры Пирожковой. - Предисловие автора. - Происхождение и предки Иисуса. Предтеча и выход на проповедь. - Весть и обетование (Евангельская этика). - Выбор (мессианство, исцеления до Лазаревой субботы). - На пути в Иерусалим (мессианство, этика). - Страстная неделя. - Воскресение и Преображение. - Апокалипсис.

Романо Гвардини

---

Здесь мы дошли до сути: Божие прощение осуществилось не просто как прощение, но как искупление. Иисус не просто загладил грех человека, но восстановил действительную «справедливость». Он взял на себя то, что должен был нести виновный, и этим победил всю совокупность ужаса. Вот смысл христианского искупления. Но искупление означает не только нечто такое, что произошло когда-то и пользу чего мы ощущаем до сих пор, - оно и по сей день составляет центр жизни христианина. Мы живем искупительным деянием Христа, но форма этого искупления вошла в наше христианское бытие и должна в нем проявиться. Мы не можем быть искуплены без того, чтобы дух искупления не действовал в нас. Мы не можем пользоваться искуплением, не участвуя в его свершении. Участие же в искуплении Христовом - это любовь к ближнему. И любовь эта становится прощением, когда наш ближний оказывается по отношению к нам в том же положении, в каком мы сами находимся по отношению к Богу, т.е. когда он неправ перед нами.

14. Христос-начало

Во время последнего путешествия в Иерусалим Иисус говорит Своим ученикам: «Огонь пришел Я низвести на землю,и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!» (Лк 12.49-50). Если связать эти слова с текстом Мк 10.1, то получается что они были произнесены до того, как Иисус перешел Иордан, чтобы идти в Иерусалим.

Павел говорит о превосходящем все познании Иисуса Христа, в котором есть спасение (Флп 3.8). При этом он имеет в виду не такое познание, которое достигается историческими или психологическими исследованиями, а то, которое возникает из веры и любви: человек должен своей глубинной сущностью прикоснуться к глубинной сущности Господа и осознать, кто такой Иисус Христос. А так как Господь есть сила, то такое познание означает вступление человека в сферу преобразующего воздействия Христа... Если мы назовем эту самую глубинную сущность Господа Его настроенностью, - как же настроен Иисус Христос?

Как может человек быть настроен по отношению к другим людям? Он - начнем с худшего - может презирать их: из разочарованности, из гордости или от сердечной усталости. Он может их ненавидеть и стараться вредить им. Он может их бояться. Может пользоваться другим человеком как средством для достижения своих целей: наслаждения, выгоды, власти. Может воздействовать на других людей силами познания, оценки, действия и созидать таким образом мир культуры... Он может любить другого человека и, даруя ему себя, раскрываться во всей своей полноте. В нем может даже пробудиться творческая любовь, и тогда он рискнет, освобождаясь сам и прокладывая путь другим, отдаться людям и делу... Что обо всем этом говорит христианство? Его ответ принять не легко, а если нет веры - невозможно. Он гласит: на всех этих настроениях лежит печать мира, они во власти зла и страха, природных инстинктов, предрасположения сердца и духа, того, что на основании непосредственного ощущения называют ценным или добрым. Они могут быть хороши, даже очень хороши, очень благородны - тем не менее они связаны, несвободны. Свобода, им присущая, всегда ограничена рамками плененного мира.

Не то у Христа. Чистота Его настроенности проистекает не из нравственного сопротивления злу, не из преодоления страха, не из природной искренности влечений, не из прирожденного духовного благородства, не из творческой самоотдачи любви; то, что живет в Нем, - настроенность Сына Божия. Она вступает в мир «свыше». По отношению к миру она - чистое новое начало. В Иисусе любовь Божия вочеловечи-лась, - она переведена в подлинно человеческое бытие, движется путями человеческих мыслей, говорит языком галилеянина того времени, определяется общественными, политическими, культурными условиями той эпохи так же, как и встречами данного момента, но таким образом, что вера, если она открывает нам сердце и глаза, показывает в человеке Иисусе Сына Божия.

Есть один-единственный человек, в отношении которого не исключена мысль о возможности сравнения его с Иисусом, - Будда. В этом человеке скрыта великая тайна. Он обладает устрашающей, почти сверхчеловеческой свободой и одновременно - добротой, мощной, как стихии мира. Быть может, Будда -тот, кем в конце концов придется заняться христианству. Как оценить его с христианской точки зрения, не сказал еще никто. Возможно, что кроме предтечи из Ветхого Завета - Иоанна, последнего пророка, у Христа был и другой предтеча, пришедший из античной культуры, - Сократ и третий, последнее слово восточно-религиозного познания и преодоления - Будда. Он свободен, но его свобода - не свобода Христа. Возможно, что она - только последнее, ужасное, отчуждающее от всего осознание ничтожества падшего мира.

Свобода Христа коренится в любви Божией. Его настроенность — воля к спасению мира, опирающаяся на верность Бога.

Вокруг нас все зыбко. Как только мы перестаем удовлетворяться приблизительными ответами, мы видим вокруг одни вопросы: что такое люди, вещи, дела, открытия. Еще мы спрашиваем: существует ли та достоверность, которая, в конечном итоге, только и может нас удовлетворить, а именно - достоверность божественная, ибо по самому существу своему человек должен предъявлять притязания, вселяемые в него сферой более высокой. В конечном итоге для человека действительно только то, что божественно, - и если мы ищем такую достоверность, то найти ее можем только в одном: в настроенности Христа. Только Его любви присуща такая извечная чистота, что мы имеем право утверждать: усомниться в ней значит ей воспротивиться.

Но как действует эта настроенность Христа? Вернемся еще раз назад и снова спросим: как может человек воздействовать на другого человека? Его злая воля может разрушать. Его страх может отравлять. Его вожделение может насиловать и порабощать. Его сердце может освобождать, помогать, пробуждать жизнь. Его дух может строить, создавать общность и творить. Его высшие дарования могут созидать прекрасное, в коем отражается вечное. Все это верно, и было бы неразумно это недооценивать. Тем не менее все, чего может достигать человек, остается внутри мира. Он может развивать данные ему возможности, менять сущее, придавать ему иную форму - сути мира как целого он не затрагивает, поскольку сам находится в нем. Над бытием как таковым и его основами он не имеет никакой власти. Отражением этого служит и его положение на земле: что бы он ни совершал на ней, сама она остается ему неподвластной. Лишь один-единственный человек серьезно пытался наложить руку на само бытие - Будда. Он хотел большего, чем только стать лучше или найти покой в этом мире. Он задумал невообразимое: находясь внутри бытия, изменить самые его основы. Что он понимал под нирваной, под последним побуждением, под прекращением заблуждения и бытия, никто еще не постиг до конца, не дал его идеям христианского истолкования. Прежде чем браться за такое дело, человек должен сам стать совершенно свободным в любви Христовой, а кроме того - испытывать глубокое благоговение перед таинственной личностью того, кто жил в шестом веке до Рождества Господня. Одно несомненно: Христос подходит к миру совсем по-иному, чем Будда, Он - истинно новое начало.

Иисус не только несет с собой новое постижение мира, не только открывает пути к нравственному совершенствованию, не только учит людей лучше, чище относиться друг к другу. Тем, что Он вступает в бытие, Он не создает в старом мире нового начала. Не просто новый, неизвестный прежде взгляд на мир, не просто внутреннее переживание своего обновления, - нет, появилось нечто действительно принципиально новое. В шестнадцатой главе Евангелия от Иоанна Иисус говорит: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин 16.28). И далее:

«Я победил мир» (Ин 16.33). Здесь говорит надмирное сознание, причем не так, как говорил бы человек, открывший нравственную или религиозную истину. В Евангелиях нет ничего, что указывало бы на борьбу, на то, что Иисус рвался от скованности к свободе или от слепоты к осознанию. Потому-то и невозможна никакая «психологическая» трактовка Иисуса: в Нем нет никакого «развития». Его внутренняя жизнь вырастает из того, что Он - Сын Человеческий и в то же время - Сын Отца. Для личности Иисуса в нашем мире масштабов нет. Христианское сознание означает понимание того, что все начинается с Него и что мерилом для Христа - а тем самым и для христианина -является только Он Сам. Он есть истина (Ин 14.6).

Таким образом, ничто земное не сравнимо с воздействием Христа на мир. Есть только одно- единственное событие, которое можно сравнить с воплощением, а именно то, о котором повествует Бытие: «В начале сотворил Бог небо и землю». Пришествие Христа -событие того же порядка, что творение. Вернее, оно даже стоит выше. Начало нового творения настолько же выше старого, как любовь, открывшаяся в воплощении и кресте, выше той, которая создала светила небесные, растения, животных и человека. Это и означают слова: «Огонь пришел я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк 12.49). Это - огонь обновления мира. Не просто «истина» или «любовь», но пламя Нового Творения.