Конрад Левандовский - След оборотня

• Название: След оборотня
• Автор: Конрад Левандовский
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5–267–00501–0

Котолак Ксин, кто он – хищник или человек?..

Рожденный силами зла, но воспитанный в духе добра, он пришел в мир людей и вскоре, сам того не желая, оказался в самой гуще событий. Порой лишь звериное чутье и инстинкты помогают капитану королевской гвардии Ксину Ферго противостоять боевой магии и дворцовым интригам.

---

– Пустите меня! Это не я!!! Клянусь! Умоляю… – она снова увернулась от пытавшихся удержать ее рук и всем телом припала к ногам судьи Молино.

Тот отшатнулся, лицо его исказилось в странной гримасе. Отчаянные рыдания, то и дело перемежавшиеся уверениями в невиновности, доносились до всех, вызывая в ответ гневные или издевательские возгласы. Судья Марон слушал все это с неприкрытой радостью, довольный, что осужденная столь хорошо играет свою роль перед народом, но судья Тарес, поморщившись, повернулся к стоявшему рядом палачу.

– Мефин, уважаемый, – буркнул он вполголоса, утирая пот со лба, – успокой-ка эту несчастную…

Точно отмеренный пинок в живот прервал мольбы на полуслове. Мгновение спустя покрытая буграми мускулов рука схватила девушку за шею и поставила на ноги. Несколько сильных ударов по лицу привели осужденную в чувство, после чего двое помощников взяли ее под руки.

Процессия двинулась дальше. Девушка теперь опустив голову, волоча ноги, и спотыкаясь, так что стоявшим по бокам помощникам иногда приходилось ее тащить. Она что-то тихо и неразборчиво бормотала. Кровь, капавшая из разбитого носа и губ, стекала на грубое платье из бурого полотна и на дорогу, ведшую к уже недалекой вершине холма.

Камни смолкли и исчезли. Подъем вверх по склону, нарастающий предполуденный зной, а теперь еще и тошнотворная пронизывающая боль прогнали прочь все чувства и мысли. Она безразлично смотрела на стражника с вилами в руках, который, когда они были в нескольких десятках шагов от цели, выбежал вперед и поспешно отбросил в кусты лежавшие под виселицей останки. Тотчас же туда поспешили трое с лестницей и веревкой, чтобы подготовить новую петлю. Палач неожиданно отошел в сторону и, повернувшись спиной к толпе, остановился возле кустов. Судья Тарес достал из-за пазухи бумажный свиток и хотел подать его Молино, но тот лишь отрицательно покачал головой, тогда Тарес сам подошел к девушке.

– Ридина, дочь шорника Дедо… – громко прочитал он. Шум толпы утих, а палач быстро повернулся, застегивая штаны. – Девятнадцать лет, обвиненная достопочтенным господином Декело…

В погасших глазах Риды неожиданно вспыхнула ненависть. Выпрямившись, она подняла голову.

– Сволочь… – донеслось до обоих подручных, – ты сдохнешь…

– «…в том, что ее чары привели к смерти двоих его детей, вверенных опеке вышеупомянутой Ридины…»

– Ненавижу… ненавижу…

– «Признана виновной и именем нашего светлейшего государя Редрена III, властелина Катимы и короля Суминора, приговорена к смерти через повешение». Подписано единогласно судьями его величества: Таресом, Мароном и Молино.

Кадык последнего из перечисленных резко дернулся.

– Мастер Мефин, привести приговор в исполнение! – Тарес свернул бумагу и отошел от Риды.

– …Ненавижу…

Петля была уже готова. Палач Мефин из Карды, мастер своего дела, ученик знаменитого Якоба из Катимы, ловко взобрался до середины лестницы, опиравшейся о поперечную балку виселицы, схватил раскачивающуюся веревку и, проверив качество подготовленных узлов, дал знак ожидавшим внизу помощникам. Те подвели Риду, подняли ее вверх и с помощью стражника поставили на третью ступеньку. Она не защищалась, будучи уже совершенно безвольной, и лишь ее непрекращающийся монотонный шепот сопровождал каждое действие мастера. Тот соскочил на землю и, упираясь рукой в лестницу, вопросительно посмотрел на судью Тареса. Ответом был утвердительный кивок головы.

– Ненавижу!

Затрещала натянувшаяся веревка. Лестница с глухим грохотом ударилась о землю. Мефин уверенным движением схватил дергающиеся ноги, придержал их и сильно потянул вниз. Среди собравшихся раздались нервные смешки, кто-то сплюнул, кто-то внезапно побледнел и, хватаясь за живот, поспешно двинулся в обратный путь.

Бледный как стена Молино стоял, глядя на происходящее широко раскрытыми глазами.

Вскоре палач дал знать, что все кончено. Собравшиеся зашевелились и, словно волна, начали стекать с вершины Холма Висельников. Тарес подождал, пока мастер Мефин подойдет к нему, без слов вручил ему небольшой мешочек и присоединился к остальным.

Никто больше не оглядывался, чтобы не видеть лица, смотревшего им вслед…

Был полдень.

Из-за тучи медленно вышла полная луна, заливая камни, кусты и траву пепельно-серебристым светом. Пробудились тени. Легкое дуновение ветра оживило их и пошевелило. Полосы тусклого света расползлись в разные стороны, а одна из них скользнула в сторону кустов, выхватывая из темноты уставившуюся в пространство глазницу и два ряда матово поблескивавших зубов, робко лизнула еще какую-то кость, после чего вернулась туда, откуда пришла. Вслед за утихающим шелестом стеблей и листьев раздался долгий, протяжный скрип конопляной веревки о сухую деревянную балку, под которой перемещалось по земле продолговатое черное пятно. Снова дуновение ветра, и снова скрип – монотонная, размеренная мелодия, продолжавшаяся уже с дюжину часов.

Внезапный диссонанс нарушил этот мрачный ритм. Очерёдной стихающий отзвук, вместо того чтобы замереть, сменился внезапным треском. Тень под виселицей задрожала, зашевелилась и ожила! Резкий рывок сотряс все сооружение. Ноги Риды подогнулись и выпрямились, а сама она задергалась, словно в новой агонии. Мышцы напрягались и расслаблялись в беспорядочных судорогах, а грудь снова вступила в отчаянную борьбу за глоток воздуха…

Нечто наподобие облака лунного света появилось над поперечной балкой виселицы, медленно опустилось вниз и, словно туман, окутало содрогающуюся фигуру. Между этим светящимся коконом и сверкавшим высоко в небе диском на мгновение, словно полоса серебристого дыма, сверкнул длинный и прямой светящийся луч. Мгновение спустя он погас, а молочное сияние, пульсируя, проникло внутрь висящей фигуры.

Выступавшие из-под платья босые ступни Риды медленно пошевелились и напряглись, будто она хотела коснуться земли кончиками пальцев. Те и в самом деле несколько удлинились, но тут же выгнулись вместе со ступнями столь сильно и неестественно, что даже хрустнули кости и связки, конвульсивно дернулись, и из них внезапно выросли крючковатые когти.

После ног пришла очередь рук, головы и всего тела. Превращение свершилось.

Вскоре на землю упали сорванные с рук обрывки пут и клочья разорванного платья. Затем когти чудовища вцепились в веревку над головой, подтягивая тело вверх. Острые клыки быстро перегрызли ее, после чего в тишине, царившей над Холмом Висельников, раздался треск, сопровождавший прыжок с небольшой высоты. Еще раз зашелестели кусты, росшие на склоне, и больше ничто уже не нарушило покоя этой ночи.

Наступающий рассвет вырвал из синего мрака большое, неправильной формы пятно городка Карда, разделил его на скопление пятен поменьше, а те под солнечными лучами начали постепенно приобретать форму домов, двух– и трехэтажных зданий, защитных стен и башен. Главная дорога, ведшая к воротам, вырисовалась светло-серой полосой на фоне зелени по бокам, а последней исчезла тень из глубины рва. Застонала несмазанная лебедка, и разводной мост начал медленно опускаться на другой берег. Когда он был уже в нескольких пядях от выложенного красным гранитом конца тракта, рукоятка, видимо, вырвалась из руки сонного стражника, и платформа из деревянных балок, набитых железными гвоздями, с адским грохотом ударилась о камень. Звон цепей и глухой удар эхом отдались вокруг.

На этот звук открылась дверь придорожной корчмы, отстоявшей от моста на несколько выстрелов из лука. Оттуда вышел какой-то человек. Немного постояв на крыльце, он неуверенно, покачиваясь, побрел к воротам. Его шатало из стороны в сторону, и он явно был рад, что в это время на дороге никого нет. Неожиданно он остановился и внимательно пригляделся к чему-то, лежавшему в придорожной канаве.

Еще один, два шага… Человек издал сдавленный крик, развернулся и бросился бежать. Споткнувшись, он рухнул во весь рост, пробежал немного на четвереньках и помчался дальше, вопя и размахивая руками. В дверях корчмы он зацепился сапогом о порог и, подняв облако пыли, остановился у ближайшего стола.

– Гамбо, ты что, рехнулся?! – Корчмарь Рикен отставил кружку, которую протирал, и вышел из-за стойки. – Ну, что с тобой?

Тот, тяжело дыша и издавая нечленораздельные звуки, схватил его за рукав и потащил к выходу.

– Палач… Мефин… п-помощник… – выдавил он только на улице.

– Где?! – В глазах Рикена мелькнуло понимание.

Ответом ему был жест вытянутой руки. Вскоре Рикен уже стоял над канавой. За двадцать с лишним лет работы в своей корчме он повидал слишком много подобных картин, чтобы тратить время на разглядывание. Спрыгнув вниз, он склонился над неестественно выгнутым телом палача. Оно было холодным и окоченевшим. Он с размаху перевернул его на бок и увидел зияющую рану величиной с кулак на шее, чуть ниже волос. На левой щеке трупа виднелись три параллельных глубоких царапины, доходившие до самых зубов. Рикен понял, что здесь ничем больше помочь не может, и направился к лежавшему в трех шагах дальше помощнику. Тот был жив, но страшный удар по голове обнажил мозг и вырвал один глаз вместе с половиной уха. Он был без сознания, неровно дышал, изо рта шла розовая пена. Видимо, у него были сломаны ребра.