Юрий Леляков - Битва во времени

• Название: Битва во времени
• Автор: Юрий Леляков
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В секретном интернате — девять его учеников готовятся стать «экспертами по тайному знанию»…

Ведь «снаружи» — общество, пусть и узнав страшную тайну наличия на планете ещё одной разумной расы, не решило этим своих проблем…

А мистические доктирны, которые приходтся изучать — шокируют. Поверив в них, уже нельзя представлять себе Мироздание — прежним. Меняется смысл всего…

И — если вдруг реально начинает происходить, казалось бы, немыслимое… Что делать, как и кого спасать? И куда идти, чьей помощи против каких мистических сил искать — теперь, когда всё уже наяву?..

---

Однако и пренебречь прочитанным было нельзя — хотя бы потому, что ни одно из учений не обещало ни лёгких и простых путей для отдельной человеческой души, ни стабильности самого Мироздания. Напротив, в каждом — предрекались вселенские катаклизмы, победа одних сил Космоса над другими, встречи миров, восхождение чистых душ на высшие планы Бытия и, соответственно, нисхождение нечистых в глубины ада — но всё это излагалось сложно и запутанно, и никак не удавалось понять, что конкретно следует делать человеку в преддверии каких именно перемен: то ли пытаться всё же уберечь от разрушения существующий мир, к которому человек только и приспособлен; то ли, наоборот, бросив все дела, смиренно ожидать коренной трансформации Мироздания; то ли вступить на путь личного самосовершенствования, поняв всё так, что Вселенная, материально оставшись той же, что была, должна трансформироваться лишь духовно, а некие высшие существа спасут тех, кто не смог спасти себя сам?.. Причём на любую из этих позиций там же находились и слова осуждения, и любая могла означать противопоставление себя чему-то высшему и святому — а это было уже слишком серьёзно, несмотря на то, что неясен сам масштаб грядущих трансформаций. Легко ли было сразу понять, как и к чему в изучаемых текстах отнестись — если прямо и без оговорок утверждалось, например, что судьба всего Мироздания с его миллиардами галактик могла напрямую зависеть от грехов конкретною фархелемского человечества; или — косвенно следовало, что вся полнота Создателя Вселенной могла заключаться в существе явно человеческого уровня, всесильном в масштабе целого Мироздания и одновременно почему-то бессильном в масштабе одной планеты, где он, Создатель, много раз воплощался в облике человека — и проходил человеческий жизненный путь, смиренно почитая родителей и учителей, терпя притеснения начальства, и оставляя разным народам очевидно несовместимые между собой учения, которые, всякий раз будучи роковом образом неверно поняты людьми, приводили к религиозным войнам — в чём, правда, и виноваты были люди, а не Создатель?.. Хотя и чётких доказательств какого-то высшего происхождения текстов cомнительной каноничности — не было, и снова некуда было деваться от вполне естественных сомнений, где был сам Всесильный и Всеведущий в моменты массовых мук и гибели людей за веру — но и подобные сомнения уже объявлялись страшным кощунством и неблагодарностью со всеми исходящими отсюда последствиями… Но особенно поразило Джантара учение тех самых элбинцев — по которому… некто, будто бы уже простив людям вce их прошлые и будущие грехи, затем снова должен явиться в их мир… судить за эти же грехи даже не только одно их человечество, а всю Вселенную! Правда — какую-то ненастоящую, похожую больше на представления о ней древних некаймирцев — но всё же сама сцена, где взбесившееся чудовище, представленное неким вершителем высшей мировой справедливости, швыряет в океан звёзды и молнии, сокрушая весь их мир, производило незабываемое ужасающе-отталкивающее впечатление… И так во многих учениях: предвещались мировые катастрофы — и тут же шли откровения о высших принципах Бытия, странным образом привязанные к битвам давно забытых царей, семейным ссорам, судебным разбирательствам, и ещё чьим-то монашеским скитаниям тех времён — где в образах людей всюду будто бы принимали участие всевозможные божества и сам Создатель, то карая людей за их прегрешения, то, наоборот, страдая от их же зла, однако в ответ лишь смиренно открывая людям Истину, и прощая им все грехи — но всякий раз открытая таким образом Истина оказывалась несовместима с её прежней версией, в последствиях чего были виноваты почему-то люди и только люди… Но что предлагалось самим людям — чтобы стать чище, добрее, совершеннее?

Всё те же странные запреты, утомительные ритуалы и упражнения по раскрытию экстрасенсорных способностей, как утверждали одни учителя — хотя не могли объяснить, каким образом у всех девяти учеников способности уже раскрыты сами собой, без запретов и упражнений?.. Или наоборот — никакой искусственной магии, духовность и только духовность, как утверждали другие — понимая, однако, «духовность» почему-то как благостное всепрощение, отказ от собственной воли, и покорное принятие воли учителя, якобы столь же покорно приемлющего ещё чью-то высшую волю?.. Или же — по версии третьих — надеяться сохранить свою волю, разум и достоинство вовсе было тщетно, и лучшим, на что человек мог рассчитывать — было откровенно грубое, подхалимское ликование у престолов владык неких иных миров уже после конца (в самом буквальном смысле) «века людей»; а то и вовсе — полное растворение «нечистой» личности в некой Абсолютно Чистой Первоматерии, что невозможно было представить без ужаса — ведь речь шла явно не о каком-то очищении, избавлении от грехов и потоков, а именно — уничтожении чего-то, гибели без возврата?.. Или просто следовало, смирившись с собственной порочностью, там не менее предаться всяческим лишениям, самоограничениям и самоистязаниям — никого ни от чего тогда всё равно не спасающим — к чему призывали четвёртые? (Да, именно так — вопрос, зачем лишать себя всех радостей жизни, казался этим учителем несущественным…) И даже ещё один — который как будто сперва делал упор на активную сознательную борьбу со злом — затем непонятным образом стал выводить из этого… ту же покорность и некритическое принятие чужой воли!.. И в любом случае — спасение почему-то не могло быть уделом всех, оно давалось немногим избранным, в глубине скрытых от посторонних глаз храмовых подземелий — и нигде не было ответа на вопросы: почему добро должно таиться от ищущих его? Где гарантия, что такой секретный наставник сам не окажется слугой зла? Как выбрать верный путь к спасению, если каждый учитель предостерегает от путей, проповедуемых другими? Почему они так уверены каждый в своей правоте, будто не замечая, что каждому же по вере кого-то из остальных уготованы муки ада за грех совращения учеников в ложную веру? Почему так назойливо, из учения в учение, повторяются тезисы о необходимости доверия, преданности, почтения к тем же учителям (да и не только) — при том, что доверять, не рассуждая, пришлось бы непонятно кому и чему, да ещё — в каких вопросах?.. А самим учителям как бы ничто реально угрожать и не могло — это ученикам ради собственного спасения следовало безоговорочно верить им…

И — ничего не удавалось хоть сколько-то вразумительно выяснить… Ни из чего нельзя было сделать вывод: действительно кому-то известно о грозящих реальному миру катастрофах, или это просто так излагаются древние традиционнее представления? А во многих учениях будто и вовсе стиралась грань между субъективной и объективной реальностью, буквальным и символическим, фактом и домыслом: за чисто мифологическую вину или просто неверие в такие-то мифы — следовала вполне реальная кара; у известных исторических личностей и даже целых народов — объявлялись какие-то сказочные предки; много говорилось о том, что люди вообще привычно неправильно или неполно представляют себе мир, что существует иная, высшая реальность — однако, согласно этой «высшей реальности», и сами катастрофы, и спасение ожидало лишь приверженцев таких-то вер, и впоследствии и рай, и ад были полны лишь ими, о судьбе же остальных ничего прямо не говорилось, будто их в реальном мире вовсе не было… И не было понятно — почему это вообще преподаётся в курсе «основы эзотерики», какое отношение имеет к профилю интерната? Ведь на конкретные вопросы — о том, как составить гороскоп, о «людях дальних миров» и их роли в истории Фархелема, о горных жрецах и их тайнах — следовали всё те же рассуждения о неподготовленных сознаниях, необходимости доверия, о том, что такое-то учение можно принимать лишь всё в целом, не выдёргивая понравившиеся цитаты — а однажды довелось услышать даже такое: каждое учение ценно само по себе, и не обязано соответствовать никакому другому учению. И тут не выдержал уже Лартаяу:

— … Нет, но поймите же и нас! Мы хотим постичь ту реальность, в которой мы живём, хотим знать, что может ожидать нас в ней! A вы только нагромождаете ужасы, которые невозможно совместить между собой — и говорите о неправильности всяких человеческих представлении вообще, о гордыне и самомнении начинающего ученика — хотя ученик хочет составить себе связную и целостную картину мира! И теперь что же оказывается — никакой объективной реальности вообще нет, и для людей разной веры мир как бы и устроен по-разному? Но ведь, если так — зачем, например, мне верить в такую реальность, где вы — учитель, а я — ученик? Почему я не могу придумать себе другую, где всё наоборот? И где — я знаю какую-то высшую реальность, а вы — нет?..

А учитель даже не понял, что Лартаяу лишь предлагал мысленный эксперимент — и, в приступе внезапной ярости окинув взглядов комнату, но будто не найдя в ней кого-то, опять-таки побежал докладывать Гинд Янару о «неслыханной дерзости» учеников — куда и девалась его собственная «высшая мудрость». В общем — снова как в тот раз…