Уильям Монтальбано - Базилика

• Название: Базилика
• Автор: Уильям Монтальбано
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98697-050-9

В Риме — новый папа, молодой, энергичный выходец из Латинской Америки, в прошлом — неутомимый борец с наркомафией, «Кокаиновый Кардинал»…

В соборе Святого Петра гибнет священник. Затем смерть настигает других сторонников папы. Убийцы подбираются к самому понтифику…

И плюс ко всему — таинственная пропажа чемодана с миллионом долларов, принадлежащим мафии…

Только цена вопроса вовсе не в миллионе. Сумеют ли папа и его ближайший друг и телохранитель Пол Лоренцо спасти себя, но прежде всего — церковь от глобального зла?

---

— «Ключи» были той частью твоей жизни, в которой ты могла себя проявить, но ты найдешь что-нибудь, что их заменит. Ты профессиональная журналистка, хорошая журналистка. Это ремесло, которое сможет увести тебя по множеству различных направлений, дать огромное удовлетворение. Если будешь придерживаться этой мысли, то горы свернешь. Поверь мне, я знаю, что говорю.

Мария с чувством стиснула руку Тилли.

— Думаю, ты права, querida,[98] но сейчас, в эту минуту, я чувствую опустошение. Опустошение и злость.

Умение избегать столкновений с мотороллерами для жителей Рима превратилось в инстинкт за то время, что они прогуливаются по узким мощеным улицам в старом районе города, никогда не знавшем тротуаров. Пешеходы, заслышав раздражающий звук мотора приближающегося сзади мотороллера, воспринимают это как предупреждение. Надо уступить дорогу.

Я возвращался домой после ужина прогулочным расслабленным шагом, думая о Тилли и Марии, о Треди и Лютере, о том, о сем. Должно быть, подсознание запомнило мотороллер цвета слоновой кости, проехавший мимо, когда я огибал кольцевую транспортную развязку на площади Венеции. Может, все из-за гена старого полицейского, который подвел меня во второй раз. На голове водителя был большой синий шлем с красными звездами, и мотороллер стоял, припаркованный, перед высокой черной оградой театра Марчелло, когда я поворачивал направо, на площадь Кампителли. В этом месте владельцы двухколесных коней любят делать остановку, чтобы выкурить сигаретку, но водитель этого мотороллера не курил. Может, меня предупредил ангел-хранитель, но когда две минуты спустя я услышал рев несущегося на меня мотороллера, то мгновенно понял, что это — тот самый человек.

Развернувшись вполоборота, я увидел, как он неподвижно и прямо сидит в седле, словно всадник, вставший на стременах. В правой руке, высоко поднятой над головой, он держал что-то похожее на меч, зловеще блестевшее в лунном свете. Я смог расслышать его вопль, перекрывавший рев двигателя.

Сжавшись, закрыв голову руками и прячась за маленьким коричневым «Фиатом», я ощутил струю воздуха от страшного удара. Он промахнулся всего на несколько сантиметров и, задев багажник машины, осветил тьму яркими искрами.

Ему пришлось развернуть мотороллер и снова атаковать меня, когда я, пошатываясь, встал на ноги, отчаянно оглядываясь в поисках укрытия. Я выбежал с площади на старинную улочку деи Дельфини.

Когда он сделал второй заход, я, широко шагая, взобрался на кучу булыжников и спустился в небольшое углубление в песке, куда утром дорожные рабочие собирались положить камень. Мне удалось совершенно отчетливо разглядеть его оружие, когда он замахнулся снова: мачете. Оно было новым, блестящим, возможно, даже посеребренным, из разряда тех показных и покрытых выгравированными надписями клинков, которые латиноамериканские фермеры и занимающиеся сельским хозяйством бизнесмены дарили друг другу, чтобы отпраздновать первый приз, полученный быком, или рождение внука. Я знал, кто был этим мотоциклистом в шлеме, даже не видя его усов.

Я увернулся от третьей атаки, метнув несколько камней в сторону мотоциклиста. Эти камни называются sanpietrini,[99] закругленные вверху, а внизу вытянутые в форме пирамиды, чтобы их было легче укладывать. Сеньор Мачете с легкостью увернулся от них и развернулся юзом, чтобы снова напасть на меня. По диагонали я перебежал за его спиной и нырнул в еще более узкий проулок. Там стояли две машины, и за ними находились металлические строительные леса, окружавшие остов заброшенного старого палаццо.

Прыгнув на багажник первой машины и перебравшись на крышу, я избежал разящего удара, но в последнюю секунду он превратил удар в выпад на манер фехтовальщика, и я почувствовал, как мою ногу сзади словно ожгло огнем. Когда наступательный импульс пронес его мимо, я прыгнул на следующую машину и снова перебрался на крышу. Началась погоня, преследователь дышал в спину. В последнюю секунду я спрыгнул с машины на леса, схватился за ржавую перекладину и, качнувшись на руках, поджал ноги под себя.

Леса закачались, когда мачете ударило по ним в нескольких сантиметрах от того места, где я был еще секунду назад. Он, видимо, тоже потерял равновесие, я увидел, как мотороллер занесло и машина выскользнула из-под седока.

Пока я висел на лесах, пытаясь отдышаться и найти точку опоры, он спрыгнул с мотороллера и уже стоял на ногах. Он отбросил мачете, словно игрок с битой, потерпевший неудачу, отшвырнул шлем и выхватил нож из внутреннего кармана кожаной куртки.

— Ты покойник, — сказал он по-испански. Забравшись на нижний ярус лесов, обладатель густых усов, который хотел зарезать меня в Неаполе, управляющий «Ключей», записанный в документах Ватикана как Луис Кубильяс, начал карабкаться вверх.

Он был в ярости. Трижды ему не удалось убить какого-то брата средних лет, застигнутого врасплох: тем вечером на лестнице, на мессе в Неаполе и здесь, в переулке. А я? Раненая рука горела, я был напуган, но чувствовал, что старая злость возвращается, возвращается тот черный огонь, который Иванович так старался погасить. Я долго совершал ошибки. Я никогда не стану знаменитостью, и вспомнят обо мне очень немногие. Но я не умру на шатких строительных лесах от удара ножом какого-то латиноамериканца-недоучки, выскочившего из моего прошлого. Ya basta![100] Вот он, шанс, который мне больше не представится. Я решил взять человека с мачете и заставить его рассказать мне, кто его послал.

Железные строительные леса — привычная черта римской городской архитектуры, и эти представляли один из видов: узкое сооружение наподобие детского конструктора, которое крепилось к осыпающемуся фасаду дворца шестнадцатого века. Кубильяс, если его действительно так звали, уже не изрыгал проклятия, а ворчал что-то, с трудом карабкаясь по тонким, едва различимым металлическим ступеням. Наверное, по лесам можно было забраться на крышу, но на это я не мог надеяться.

Палаццо располагался в темном переулке шириной метра три, который, казалось, заканчивался тупиком. Когда-то это был дом, построенный в стиле изящной архитектуры Ренессанса, но теперь поблекшее старое здание выглядело заброшенным, громоздким, оконные проемы зияли за осколками стекла, ставни были полузакрыты. Когда я взбирался, то краем глаза заметил разобранные местами полы, дыры в стенах, закопченные камины с покосившимися полками.

Леса были старыми и шаткими. Они крепились на болтах и анкерах, привинченных к осыпающемуся фасаду, их основание символически подпирали деревянные блоки. Узкие лестницы вели с этажа на этаж, передвигаться было трудно из-за особенностей конструкции и обломков материалов, которые оставили после себя рабочие.

С самого верха до земли с лесов свисала веревка с крюком на спущенном вниз конце и блоком, закрепленным над лесами у крыши. Это был простой и эффективный способ подъема ведра с цементом или штукатуркой, а возможно, и случайной бутылочки вина туда, где велись работы. Ведро находилось наверху, у блока, а веревка свободно свисала с лесов.

Три четверти пути наверх, я был возбужден и пыхтел, как заядлый курильщик. Мышцы болели, рана на ноге кровоточила, а на руке проснулась пульсирующей болью. Чтобы выиграть секунды, я сбросил с платформы лесов несколько каменных глыб в человека с ножом. Когда я проходил по верху предпоследнего лестничного пролета, крепеж лесов надо мной оторвался с усталым скрипом и каскадом осыпающейся штукатурки и пыли. В тот момент мы оба чуть было не свалились.

Потом я нашел, что мне было нужно. Одолев очередной поворот, хрипя, с белыми от пыли лицом и волосами, я решил выждать.

Это был небольшой молоток-кирка, ржавый от времени, с ручкой, лоснившейся от ладоней; заостренная головка инструмента криво держалась в пазу рукоятки. Кто-то его забыл. А я — нашел. Кто нашел, тот и хозяин. Этого он от меня не ожидал. Он был нападающим, львом, а я — напуганной зеброй. Теперь настала моя очередь. С гортанным криком я бросился на него, размахивая молотком. Он отступил на две ступеньки и только вытащил нож, как леса еще раз судорожно качнулись.

Я сделал обманное движение, он парировал его. Я вынудил его отступить к боковому краю лесов, которые раскачивались, борясь с собственным весом и силой тяжести. Он попытался ударить ножом, но я схватил его за руку. Я был силен и непобедим. Отразив удар ножа, я замахнулся молотком, а он, выставив левую руку, пытался защитить лицо, но мы оба знали, что было слишком поздно.

Молоток устремился к его голове, словно карающий меч. Но вдруг головка молотка отскочила и, скользнув по стене здания и ничего не задев, улетела вниз.

Эта временная передышка придала ему новую силу. Мне мешала раненая рука, и мгновение я словно посторонний зачарованно наблюдал, как нож устремился мне в грудь.