Софья Могилевская - Восемь голубых дорожек

• Название: Восемь голубых дорожек
• Автор: Софья Могилевская
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1964

Повесть о маленьких пловцах детской спортивной школы

---

Софья Абрамовна Могилевская Восемь голубых дорожек

От автора

Эта повесть о моих маленьких друзьях, пловцах детской спортивной школы. Много дней я провела в бассейне, присутствуя на занятиях. Я радовалась их успехам, огорчалась неудачам, следила за тем, как росла и крепла дружба, которая их связывала. Это была настоящая дружба. Такая дружба помогает людям стать лучше, добрее и честнее, а главное — больше, чем о самом себе, заботиться о своих товарищах.

И вот я решила написать повесть. Когда я работала над повестью, мне помогали советами главный тренер бассейна ЦСКА Андрей Александрович Ваньков, тренер Мария Ивановна Войцеховская и тренер Николай Кузьмич Ковалев. За помощь — всем им большое спасибо.

В воскресенье утром

Обыкновенно по утрам все торопятся. Кто куда.

Папа, мама и дедушка на работу, Маринка в школу. И бабушка все утро не присядет: всех надо накормить, всех напоить, поплотнее, посытнее. Ведь уходят на целый день. А папа иной раз задерживается в институте до позднего вечера. Он не только работает, но и учится.

Ну, а в воскресенье — другое дело!

В это утро никто никуда не спешит. Потихоньку, помаленьку встают, умываются, садятся завтракать. Сегодня на столе блюдо картофельных котлет с мясом. Бабушка поднялась чуть свет, чтобы нажарить эти котлеты. По всей квартире стоит вкусный запах.

Маринке совсем не хотелось есть, но от таких котлет кто же откажется?

Она скорей накрывает стол. Это ее забота. Каждому ставит тарелку. Каждому кладет нож и вилку. Каждому достает его собственную чашку.

Дедушке — большую синюю с золотым ободком. Бабушке — тоже синюю, только поменьше. Папе — полосатую. Мамочке — голубую в горошек.

Себе Маринка ставит чашку с красными барбарисовыми ягодками. Эта чашечка так и называется у них «барбарисная».

Потом все завтракают и все хвалят бабушкины котлеты.

— Объедение! — говорит мама, отправляя в рот котлету за котлетой.

— Угу… — говорит папа. Он всегда не очень-то разговорчив, а когда рот битком набит, и вовсе помалкивает.

— Удались, — хвалит котлеты и дедушка. Такие, с мясом, — его самые любимые. Уж кто-кто, а бабушка это хорошо знает.

И Маринка уплетает в свое удовольствие. То и дело просит еще да еще, еще да еще…

— Лопнешь! — говорит ей мама. — У тебя живот заболит…

Но бабушка с мамой не согласна.

— Ешь на здоровье, внученька! Ничего, кроме пользы, не будет от таких котлет. — И она подкладывает Маринке на тарелку самую поджаристую.

Бабушка довольна, что котлеты понравились. Бабушка очень этим довольна. Бабушка все время улыбается.

А после завтрака папа достает старые лыжные штаны, старую полосатую тенниску с дырой на плече, переодевается и вытаскивает пылесос «Ракета». В папиных руках пылесос гудит весело, во весь голос. Должно быть, радуется, что и ему нашлась подходящая работа и про него вспомнили в это хорошее воскресное утро.

Мама с Маринкой тоже не сидят без дела. И они взялись за уборку.

— Откуда столько пыли? — то и дело удивляется мама.

На время уборки она всегда надевает передник. Но не просто передник, а хорошенький, модный передник. А на голову — косынку. И тоже не какую-нибудь, а модную косынку. Вообще мама любит принарядиться.

Маринка перетирает разную мелочь — такую, которую нельзя доверить пылесосу. Перетирает, а сама поглядывает на дедушку: какие у них с дедушкой на сегодня планы?

Но дедушка пока — ни звука. Дедушка тоже занят: он приводит в порядок газеты, которых за неделю накопилось уйма и которые сейчас разбросаны по всему дому. Дедушка во всем любит порядок, особенно в книгах, журналах и газетах. А когда дедушка чем-нибудь занят, тут уж нечего приставать к нему с вопросами.

И вот, наконец, уборка закончена. Дедушка подходит к окошку и смотрит на термометр за стеклом.

— Минус два! — говорит он. — Что ж, погодка подходящая! Как считаешь, Маринушка, не пройтись ли нам до «Динамо» и обратно?

Как Маринка считает?

Конечно, им обязательно нужно пройтись до «Динамо» и обратно! А как же иначе-то?

И, чтобы дедушка вдруг не передумал, Маринка тотчас кидается в прихожую и начинает одеваться. Рейтузы. Калоши. Шапку. Пальто. Ну и все остальное, конечно.

И вот она готова. И дедушка тоже. И вот они с дедушкой спускаются лифтом с шестого этажа на первый. И уже шагают по двору. И уже вышли из ворот. И идут по знакомому Ленинградскому проспекту. Куда? А туда, куда решили: в сторону стадиона «Динамо».

По Ленинградскому проспекту

Давно ли было лето?

Давно ли под горячими порывами ветра деревья колыхали зелеными ветвями вдоль всего Ленинградского проспекта?

И цвели липы. Цвели и жужжали — столько на них было пчел… Откуда, из какого далекого далека прилетели они сюда — эти маленькие крылатые путешественницы?

А сама Маринка — давно ли она бегала в одном легком платье и тапочках на босу ногу, и прыгала через веревочку, и на горячем асфальте своего двора мелком чертила классики?

И вот уже осень. Голы ветви деревьев. Ни одного цветка на клумбах. Только кое-где на газонах уцелели отдельные травинки. Они желтые. Им зябко. Они стынут на ветру. А по мостовой и тротуару вперегонки с холодным ветром несутся сухие листья, бумажонки и какой-то пыльный осенний мусор.

Конец октября. Небо в тучах. Каждую минуту из них может брызнуть дождь или, чего доброго, пойти снег.

Но Маринке и дедушке все равно — дождь ли, снег. Они неторопливо идут вдоль Ленинградского проспекта и ведут между собой неторопливый разговор.

— Дедушка, — спрашивает Маринка, — как ты считаешь, много на свете хороших людей?

Помолчав, дедушка отвечает:

— Хорошие люди всюду есть.

— А у нас, в Москве?

— И у нас много. Даже очень много хороших людей.

— И сейчас по Ленинградскому проспекту тоже идут хорошие люди?

— А как же!

— Покажи мне хороших людей, дедушка, — просит Маринка.

А навстречу им — две девушки. Обе молодые. Обе краснощекие. Обе в ватных стеганых брюках, и каждая — с ног до головы в белых меловых разводах. Значит, обе работают на стройке. Работают даже сегодня, в воскресенье. Строят дома, чтобы те, кто живет в старых развалюшках, поскорее переехали в светлые, просторные квартиры.

Одна девушка посмотрела на Маринку, улыбнулась ей. Другая посмотрела и тоже улыбнулась. Чуть порозовев, Маринка улыбнулась им двоим.

Ну, про них-то и спрашивать у дедушки нечего. Маринка может сама разобраться. Хорошие они! Даже, может быть, очень хорошие! Сразу видно.

Рядом с тротуаром — машины. Грузовые, легковые, автобусы, троллейбусы. Куда-то мчатся, несутся, летят. Шуршат шины по асфальту.

«Ни за что не перейти на другую сторону из-за этих машин, — думает Маринка. — Ни за что на свете!»

А на той стороне за забором виднеется красивое длинное здание с колоннами у входа. Маринка знает: это плавательный бассейн. Вообще здесь, на проспекте, все знакомо ей. В большом доме, мимо которого они сейчас идут, молочная. Сюда бабушка ходит за маслом, сыром и молоком. В другом, сером, — почта и телеграф. А вот булочная. В окне выставлена елка из разных сухарей, рядом — пряничный домик.

Вдруг Маринка дергает дедушку за рукав:

— Видишь мальчика?

— Где?

— Около булочной.

Дедушка смотрит туда, куда уставилась Маринка.

— Вижу. Мальчик как мальчик. Кажется, хороший.

— Хороший?

Маринка даже приостанавливается — так удивляют ее дедушкины слова.

— Что ты, дедушка. Это же самый плохой мальчик в нашей школе! Понимаешь, самый плохой!

— Чем же он так плох, скажи? — И дедушка косится на Маринку поверх очков.

— Всем плох, вот чем! — шепчет Маринка, а сама глаз не сводит с мальчика, который стоит перед булочной.

В руках у него продуктовая сетка. Там картофель, капуста, бутылка молока, какие-то свертки. Вот он достает из кармана куртки деньги, пересчитывает их на ладони и входит в магазин.

И тогда Маринка громко, с возмущением говорит:

— Как, дедушка, ты не понимаешь? Ведь это… Ведь это же Антон Черных!

Антон Черных, с которым лучше не встречаться

Если пролезть в дыру забора из их двора на соседний, школа почти рядом. Рукой подать. Каких-нибудь две-три минуты — и вот тебе ступеньки школьного крыльца, широкие школьные двери, школьная раздевалка с рядами вешалок и сама тетя Маруся — школьная нянечка, главная в этой раздевалке.

Близко-то близко — ничего не скажешь! — но на чужом дворе, в маленьком деревянном доме жил мальчик, с которым лучше было не встречаться.

Именно этого мальчика звали Антоном, именно его фамилия была Черных.

И когда дедушка спросил Маринку, почему же все-таки Антон такой плохой и что плохого он сделал, Маринка рассказала целую историю.