Фрэнк Маклинн - 1759. Год завоевания Британией мирового господства

• Название: 1759. Год завоевания Британией мирового господства
• Автор: Фрэнк Маклинн
• Издательство: Изд-во ACT, Изд-во «ACT МОСКВА»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-036988-1; 978-5-403-01812-8

1759 год. Судьбоносная дата в истории Великобритании. Год, когда решалось, какой из двух сильнейших стран Европы — Англии или Франции — суждено стать «царицей морей» и безоговорочным лидером на континенте.

Казалось, силы равны…

Но за один только 1759 год англичанам удалось вытеснить французов из Индии, ограничить их влияние в бассейне Карибского моря и Канаде, наголову разбить в ходе Семилетней войны в Германии. Британия стала первой страной Европы. В своей увлекательной и глубокой книге, написанной на основе малоизученных и редких материалов, среди которых уникальные документы из архивов Ватикана, Фрэнк Маклинн анализирует причины, которые привели Британию к мировому господству.

---

Следующий меморандум Лесли написан похвально тщательно. В нем имелись карты и перечислялись пункты высадки (особенно он подчеркивал Гринок и Монтроуз), а также рекомендации маршрута для флотилии вторжения, которая должна проследовать на запад курсу вокруг Ирландии, учитывая течения в Ла-Манше.

Будучи ветераном «Королевской тайны» Людовика XV, Лесли находил особое удовольствие в закулисной дипломатии и в вероломстве. Совершенно очевидным кажется его предательство Чарльза Эдуарда.

Но и остальные якобиты, заискивающие перед Шуазелем и считающие «красавчика-принца» конченым человеком, вели себя еще более вероломно. Доминик О'Хогарти рекомендовал, чтобы принцу Стюарту предложили пойти в отпуск: либо предложили стать королем Ирландии, либо бросили его на произвол судьбы. Поступали даже предложения о том, чтобы вызвать Джеймса Стюарта из Рима для встречи с Людовиком XV, а затем предложить ему корону Ирландии, вообще отказавшись от Чарльза Эдуарда. А Джеймс и без того был крайне разгневан на своего сына за его упрямую бескомпромиссность. Дело доходило до того, что он отказывался подписать акт об отречении или сертификат на регентство в пользу Чарльза (идея не такая уж перспективная, как могло бы показаться на первый взгляд).

Шуазель, обладавший ясным умом и отличавшийся непреклонной целеустремленностью, смог разрубить узел фракционности, недоброжелательства, мелкого соперничества и просто мечтаний об идеальном государстве (всем этим стало движение якобитов к 1759 г.) Министр хотел добиться точно того, что ему было необходимо для победы над своими колеблющимися коллегами в государственном совете.

Момент истины наступил на заседании совета 14 июля (где присутствовали Бель-Иль, Беррьер, Силуэт, д'Эстрэ и Субиз). Уверенный Шуазель начал развлекать короля и министров рассказом о том, что он поступил с Чарльзом Эдуардом подобно Макиавелли. «Так как поддержка якобитов для нас будет бесценной, — говорил он, — то пришлось вести переговоры непосредственно с принцем Стюартом. Но удалось отделить от них в значительной степени Блентайра (Лесли) и работать с ним отдельно. Блентайру сообщили, что французская экспедиция не зависит от Чарльза Эдуарда, но что Его Христианнейшее Величество ничего не имеет против любых благ, которые может получить дом Стюартов в результате вторжения. Вполне возможно, что все переговоры с кланами шотландских горцев могут ни к чему не привести, но есть основания полагать: необходимо попытаться провести их».

Что же касается самого Чарльза Эдуарда, то только после высадки в соответствующих местах д'Огюльона и Субиза будет понятно истинное значение его поддержки. В этот момент Франции станет ясно, что делать с принцем дальше.

Людовик XV сделал особое ударение на том, что принято решение не заключать никакого официального соглашения с Чарльзом Эдуардом, а его командующие получили строжайшие приказы не вести с принцем никаких дел. Король намеревался проинформировать и пригласить принца Стюарта принять личное участие только после вторжения.

Бель-Иль, отличающийся неровным отношением к принцу, колеблющимся от теплого участия до полного раздражения, попросил кратко изложить ему содержание состоявшихся переговоров между Шуазелем и Чарльзом Эдуардом.

Шуазель ответил: принц приложил целый ряд усилий, чтобы разузнать все секреты. Но министру пришлось обманывать принца, не посвящая его во все дела.

Затем Шуазель раскрыл свое поистине враждебное и презрительное отношение к Стюарту. Он пояснил, что Чарльза Эдуарда не подпускают к этим делам по трем основным причинам: принц не является целеустремленным человеком; он окружен шпионами и продажными подонками общества; существует опасность того, что в Голландии и в Швеции может возникнуть паника, и они присоединятся к британцам, если Франция поддержит Стюарта открыто (хотя он и поменял свою религию).

Закончив со Стюартами, Шуазель перешел к положению с личным составом и к состоянию готовности военно-морского флота. Несмотря на последний меморандум Лесли, предупреждающий об опасности высадки на южном побережье Англии, министр постарался заверить совет: экспедиция Субиза отправится из Гавра, как планировалось с самого начала. Она высадится в Портсмуте. Адмирал Ла-Клуэ получит приказ выйти из Тулона во главе Средиземноморского флота. Поэтому внимание британцев будет отвлечено на Тулон.

После разрушения судостроительных верфей, арсенала и военно-морских сооружений в Портсмуте, Субиз использует его в качестве базы для своих операций в Англии и главного центра коммуникаций с Францией. Соединение Туро в это время дезориентирует Королевский Флот, чтобы он сохранял большую часть своих сил в Даунсе. Но когда придет время, Туро оторвется от противника и направится в Ирландию, где вновь осуществит отвлекающий удар.

Мысль Шуазеля заключалась в том, что пока Хоук ведет наблюдение за Брестом, а остальной его флот находится в Даунсе, Субиз и его войска сумеют проплыть через брешь в середине. Недавний тревожный рейд на Гавр, выполненный Родни, удовлетворил британцев и убедил их в том, что этот порт более не представляет никакой угрозы.

Затем Шуазель перешел к части, посвященной сопротивлению. В сентябре из Бреста отплывут двадцать пять пехотных батальонов и драгунский полк под командованием герцога д'Огюльона. Они направятся в Шотландию в сопровождении маршала Конфлана и брестской флотилии, которая дойдет до открытых просторов Атлантики. В этой точке от флота отделятся шесть боевых кораблей Конфлана, которые будут сопровождать д'Огюльона до пункта высадки в Клайде. Затем с остальными шестнадцатью боевыми судами Конфлан направится на остров Мартиника. После выхода в море он должен вскрыть запечатанный конверт с приказами, гласящими, что следует продолжить путь, направляясь в Вест-Индию, чтобы найти и разбить адмирала Мура, а затем повторно взять Гваделупу, и, возможно, даже перейти к захвату Ямайки.

Тем временем армия д'Огюльона после высадки в Глазго должна перейти к захвату Эдинбурга, который станет базой для завоевания Шотландии. Изюминка плана Шуазеля заключалась в том, что далее шесть боевых кораблей первоначальной флотилии Конфлана обогнут Шотландию, выйдут в Северное море и направятся в Остенде, где примут на борт следующую армию. Ее численность составляет 20 000 человек. Она уже должна быть подготовлена ветераном-генералом Шевером.

Это новое ударное соединение, предназначенное для нанесения последнего удара, высадится в Молдене (Эссекс), откуда французская армия быстрым маршем пройдет по массиву плоскогорья, чтобы взять Лондон, застав англичан врасплох. Шуазель доказывал: предусмотренные мероприятия правильно согласованы. И в силу простого закона вероятности, по меньшей мере, два из четырех проектов (Портсмут, Глазго, Молден, Мартиника) должны сработать. Даже допуская, что вооруженные силы Шевера и Субиза будут изолированы Королевским Флотом, д'Огюльон развернется в Шотландии, получит поддержку от воинственных кланов шотландских горцев и весной 1760 г. будет готов вторгнуться в Англию с севера с армией численностью в 40 000 солдат.

Но Шуазель пренебрег тремя важными соображениями. Планы вторжения в Англию были составлены слишком схематично, не имелось детальной координации или разработки военного взаимодействия между армиями Субиза и Шевера. График Шуазеля, предусматривающий высадку Субиза приблизительно на один месяц раньше Шевера, был довольно рискованным. Ведь обе французские армии могли быть разбиты по отдельности.

Сценарий для д'Огюльона и Конфлана был по многим аспектам еще хуже. Ведь Конфлан должен был прорваться через блокаду Королевского Флота в Бресте и принять на борт армию д'Огюльона из района Морбиана и с полуострова Киброн, расположенного на расстоянии в 100 миль. Этот план (сбор армии в одном порту, флота в другом) стал таким же вопиющим заблуждением, которое привело в 1588 г. к разгрому испанской армады.

И, наконец, сложная стратегия Шуазеля явно попахивала «слишком большим умом». В этом отношении она зловеще предвещала попытку Наполеона в 1804-05 гг. перехитрить Нельсона. Если все пойдет не по плану в одном из четырех предприятий (пяти, если считать ложный маневр Туро), то это может неблагоприятно сказаться на остальных.

И вновь можно заметить постоянный порок Франции во время Семилетней войны: рассредоточение ресурсов и неспособность сконцентрироваться на одной ясной цели. Та же история происходила в 1746 г., когда Франция могла нанести сокрушительный удар по Британии, начав одновременно три предприятия: помощь Чарльзу Эдуарду в Шотландии, экспедицию на Кейп-Бретон и военную кампанию во Фландрии.

Несмотря на все свои таланты, Шуазель так и не выучил урок по сосредоточению вооруженных сил. И напротив, Питт отказался останавливать любую из своих заморских военных кампаний даже тогда, когда его коллег охватило почти истерическое беспокойство по поводу угрозы французского вторжения.