Неизвестен Автор - Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой

• Название: Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

М.С. стал вслух гадать насчет других "участников" всей этой операции: посетители ведь ему назвали членов ГКЧП. Никак не мог примириться с тем, что Язов там оказался. Не хотел верить: "А может, они его туда вписали, не спросив?" В отношении старого маршала я присоединился к его сомнениям. Но в отношении Крючкова "отвел" его колебания: "Вполне способен на такое... Да и потом, мыслимо ли без председателя КГБ затевать нечто подобное, тем более действовать!!"

- А Янаев? - возмутился М.С. - Ведь этот мерзавец за два часа до приезда этих со мной говорил по телефону. Распинался, что меня ждут в Москве, что завтра приедет меня встречать во Внуково!

Так мы походили еще в темноте минут 15.

Я вернулся к себе. И стал волноваться за Тамару. Она там, в "Южном", в панике, бегает, наверное, от Примакова к Шаху, от Шаха к Ю.Красину, умоляет хоть что-то узнать. На другой день я попросил прийти ко мне Генералова. Тот пришел, чего я уже не ожидал. Сказал ему, что так нельзя издеваться над женщиной, попросил отправить ее в Москву, помочь достать билет. Он: "Билета сейчас не достанешь" (ему-то не достать!..), однако, подумав, вдруг спросил:

- А она в какой степени готовности?

- Откуда мне знать! А что?

- У нас сегодня военный самолет пойдет. Аппаратуру связи некоторых связистов повезет, одного больного из охраны*.

- Так захватите Тамару!

- Ладно. Сейчас пошлю за ней машину.

- Пусть заодно она и мой чемодан соберет, прикажите привезти его сюда, а то мне и бриться-то нечем...

Чемодан мне принесли поздно вечером. Что в самолет Тамару посадили - мне сообщили на другой день.

Какова была степень нашей изоляции в "Заре"? Об этом меня постоянно спрашивали и журналисты, и знакомые по возвращении в Москву.

Генералов привез с собой не так уж много новых, "своих" людей. Часть он поставил у гаражей, где заперты были президентские машины с автономной системой связи, а также у ворот - тоже с автоматами. На берегу стояли и раньше пограничные вышки - на концах полукружия территории дачи. Там дежурили пограничники. Но за два-три дня до переворота их стало вдоль шоссе много больше. Мы с Ольгой тогда не придали этому значения. Появились вдоль шоссе и люди в необычной форме - в тельняшках, с брюками навыпуск, не в сапогах, а в ботинках, похожие на омоновцев. Только потом мы сообразили, что это значило. Достаточно было выйти из нашего служебного помещения и посмотреть на кромку скал, вдоль дороги Севастополь - Ялта, чтобы увидеть: через каждые 50-100 метров стояли пограничники, иногда - с собаками.

Наблюдение за нами было тщательное.

Вот эпизоды.

19-го днем я пошел к Горбачеву. Часовой в будке на пути к даче остановил: "Вы кто такой?"

- Помощник.

- Куда идете?

- Легко догадаться, - показываю на дачу Президента.

- Не положено.

Я взвился и стал ему говорить нехорошие слова. Вдруг сзади подскочил Олег (один из личной охраны) и ему: "Ты - марш в свою будку! И чтоб никогда больше не лез к нему (показывает на меня пальцем). Идите, идите, Анатолий Сергеевич".

Я сделаю отступление. Эти люди из охраны поддерживали атмосферу какой-то минимальной надежности. Во всяком случае - надежду, что нас голыми руками не возьмут. А если попытаются, дорого обойдется. К личной охране "публика" относится обычно с презрением, но эти ребята показали себя настоящими рыцарями. Их начальники, Плеханов и Медведев, предали и их, изменили Президенту. А они не дрогнули. День и ночь, сменяясь, спокойные, напряженные, сильные ребята, с пистолетами и мини-рациями, часть вооружилась автоматами... Во всех "жизненных" пунктах вокруг дачи, иногда незаметные за кустами. Они были готовы стоять насмерть: и по службе, и по долгу, но главным образом по-человечески, по благородству. Их было всего пять человек.

Второй эпизод. Утром 20-го Оля говорит:

- А.С., чего вы сидите все время в кабинете? Сходим искупаться. Ребятам (т.е. охране, она знает через мужа) запрещено выходить к воде, но вас вряд ли остановят. А нас без вас не пустят.

- А куда?

- Ну, вон там, за домом, где столовая, гаражи, где большинство ребят живет. Там есть спуск к воде. Правда, крутой - камни, сорваться можно, но ходят же люди.

Я согласился. Николай Феодосьевич (Покутный - второй личный врач Президента) принес что-то на тарелке из столовой. Поел. Зашли Оля с Ларисой медсестрой и Татьяной - большой доброй женщиной, массажисткой.

Пошли. Первый часовой очень подозрительно посмотрел. Не остановил, но тут же сообщил по рации: "Черняев куда-то пошел". Когда проходили мимо хоздома, навстречу выбежали знакомые ребята из охраны, с мячом (рядом спортплощадка). Спрашиваю: "Развлечься хотите?.." - "А что делать-то?.. Никуда не пускают. Жарища. Тоска!"

Дошли до тропки и - резко вниз по самодельным ступенькам. Спуск метров 100. На половине - Ольга мне: "Оглянитесь!" Я оглянулся. За нами шел человек. Спустились к воде. Между больших валунов можно пробраться в воду. Небольшая площадка, на ней брошены три деревянных мата. Лариса разлеглась загорать. Мы трое пошли в воду - ноги можно сломать, пока доберешься до глубины, чтоб поплыть. Сделал несколько махов, перевернулся на спину. Мужик, который шел за нами, звонил по телефону. Лариса потом сказала, что он произнес: "Черняев здесь. Сижу"... (Телефон в будке - потому что в этом месте купалась охрана для срочного вызова.)

Справа пограничная вышка. Два солдата направили на нас все трубы и бинокли. Перед нами катер и глиссер... Завели моторы. Метрах в ста маячит фрегат.

Зачем тогда мужик-охранник?.. Догонять, если в Турцию поплыву? Не догонит: я слишком хорошо (для него - толстяка) плаваю. Ясно: чтоб знали - вы собой не распоряжаетесь, за вами везде следят, вы полузеки... Психическое давление.

Через 1/2 часа вылезли. Охранник отвернулся. Пошли вверх. Слышим, он по телефону: "Черняев поднимается!"

Женщины уговорили меня и на другой день пойти купаться. Говорю: "Противно, неохота". - "Тоже ни за что бы не пошла, да позлить этих сволочей хочется", реагирует Таня.

"Процедура" та же, что в первый раз: за нами стал спускаться (уже другой) охранник. Еще не успели раздеться, он громко по телефону: "Объект здесь. Остаюсь..." Но на этот раз наверху, у начала тропинки, объявился еще и пограничник с собакой.

Поплыли. Видно, как на даче с балкона Толя и Иришка наблюдают за нами. А внизу, ближе к "президентскому" пляжу, Генералов и еще человек 5 выстроились, смотрят в бинокль. Потом он "счел нужным довести" до Ольги - что видел, что мы купались.

М.С. после этого мне сказал: "Не ходи далеко от дома, во всяком случае без моего ведома". Что он имел в виду? Может, просто "заботу проявил"...

В 15.00 21-го ТV-новости. Ельцин заявил в парламенте России: Горбачев в изоляции в Крыму. Решено: направить сюда Руцкого, Силаева и других депутатов. Выступил там Бакатин. Диктор взволнованно и подробно изложил его речь: это государственный переворот, Горбачев, по крайней мере в воскресенье, был совершенно здоров, не считая радикулита (видно, от Примакова узнал). Творится беззаконие. Нужно пригласить в российский парламент депутатов ВС СССР, которых сейчас усиленно обрабатывают.

Парламент почтил минутой молчания павших в эту ночь "на его подступах".

Вот, Михаил Сергеевич, где проверяются люди: Бакатин, которого вы отпихнули, боясь всяких Лукьяновых, Янаевых и пр.!

Мое общение с Михаилом Сергеевичем в эти дни. 19-го утром, как только по "Маяку" услышал о ГКЧП, стал думать, как вести себя с М.С. Ждать, когда позовет, то есть - по прежней субординации? Нет, так нельзя: он должен убедиться в моей верности. И он нуждается в поддержке. Пошел к нему. Долго бродил по дому, пока внучка меня не обнаружила, привела к деду наверх. Он лежал на постели после процедуры: ему еще "донатирали" радикулит.

"Ты знаешь, Анатолий, - начал с ходу, - когда я разговаривал с этими, ни один мускул у меня не дрогнул. Был совершенно спокоен. И сейчас спокоен. Я убежден в своей правоте. Убежден, что это - авантюра, и не дай бог - с кровью. - Помолчал. - Не удастся им ни навести порядок, ни собрать урожай, ни запустить экономику... Не удастся! Преступная авантюра!.. Думай, что будем делать. Приходи после обеда".

Я пришел, как договорились. Пошли со всей семьей на пляж, потому что в доме говорить было уже невозможно: кругом "жучки", о чем панически предупреждала нас все время Раиса Максимовна.

Запомнилось: когда спускались к пляжу, ко мне прильнула меньшая внучка, взяла за руку: "А у меня - карты (держит в ручонках колоду). Это вот король, а это дама... нет - валет, а это - ох! забыла (это была десятка)".

Я ей: "Ну ладно, а какой она масти?" (Не рассчитывал, что она знает это слово.)

"Она - червивая!" Эта детская ошибка резанула, напомнила ситуацию, в которую попала и эта малышка.

Р.М. завела нас с М.С. в маленький павильон, а всех остальных отправила к воде. Лихорадочно вырвала из блокнота несколько чистых листков, подала мне, долго копалась в сумочке и, найдя карандаш, подала мне: "Я оставляю вас". "Да, да, - нетерпеливо (необычно для него в обращении с ней!) бросил М.С., мне надо работать". Она жалко улыбнулась и "сделала мне ручкой".