Ален Демюрже - Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров

• Название: Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров
• Автор: Ален Демюрже
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8071-0322-2

Каждому известен трагический конец ордена Храма, военно-монашеского ордена, основанного в XII веке, одного из самых могущественных на Западе, процесс против которого, начатый Филиппом Красивым в 1307 г., еще и по сей день питает множество легенд и порождает много споров. Возможно меньше знают Жака де Моле (ок. 1244-1314), последнего великого магистра ордена Храма, который погиб в пламени костра за то, что не пожелал отречься от своего ордена.

Правду сказать, об этом человеке, уроженце Бургундского графства, в течение почти всей его негромкой карьеры на Востоке мало кто слышал. Избранный главой тамплиеров в 1292 г., он пережил исчезновение латинских государств после взятия Акры мамелюками. С Кипра, куда отступили христиане Востока, он воодушевлял их на борьбу за возвращение Иерусалима, опираясь на союз с монголами. Но эта стратегия провалилась, и великой мечте пришел конец. Приглашенный во Францию папой Климентом V для обсуждения вопросов крестового похода и слияния орденов Храма и Госпиталя, Моле попал в ловушку в результате интриги, которой он не разглядел и которая стала роковой для тамплиеров.

Ален Демюрже, используя неизданные документы, недавно оказавшиеся в его распоряжении, обозревает жизненный путь человека малоизвестного, о котором потомки часто судили дурно, но не лишенного ни характера, ни амбиций. Попутно уточняя некоторые даты и данные, казавшиеся до сих пор неоспоримыми, он в увлекательном расследовании выявляет меру ответственности последнего великого магистра за исход процесса ордена Храма и подлинные мотивы его поведения.

---

Жак де Моле был человеком скромным, но не безликим. Конечно, не надо воспринимать буквально его заявления во время процесса, где он, как, впрочем, и многие тамплиеры, определял себя как «человека бедного и неграмотного»:[660] это просто-напросто значит, что он не знал латыни. В тюрьме он находился в изоляции, посоветоваться ему было не с кем, и он жаловался, что у него нет и четырех денье. И что в таких условиях он не может правильно вести свою защиту. Это был человек здравомыслящий, среднего ума, порой не лишенный ни хитрости, ни проницательности. Интеллектуалом он не был. Тамплиер Жерар де Ко, длинное показание которого от 12 января 1311 г. вызывает большой интерес, рассказывает, что нынешний магистр ордена, которого он видел за морем, просил братьев, у кого есть экземпляры устава, статутов и правил ордена, передать их ему; некоторые он уничтожил, другие роздал старейшинам ордена или оставил себе; тем не менее экземпляр «Похвалы новому воинству» святого Бернара он вернул Жерару де Ко. И брат Жерар добавил: «Старшие братья говорили, что магистры Гильом де Боже и Тома Берар поступали точно так же, и они были согласны меж собой, что ордену нет пользы иметь в своих рядах образованных людей».[661]

Бесспорно это был человек с характером, гордый, порой надменный, но никогда не чванливый; несомненно, с ним было не всегда легко, он умел быть непримиримым, когда речь шла о защите интересов его ордена. Он признал, что в определенных обстоятельствах тамплиеры несомненно могли вести себя несдержанно по отношению к белому духовенству, защищая свои права. Конечно, он относил к таким и себя. Непоколебим был он и в представлении о своем ордене и его миссии: это независимый орден, который находится под опекой только папы, а задача его состоит в том, чтобы защищать Кипр и отвоевать Святую землю.

Человек этот был настолько непреклонным и постоянных в мыслях и целях, что казался упрямым, но ни ограниченный, ни тупым он не был. Он верил в крестовый поход; он верил в возможность отвоевания Иерусалима. А ведь что бы ни говорили тут и там, к 1300 г. идеал крестового похода еще не умер. Иерусалим не стал мечтой беспочвенных фантазеров. А Жак де Моле обладал практическим опытом. Он знал, чего хочет, но был открыт для дискуссии. Он умел вести переговоры, не был обделен дипломатическими и даже педагогическими талантами, как показали его отношения с королем Арагона: в деле Кардоны в 1302 г., как и в случае с назначением Эксемена де Ленды магистром Арагона, он сумел разрешить деликатные ситуации и отстоять свою точку зрения, не задевая короля и умея идти на необходимые уступки.

Он якобы был вспыльчивым, если верить свидетельству (единственному) Тирского Тамплиера, и настолько, что свирепо негодовал на французского короля и папу. Обстоятельства этого инцидента известны (неимоверный заем, предоставленный королю парижским казначеем), но сомнительны; непонятно, в какой конкретно момент второй поездки в Западную Европу этот случай мог произойти. Как бы то ни было, это мало походит как на его обычные манеры, так и на его поведение в отношениях с монархами и с папой Бонифацием VIII. Его отношения с папой Климентом V не были, похоже, особо теплыми, но неизвестно, чтобы он когда-либо выходил из себя; тон обеих памятных записок, адресованных им папе, — почтительный. Его отношения с Эдуардом I, Хайме II, Карлом II были сердечными. С Филиппом Красивым они выглядят более сдержанными, но не искажает ли картину отсутствие документов (в отличие от отношений с папой, особенно с Хайме II и, в меньшей степени, с Эдуардом I)? Они полностью расходились во мнениях по вопросу об объединении орденов, но это не повод для яростного гнева. Кстати, известно, что в июне 1307 г. великий магистр заговорил с королем о проблеме обвинений, выдвигаемых против ордена; опять-таки о вспышках гнева сведений нет. Впрочем, Филипп Красивый не провоцировал вспышек гнева: он слушал, часто не говоря ни слова, но мотал на ус. Его собеседники бывали выслушаны, и у них могло создаться впечатление, что их поняли.

Естественно, у Жака де Моле были слабости, недостатки: твердость и постоянство во взглядах — достоинства, но упрямая приверженность им быстро становится недостатком. Напомню в связи с этим о вопросе объединения орденов. Обе составленных им памятные записки, о крестовом походе и особенно об объединении орденов, пусть иногда обнаруживают изрядный здравый смысл, отражают и политическую близорукость. Проявлял великий магистр и немного наивное самодовольство; были также кое-какие слабости, вполне человеческие!

Личность Жака де Моле можно разглядеть яснее и под другим углом зрения — отношений, которые он поддерживал внутри ордена с братьями, сановниками или простыми тамплиерами. Опять-таки сквозь призму источников надо смотреть осторожно, она создает деформации: с одной стороны, это многочисленные сведения, чаще всего почерпнутые из писем, по государствам Арагонской короны и почти ничего сверх того; с другой стороны — данные из допросных протоколов процесса, в которых объективность — не главное достоинство.

Жак де Моле сумел завязать дружеские отношения с членами ордена и проявлял радушие ко всем, будь то тамплиеры или нет, кто посещал его на Кипре. Письма, которыми он обменивался с каталонским тамплиером Педро де Сан-Хусто, — это письма двух друзей. Педро де Сан-Хусто занимал должности командора Корбинса, Майорки, Амбеля, Альфамбры и наконец Пеньисколы (последним назначением он был обязан великому магистру). В корпусе писем, написанных Жаком де Моле, ему адресованы пять;[662] есть и письма Педро де Сан-Хусто, посланные великому магистру. Иногда эти письма направлялись чисто с личными целями — например, осведомиться о состоянии здоровья корреспондента. Как письмо от 1 ноября 1300 года:

Знайте, что мы получили Ваши любезные письма через держателя, из коих узнали, что Вы в добром здравии, и нам это очень приятно. Поскольку Вы желаете знать, в каком состоянии пребываем мы, Вы сможете узнать об оном состоянии и новостях нашей земли [Кипра] через людей, каковые направляются в Вашу страну.[663]

В другом письме Педро де Сан-Хусто поручает великому магистру заказать молитвы за одного каталонского брата, Дальмау де Роккаберта, — возможно, попавшего в плен к неверным или заболевшего. Жак де Моле в ответ благодарит его.[664]

Тон переписки с другими каталонскими или арагонскими корреспондентами — Арно де Баньюльсом, Беренгером Гвамиром, Беренгером де Кардоной, — столь же доброжелательный, пусть даже здесь не заметно столь явно дружеских отношений, как с Педро де Сан-Хусто. Жак де Моле был верен друзьям и держал данные им обещания. Он защищал Беренгера де Кардону, чьей отставки в 1302 г. добивался король Арагона, но он сетовал на отказ Кардоны удовлетворить просьбы магистра, желавшего вознаградить верных тамплиеров, как Бернардо де Тамари или Педро де Кастильон, то есть дать им командорства в Каталонии или Арагоне.

На Кипре Жак де Моле тепло встречал гостей из Европы: Раймунд Луллий был принят с большой радостью (hylariter), как пишет редактор его «Уйа сое1апеа»; Беренгер де Кардона, дважды, в 1300-1301 гг. и в 1306 г., ездивший на Кипр, рассказывает, что был встречен великим магистром, готовившимся к отъезду на Запад, и провел три дня в его обществе, что ему доставило большое удовольствие.[665]

В своих принципах руководства орденом Жак де Моле не был автократом, не отступал от статутов, управлял при помощи капитула, и в его магистерство не было даже следа конфликтов с последним, не то что в ордене Госпиталя при Гильоме де Вилларе в те же времена.[666] В ходе двух своих поездок на Запад он проводил провинциальные и генеральные капитулы. Он управлял орденом вместе с людьми, которым доверял и которые доверяли ему; с людьми, которых он хорошо знал, которых встречал и с которыми общался на Востоке и на Кипре; с людьми, родившимися в его регионе, в графстве Бургундском, но и с уроженцами других мест, прежде всего государств Арагонской короны. Был ли это выбор, продиктованный политическими императивами, предпочтение союза с Арагоном союзу с Францией?[667] Возможно, но опять-таки каталонцы и арагонцы нам известны лучше, потому что их имена чаще встречаются в богатой документации, сохранившейся в Барселоне. Здесь, из документов, более близких к реалиям повседневной жизни тамплиеров региона, проще ощутить ту атмосферу доверия и дружбы, которую я описывал выше. Но ничто не говорит о том, что с тамплиерами Франции, Англии или Италии были другие отношения. Остережемся применять аргумент а silentio [от умолчания (лат.)].

В целом ни о каких разладах между Жаком де Моле и сановниками ордена не известно. Возможно, были какие-то разногласия с Гуго де Перо, но о них можно скорее догадываться, чем ясно видеть из источников. Сделав оговорку, что последние неполны, можно утверждать, что авторитет Жака де Моле в ордене не оспаривался в течение всего его магистерства. Что нельзя сказать о магистрах ордена Госпиталя, которые были его современниками, — Эде де Пене, Гильоме де Вилларе и Фульке де Вилларе (последний был через недолгое время смещен).[668]