Элла Уорнер - Победить «крокодилов»

• Название: Победить «крокодилов»
• Автор: Элла Уорнер
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1261-3

Молодая учительница чувствует себя жертвой, загнанной в западню безжалостным хищником — богатым и влиятельным молодым негодяем. Во всем Сиднее нет человека, который пришел бы к ней на помощь. Тогда девушка совершает отчаянный шаг — уезжает работать в глухую провинцию. И… находит там все, о чем до сих пор могла только мечтать.

---

Ралф поднялся на веранду, снял промокшие ботинки и прошел на кухню в поисках сына. Но встретил лишь тетю и двух ее помощниц.

— Где Эрик? — спросил он. Дети часто прибегали на кухню после уроков, чтобы полакомиться куском домашнего пирога.

— Возможно, ты найдешь его с Чарли в кабинете, — ответила Шарлотта. — Они прошли туда после дождя. Если не там, то… — Она пожала плечами.

— Спасибо.

Ралф кивнул и вышел. Он решил, что лучше поговорить с тетей на столь щекотливую тему после ужина, когда Уинни и Лейла уйдут.

Ралф прошел обратно в холл, мимо лестницы и открыл дверь в кабинет. Кабинет располагался очень удобно, в передней части дома. Из комнаты вела еще одна дверь прямо на веранду, чтобы легко можно было выйти на улицу. Чарли и Эрик, сидя-за столом, увлеченно играли в шахматы. Они даже не слышали, что кто-то вошел.

Стьюарт подождал минуту. На ум пришли слова Лорны, что Чарли прижился и полюбил здешнюю жизнь. Он действительно стал больше чем просто служащим на скотоводческой станции. Эрику он заменил дедушку. Их объединяла настоящая привязанность друг к другу.

Рейчел, конечно, обижалась, а Ралф нет. Он понимал, что такие взаимоотношения необходимы ребенку. Тем более, что собственные семьи не могли их ему дать. Родители Рейчел жили в Сиднее, а его давно умерли. Мама в тридцать лет от рака груди, который обнаружили слишком поздно, чтобы спасти ее. А отец погиб во время наводнения десять лет назад.

Чарли был добр с Эриком. Всегда охотно уделял ему время, выслушивал все его просьбы и пожелания, помогал, чем мог. Он пользовался абсолютным доверием мальчика. Глядя на них, Ралф всегда сожалел, что в последние годы не смог наладить с сыном такой же контакт. Значит, придется снова завоевывать его любовь. Он только не знал, как ему преодолеть стену отчуждения, которую его сын выстроил вокруг себя.

Ралф постучал по двери. Чарли и Эрик вздрогнули от его неожиданного появления и подняли головы от шахматной доски. В глазах бухгалтера застыл немой вопрос, в глазах мальчика — беспокойство.

— Прошу прощения, что прерываю вас, но я хотел бы поговорить с Эриком. Ты не оставишь нас на некоторое время, Чарли?

— Нет проблем. — Чарли повернулся к мальчику. — Без меня ничего на доске не трогай. Мы закончим чуть попозже, если ты захочешь.

— Хорошо, — вздохнул Эрик. Он смирился, но с явной неохотой.

Чарли ушел. Ралф занял освободившийся стул, желая сесть поближе к сыну.

— Как дела в школе? — мягко спросил он.

Мальчик насторожился.

— А у нее ты спрашивал?

— Ты имеешь в виду Лорну?

Эрик кивнул.

— Я спросил, все ли в порядке.

— И что она ответила?

— Нет проблем. Сказала, что ей все нравится. А тебе, Эрик, нравится работать с Лорной?

Мальчик пожал плечами. Он заметно расслабился, когда понял, что Лорна не стала на него жаловаться.

— Она не плохая, — нехотя признал он.

— Я заметил, что ты не очень-то с ней дружишь. Знаешь, довольно нелегко приехать на новое место, где все чужие. Так же, когда ты ездишь в Сидней. Гораздо легче, если люди хорошо к тебе относятся, хорошо тебя принимают.

— Но это не значит, что тебе нравится это место, — заспорил Эрик. — Мне, например, не нравится Сидней.

— Ты думаешь, Лорне здесь тоже не нравится?

Мальчик нахмурился.

— Я не знаю. Я думаю, она ненавидит это место. Как мама. Но не показывает, — добавил он, вздохнув. — Пока, во всяком случае.

— Почему как мама, Эрик? — осторожно спросил Ралф.

— Она выглядит так же.

— Нет, не правда.

— Она одевается как мама. И она красивая.

— На свете много красивых женщин, которые носят модную одежду. Но в душе они все разные, — начал объяснять Ралф. Теперь слова, сказанные Лорной, приобретали для него новый смысл. — Разве ты не видишь разницы, Эрик?

— Может быть, — пробормотал он.

— Должна быть какая-то разница, — настаивал Ралф.

— Ну, она никогда не сердится, — медленно подтвердил мальчик. — И ей нравится Айви, Она не унижает ее и не обзывает.

Как Рейчел, подумал Стьюарт. Его жена проявляла расистские наклонности, хотя он сам был резко против этого.

— И она никогда не выгоняет Джерико, даже если он немного хулиганит. — Здесь Эрик даже улыбнулся. — Поэтому он и занимается. С удовольствием. Как и я. Он сам мне признался.

— Значит, Лорна хорошо справляется со своей работой.

— Наверное, — мальчик снова пожал плечами.

— Ты не должен судить о Лорне по своей маме сынок. Это нечестно.

— Наверно, нет, — неохотно согласился Эрик.

— Что из того, что делала мама, как ты опасаешься, могла бы сделать Лорна? Чем ты напуган?

Тяжелый обвиняющий взгляд.

— Ты знаешь.

— Нет, я не знаю.

— Она тебя тоже била. И кричала. Я сам слышал.

Великий Боже! Он даже не представлял, что Эрику известно о приступах раздражения его матери. Они всегда выясняли отношения за плотно закрытыми дверями, чаще всего в их собственной спальне, когда их ребенок уже должен был спать. Иногда, очень редко она срывалась при сыне: И, тем не менее, Ралф продолжал думать, что надежно защитил Эрика от самого худшего. Оказывается, ребенку тоже доставалось.

— Почему ты не рассказывал мне, сынок?

— Ты же позволял делать это с собой и ничего не предпринимал.

Но это не одно и то же! Впрочем, какой сын не стремится быть похожим на своего отца, перенимая тот же тип поведения? Сердце Ралфа обливалось кровью от жалости к своему мальчику. Маленький мужчина, он старался поступать как взрослый при столкновении с истериками и безумием матери.

— Так ты просто сносил побои и молчал? — спросил Ралф.

Эрик кивнул. Его глазенки были полны невысказанного страдания.

— Мне очень жаль, сынок. Я не знал, что она так поступала с тобой. Конечно, мужчина не смеет ударить женщину. Но я сумел бы настоять, чтобы мама вернулась в Сидней, если бы знал, что она тебя бьет.

— Она бы заставила меня поехать вместе с ней, — выпалил Эрик.

— Я бы не позволил.

— Она сказала, что заберет… и попыталась… в тот день, когда разбился самолет. — Слезы хлынули в три ручья. — Она пыталась заставить меня поехать вместе с ней, но я вырвался, убежал и спрятался так, что она не могла меня найти. Она кричала, что заберет меня в любом случае, потому что она — моя мама.

— Нет… — Это был скорее стон, чем отрицание.

Слезы продолжали капать.

— Я рад, что она умерла, — яростно всхлипнул Эрик. — Я хотел, чтобы она уехала и не вернулась. Когда она взлетела, я пожелал, чтобы самолет приземлился где-нибудь на другом краю света… и поте… потерялся… и… — слезы душили мальчика. Его личико сморщилось.

Ралф почувствовал вину перед сыном за то, что тому пришлось пережить за последний год. И уважение. Его ребенок стоически терпел страдания, страхи и беззащитность. Не колеблясь ни минуты, Ралф протянул руки и посадил Эрика к себе на колени. Он обнял его, прижал к себе и успокаивал, пока со слезами выходила та тяжесть, что мальчик носил столько времени в себе.

— Все в порядке, сынок, — шептал он. — Поплачь, тебе станет легче. Когда больно, можно поплакать. Но ты не должен думать, что виноват в маминой смерти. Случилось то, что должно было случиться. На этом самолете мог полететь я. Или Тони. Кто бы ни поднялся в воздух в тот день, все бы погибли. Никто же не знал о повреждении двигателя.

— Но мое желание исполнилось, — рыдал Эрик.

— Нет, это не так. Ты хотел, чтобы мама улетела на другой конец света. Ты не хотел, чтобы самолет разбился, — настаивал Ралф. — Не хотел, чтобы мама умерла. На самом деле ты просто хотел, чтобы прекратилось все плохое.

Эрик качнул головой.

Ралф понял, что мальчик прислушивается к его словам. И продолжал. Он рассказывал сыну о своих чувствах. Смерть Рейчел была для него и горем, и облегчением одновременно. Его виной и его болью.

— Ты рад, что тебя больше никто не бьет и не обижает, ведь так? Но, Эрик, я знаю, что ты также расстроен из-за маминой смерти, как и я. Конечно, было бы лучше, если бы мы могли изменить то, что с нами случилось, и попробовать сделать маму счастливее. Мне очень жаль, сынок, что я не смог сделать этого для тебя. Я просто не знал как…

Постоянные разногласия. Все, что он пытался сделать… уступки, на которые шел, компромиссы… все напрасно. Надежды, что они их преодолеют, не было.

— Это не твоя вина, Эрик, что мама сердилась и обижала нас. Она была очень несчастна сама по себе. В своей душе. Она нуждалась в помощи, которую мы не могли ей оказать. Ей тоже не нравилось, что…

Интересно, как далеко заходят воспоминания его сына? Когда начались его страдания? Два года назад… три? Ралф не решался спросить. Возможно, более поздние воспоминания стерли более ранние.

— Ее болезнь была в голове, Эрик, — Ралф попытался объяснить. — Так, как будто все ее мысли и чувства спутаны в клубок, а она не в силах его распутать. Но сердцем она любила тебя. И я знаю, что ты тоже любил маму. Потому что она все-таки была твоей мамой, уже не важно какой. Ты должен простить ее за все плохое, потому что на самом деле она не хотела причинять тебе боль. Она просто не могла помочь самой себе. И, я уверен, ей бы хотелось, чтобы ты, ее сын, помнил только хорошее. Поэтому постарайся сделать это, сынок. Ты сам почувствуешь себя лучше.