Павел Карабущенко - Элитология Платона

• Название: Элитология Платона
• Автор: Павел Карабущенко
• Жанр: Публицистика

Социальными науками сегодня охотно признается, что Платон является одним из главных предтеч элитологии как науки, изучающей страту, поставляющую лидеров, раскрывающей процесс социально-политического управления в обществе, описывающей тот социальный слой, который непосредственно осуществляет это управление. Между тем фундаментальной работы, которая бы всесторонне в социокультурном ключе дала бы теоретическое обоснование этому утверждению, на сегодняшний день пока еще не существует. Имеющиеся критические (К. Поппер) или комментирующие (А.Ф. Лосев, В.Ф. Асмус) труды, как правило, освещают какие-то отдельные социальные или гносеологические стороны платоновского элитологического наследия и не дают цельности самой этой теории.

---

Классик анархизма прямо противопоставляет затем стоика Зенона элитологу Платону: «Он (Зенон) проповедывал свободную общину без правительства и противопоставлял ее утопии государственного направления — Республике Платона».[133] Попутно заметим, что идеальное государство Платона, по его же собственному признанию, носит ярко выраженный аристократический характер (Государство, 544е), и Кропоткин, противопоставляя анархизм Зенона государственности Платона, имеет, прежде всего, в виду именно это критическое отношение анархизма и элитаризма.

Разобрав некоторые критические замечания в отношении платоновской философии избранности, перейдем теперь к обзору других работ, которые могут помочь нам в нашем исследовании.

* * *

Сущность отношения русской философии к Платону выразил несомненный апологет его элитологии Н.А.Бердяев в своей книге «Философия свободного духа»: «Платон для нас, — писал он, — не только предмет исследования. Мы живем одной общей жизнью с Платоном, одним духовным опытом, мы встречаемся с ним внутри духовной жизни, в ее глубине.»[134]. Сам Платон является предметом элитологии, ибо в нем действовала высшая духовная природа человека, была явлена тоска человеческого духа по Богу и божественной жизни».[135] Бердяевский текст весьма часто созвучен платоновскому, особенно, когда он затрагивает вопросы, связанные именно с его элитологической теорией. И хотя в ряде случаев Бердяев достаточно резко отзывается об Академике, но в целом его отношение к нему выглядит больше апологетическим, нежели враждебно-критическим.

Вот наиболее типичные высказывания Н.Бердяева в адрес платонического элитаризма: «В Платоне действовала высшая духовная природа человека, явлена была тоска человеческого духа по Богу и божественной жизни; в Платоне действовал дух Христа, дух Нового Адама, который был не до конца явлен в сознании этого великого язычника; Платон пытается найти выход из имманентного круговорота космической жизни, в котором нет правды и справедливости, через обращения к иному миру, миру вечных идей. Бердяев дает достаточно точные характеристики философии избранности Платона: «Великий теософ античности Платон»; «обладатель вечной истины»; «философия для него была делом спасения, выражением его души», «то, в чем выражалась его личность»; «познание философии есть победа над временем» и т. д. и т. п.»[136] Этот же автор признавал, что эзотерическая философия Платона не может быть разгадана вне связи с орфизмом и исканиями избавления от зла и смерти в мистериях.[137] Философское мировоззрение Платона было ориентировано на искание совершенства. Он был первым из великих, чей дух исповедовал свободу, творчество и искусство выходить за пределы данного мира.[138]

Элитология самого Н.Бердяева, несомненно, нуждается в отдельном серьезном и систематическом изучении. Она в значительной степени замешана на антропологических идеях Платона и звучит достаточно убедительно в ряде его работ: «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (Москва,1916); «Философия неравенства» (Берлин, 1923); «Философия свободного духа. Проблематика и апология христианства» (Париж,1927); «Судьба человека в современном мире. К пониманию нашей эпохи» (Париж,1934); «О рабстве и свободе человека (Опыт персоналистической философии) (Париж,1939)»; «Царство Духа и царство Кесаря» (Париж,1949) и др. Отметим попутно, что эта сторона бердяевского наследия специально еще не изучалась и ждет своего часа…

Создатель еще одной известной в ХХ веке элитологической доктрины английский философ истории Арнольд Джозеф Тойнби, описывая свой знаменитый закон «Ухода-и-Возврата» творческого меньшинства (т. е. элиты), тоже опирается при этом на достаточно частые примеры из элитарной философии Платона.[139] Платон чаще всего служит ему в качестве иллюстрации его собственных теоретических построений и иллюстрацией, как показывает нам сама работа Тойнби.

Его собственная теория «правящего меньшинства», активно творящего развитие цивилизации, написана в духе платоновской элитологической системы. Более того, Тойнби с элитологической точки зрения интерпретирует многие моменты философии древнего Академика, в частности, такие, как «миф о пещере» (как «Уход» творческого меньшинства из обыденности), теорию «царя-мудреца» (как «Возврат» философа в мир и исполнения им своего долга перед обществом), наконец, платоновскую евгенику (как один из объясняющих факторов надлома цивилизации и деградации его идеального государства).[140]

И Тойнби, и Бердяев далеки от того, чтобы специально выступать с защитой элитологического учения Платона. Но они достаточно активно используют его идеи в целях обоснования своих собственных элитологических систем. Платон выступает у них в качестве того самого авторитета, на которого можно успешно сослаться в случае возникновения какого-либо фундаментального затруднения.

Анализ отечественной платоноведческой мысли по стоящей перед нами проблеме философии избранности следует начать с общего наблюдения об особенностях античной «элиты духа» Л.Н.Гумилева. Разрабатывая идею пассионарности, Лев Николаевич отмечает, что довольно мрачный фон окружал несколько десятков талантливых людей, сочинения которых дошли до нас и пленяют наше воображение. Однако, при жизни концепции Демокрита, Платона и Аристотеля были мало кому известны.

«Конечно, — продолжает Гумилев, — Аристотель — гений. Кто спорит?! А где его знали в IV в. до н. э.? В просвещенных Афинах, на родине — в Эвбее и при дворе македонского царя. Вероятно, его труды читали в Сиракузах, Таренте, может быть, даже в Ольвии, но кто?.. Небольшая кучка снобов и правдоискателей, число коих составляло, допустим, десятки людей, а скорее — единицы. А основа населения, два миллиона эллинов?! Беотийские крестьяне, этолийские разбойники, ионийские торгаши, спартанские воины, аркадские пастухи? Да им было и некогда, и незачем! А ведь свободу Эллады отстояли они. Персию завоевали и диодохов поддержали они. Торговлю со Скифией вели они. И природу Пелопонесса исказили тоже они. И, представите, не читая Аристотеля!

Зато, когда покоренные греки обучали римских юных бездельников, Аристотеля они им преподали. И когда в Болонье готовили студентов-юристов для того, чтобы отстаивать права Гогенштауфенов от притязаний папского престола и самодовольства городских коммун, Аристотеля изучали. И в наше время, чтобы сдать кандидатский минимум по философии, Аристотель тоже нужен, хотя он, безусловно, устарел».[141] Гумилев весьма точно подметил особенности положения в обществе аристократии духа. Хотелось бы только добавить, что оно вряд ли претерпело какие-либо существенные изменения, так как кандидатский минимум по философии и сегодня сдают единицы, а не десятки тысяч людей, страждущих знаний…

Первый очерк о развитии русского платоноведения принадлежит А.Ф.Лосеву. Он, в частности, отмечает, что взлет платоноведения приходится на Вл. Соловьева и С.Н.Трубецкого. Причем, после смерти последнего, в 1905 году, в Москве «не оказалось ни одного лица, достаточно компетентного в античной философии и в Платоне и достаточно близкого к нему по своей научной специальности, чтобы писать о нем исследования».[142] Заслугу возрождения платоноведения в России Лосев приписывает П.Флоренскому и себе.

В русской зарубежной философии, указанной выше, проблемой занимались такие философы, как С.Л.Франк, В.Ф.Эрн, Н.А. Бердяев, С.Н.Булгаков и др. Так, по мнению С.Л.Франка из современных философов ни один не может достигнуть своею мыслью тех духовных высот, на которых свободно витала мысль Платона и Плотина. Интуиция Платона образует некий запас религиозных знаний, которые постоянно заново пробуждаются в умах религиозных мудрецов всех эпох и народов.[143] В первую очередь Франка интересует элитология ума Платона. Анализируя достоинства его сознания, он фактически вторгается в сферу элитарного персонализма.

Элитологический персонализм Платона стоит и в центре внимания В.Ф.Эрна, хотя его к русскому «разубежию» можно отнести чисто условно, по духу, а не по факту. Представьте себе, — говорит Эрн, — «что сочинения Платона были бы все утеряны и образ Платона с его философией пришлось бы извлекать из сочинений его ученика и его деятельного критика Аристотеля. Получилось бы что-то ужасное! вместо Платона какой-то обезображенный, бесцветный «идеалист», упорный и тупой, лишенный к тому же всякого литературного дарования. Никакой перспективы, ни малейшего намека на адекватное воспроизведение фактического лица».[144] Более того, именно Платону мы обязаны за самый яркий и полный образ Сократа, его внутренний образ — образ гениальной личности — был зарисован его учеником с такой поразительной конкретностью, что мы не чувствуем разделяющие нас с ним тысячелетия. Сократ, по Платону, является высшим носителем Эроса. Поэтому для Эрна философия Платона есть развитие высших постижений и духовного восхождения человека к вершинам божественного знания. Эрна в первую очередь интересует (если можно так выразиться) «теория элитарного познания» Платона. Он уделяет особое внимание анализу платоновского мифа о пещере, видя в этом иносказании духовный опыт самого великого философа.