Александр Казанцев - Спасите солнце (Льды возвращаются - 1)

• Название: Спасите солнце (Льды возвращаются - 1)
• Автор: Александр Казанцев
• Жанр: Научная Фантастика

---

И вереница автомобилей помчалась из Гарлема к Хедсон-риверу.

В первом, открытом, спорткаре летели Ральф и Малыш. Они остановились у входа в туннель. Малыш заплатил частному полицейскому в трусиках и широкополой шляпе за проезд всех сорока восьми автомашин.

И все сорок восемь машин одна за другой скрылись в черном устье, унося в тоннель респектабельных молодых людей...

А когда автомобили выскочили на противоположный берег реки уже в штате Нью-Джерси, то в них сидели... "марсиане"...

Можно понять романтических молодых людей. Для черномазых ниггеров хороши были белые балахоны, для борьбы с красными смутьянами пошли в дело черные балахоны. В наш век космических полетов, освоения других планет балахоны, естественно, должны были уступить место чему-нибудь другому, более современному, символическому...

Я видел проявление благородной храбрости со стороны Ральфа Рипплайна. Когда смутьяны снова перешли в атаку, он надел свой вонючий шлем и бросился в контратаку во главе других марсиан. Но их отбросили назад. А Ральф Рипплайн, сраженный пулей, мешком свалился на асфальт.

Я выполз из кювета.

Малыш исчез.

Рабочие хлопали меня по плечу и смеялись над "марсианами",

- Экие балахоны выдумали! - говорил один здоровенный детина, толкая ногой поверженного "марсианина".

Знал ли он, кого коснулся его грязный башмак!

Подошел сенатор Майкл Никсон.

- Караульте эту дохлую скотину! - распорядился он и повел группу рабочих преследовать отступающих марсиан.

С меня было довольно. Я был рад, что остался цел, и стал перезаряжать фотоаппарат.

- Ну и придумали же балахоны, - повторил тот, что трогал ногой "марсианина". - Надо же так оскорблять обитателей далекой планеты. Они небось орошают там пустыни, талую воду полярных льдов за тысячи миль по трубам подают... А эти... рабочих террором вздумали пугать.

Я промолчал. У меня была своя точка зрения.

- А что, парень из газеты, на Марсе уж, наверное, некапиталистический строй? - спросил еще один рабочий с автоматом.

Я пожал плечами.

В это время со стороны площади подъехал спорткар и, скрипнув тормозами, с ходу остановился около "марсианина".

За рулем сидел молодой человек с завязанной бинтом нижней частью лица. Я сделал вид, что не узнаю его.

- Ну, давай, что ли! - грубо крикнул он. - Долго тут мне торчать под пулями? Булькнешь, как часы в колодце.

- Чего давай? - не очень приветливо отозвались рабочие.

- Как чего? Марсианина дохлого. Меня послали привезти его, пока он не очухался. Ты что, не узнаешь?

- Что за авто? - не спеша осведомился рослый детина, освещая автомобиль фонариком. При виде огромного мотора гоночной машины он поцокал языком.

- Захватили за углом, - объявил водитель. - Хороша, парень, как таитянка лунной ночью. Ну скорей пошевеливайся, а то жаль, если у такой красотки продырявят чулочки.

Простодушное восхищение рабочих машиной разрешило колебания. Они подняли тяжелое тело и, как мешок, бросили на заднее сиденье.

Машина рванулась с места.

- Развернусь за углом! - крикнул водитель.

- Стоп! - раздался срывающийся голос рыжего сенатора, бежавшего по тротуару.

Затрещала очередь автомата.

- Это же наш! - горячился детина. - Мы захватили шикарное авто, клянусь потрохами. Там наш сидит.

- Наш? - переспросил Майкл Никсон. - Дуралей! Этот "наш" - мой кузен, пройдоха Джордж Никсон!.. Вырвал вещественное доказательство. Но я по его гнусной роже знаю теперь, с кем мы имеем дело.

- С марсианами?

- Нет. С Рипплайнами.

- Ясно, - отозвался рабочий.

Я восхищался подвигом босса.

И я понимаю, почему через неделю он стал владельцем газетного треста "Ньюс энд ньюс", а молодой Ральф Рипплайн "уехал в Европу лечиться"...

Вооруженное столкновение в Ньюарке явилось законным поводом для введения туда войск и объявления военного положения, в связи с чем забастовщики по закону Скотта обязаны были возобновить работу.

Славный Рыжий Майк, коммунистический сенатор Майкл Никсон, за руководство вооруженным восстанием на основании закона Меллона специальным решением сената лишен депутатской неприкосновенности и заключен в тюрьму.

Мистер Ральф Рипплайн, вернувшись из Европы, как известно, присутствовал на похоронах своего отца Джорджа Рипплайна и встал во главе могучего концерна, заняв также место в Особом комитете промышленников. Он уже больше не бегал в маскарадном костюме под пулями бастующих рабочих своего завода. Он научился разговаривать с самим Большим Беном, вызывая его к себе на беседу.

И у такого человека запросто бывал мой босс!

Босс доверял мне и готов был направить меня в Африку, где я мог сделать настоящий бизнес.

Так сплелись наши с ним карьеры".

Глава третья

ЭЛЛЕН

"Когда наутро после веселья с Эллен и боссом я явился в редакцию, голова моя трещала и во рту было ощущение, словно я приютил в нем вчера нечищеный зверинец.

Меня вызвал босс.

Он был бодр, энергичен, подвижен, и его несонные сегодня глаза смотрели насмешливо.

- Хэлло, Рой, - сказал босс. - Четыре дня отпуска славному парню. Летите со своей шикарной девушкой на Лонг-бич, в Майами или Калифорнию.

- О'кэй, - сказал я. - Мы поедем с Эллен на ферму к отцу.

Босс расхохотался.

- Всякая истинно деловая женщина на ее месте послала бы такую деревенщину, как вы, к отцу на ферму и обратила бы внимание, скажем, на меня. Но мы друзья. Возьмите чек.

Босс был просто очарователен.

Клянусь баром, я не надеялся, что Эллен согласится. Никогда нельзя было сказать наперед, как она поступит. А она свистнула, подмигнула мне.

- О'кэй! - И собралась в одну минуту.

Ее аристократический предок, в присутствии которого она была почти чопорной, как дама из Армии спасения, неодобрительно смотрел на меня из-под великолепных бровей царедворца.

Через полчаса мы переправляли наш автомобиль на пароме, древнейшем из всех суденышек, когда-либо плававших по мореподобному Хедсон-риверу. Ноев ковчег, модернизированный "двумя тоненькими трубами раннего геологического периода"!

Эллен стояла, перегнувшись через перила, и смотрела в воду. Там отражались небо, облака и след реактивного самолета, который, кудрявясь, расплывался в синеве.

- В чем красота? - сказала она, может быть, мне, а может быть, себе.

Я благоразумно промолчал.

- Почему красиво небо? Почему красива вода? Почему вообще красив простор? Вы не думали об этом, Рой? Почему женскую красоту осмеливаются измерять с портновским сантиметром в руках? Вероятно, красиво то, что неизмеримо и недосягаемо... Совершенной красоты, как и полного счастья, нельзя достигнуть.

Я посмотрел на Эллен и подумал, что если стоишь рядом с Эллен Сэхевс, то расстояние до совершенства и умопомрачительного счастья, пожалуй, измеряется дюймами. Я постарался высказать эту сверкающую мысль пояснее, но Эллен не рассмеялась. Она была в мечтательном настроении. Предложить ей вылить стаканчик в такую минуту рискованно.

А потом мы мчались по бетонному шоссе. У меня был открытый кар. Эллен пожелала наклонить лобовое стекло, чтобы ветер завладел ее волосами. Он сделал это с ветреной бесцеремонностью, о чем я с приличествующей ревностью счел необходимым заметить, но она опять не рассмеялась.

- Послушайте, Рой. Вам не кажется, что эти скучные плакаты с рекламой кока-колы, сигарет "Кэмел" и зубной пасты "Жемчуг" оскорбляют природу?

- Я не думал, мэм, что природа способна оскорбиться, как старая леди.

- Эх, Рой! Неужели вы парень только за стойкой!

Решительно мне сегодня не везло. А она продолжала:

- Иногда я завидую индейцам из резерваций, живущим в вигвамах.

- Там нет газа, ванн и клозетов.

- Молчите. Я хотела бы сейчас скакать верхом на мустанге, а не кататься по этой застывшей блевотине бетономешалок.

Вот такой она была всегда. Хоть кого словом перешибет!

Я сказал, что мы будем проезжать мимо одной индейской резервации. Можно сделать небольшой крюк.

Навстречу летели бензозаправочные станции крикливых раскрасок ненавидящих друг друга фирм. Парни в форменных комбинезонах по обязанности переругивались с конкурентами через дорогу и тщетно зазывали проезжих, которых приучили в конце концов к высоким ценам на бензин.

Наконец мы увидели на обочине индейцев. Красивые, широкоскулые женщины с густыми черными волосами и угрюмыми бурыми лицами - красной ведь была только краска военных походов! - сидели чинно в ряд прямо на земле и торговали экзотической дрянью.

Эллен велела остановиться, купила на восемь долларов сувенирного хлама, напоминавшего о былой благородной дикости краснокожих, - нож для снимания скальпов и томагавк (несомненно, Рипплайнстил корпорейшен!), туфли с мягкой подошвой ручной работы, орлиное перо - и сетовала, что нет головного убора вождя. В вонючую резервацию мы, к счастью, не пошли и отправились дальше.