Генри Торо - Как обрести индивидуальную свободу

• Название: Как обрести индивидуальную свободу
• Автор: Генри Торо
• Издательство: Харвест
• Жанр: Философия
• Год: 2006
• ISBN: 985-13-8504-2

Книга, которую вы открыли, поможет вам за предельно краткое время изучить последовательность и логическое развитие философских взглядов и воззрений американского философа и писателя-романтика Генри Дэвида Торо, который предположил возможность обретения индивидуальной свободы не порывая физически (географически) с ненавистным обществом: он построил на берегу озера домик, в котором жил два года, проверяя собственную теорию. Теория подтвердилась, и была представлена широкому кругу читателей в виде замечательного произведения «Уолден, или жизнь в лесу».

---

Пропагандируя ценность свободной жизни, Торо чувствовал большое уважение к цивилизации, понимал необходимость баланса. Писатель размышлял о первобытности и цивилизованном состоянии человека; в молодости первому он отдавал предпочтение, находя в нем меньше зла. Первобытность «стоит свободно и раскованно в природе, является ее жителем а не гостем». Однако более пристальное изучение жизни индейцев развеяло его примитивистские рассуждения. Оказалось, что вместо гармоничного существования в лоне природы индейцы, «неуклюжие» индейцы «грубо и нерационально используют природу». «Цивилизованный» человек, конечно, от индейцев не отставал:

На одного, что приходит с карандашом для этюдов, приходится тысяча с топорами и ружьями… Дикари, как и цивилизованные нации, имеют свои высокие и низкие идеалы… Возможно ли свести вместе выносливость дикарей и интеллектуальность цивилизованного человека? Иначе говоря, могут ли люди жить, сохраняя все преимущества цивилизации, не страдая от недостатков?

Идеальный трансцендентально мыслящий человек занимает центральную позицию, притягивая и дикое, и благородное. Торо на собственном примере демонстрирует наличие в человеческой природе инстинктов, направленных как на «высшее, духовное понятие жизни», так и на «примитивное, грубое и первобытное». Торо чувствовал, что живет чем-то, средним между жизнью дикаря и цивилизованного человека. По мнению философа, цивилизованный человек должен в конце концов зачахнуть, как культурное растение, за которым не осуществляется должный уход. Оптимальное человеческое существование по Торо возможно, если человек в состоянии чередовать жизнь в дикой среде с цивилизацией или выбирать «частично культивированную местность», или иным путем поддерживать контакт с обоими краями спектра. С этой концепцией Торо произвел интеллектуальную революцию в американском обществе, изменив общественное мнение таким образом, что последнее стало находить в дикой жизни более привлекательности, чем неприятных сторон.

Природа рассматривается Генри Торо как идеал красоты и морального совершенства. В общении с ней писатель видит неиссякаемый источник очищения души, средство обретения гармонии с космическим порядком. Призвание философии состоит в осмыслении человеческих проблем, формировании идеальных личностных качеств: любви к мудрости, независимости, великодушия и веры. Мудрость, реализуемая в соответствующем философском образе жизни, является интуитивно- эмоциональным приятием нравственных норм. Торо стремился к наполнению каждого мгновения жизни сокровенным смыслом и духовным содержанием. Общение с природой является, по Торо, средством выявления глубинной человеческой предназначенности:

Лес наполнен таким же живым духом, как и человек. Здоровье вы, обнаружите не в обществе, а в природе. Общество всегда больно, и даже самое лучшее общество — самое больное. Поползень и красная белка — компания более вдохновляющая, чем общество государственных мужей и философов…

В дикости обнаруживается сохранение мира. Я люблю дикое не меньше, чем нравственное. Жизнь — дикая среда. Наиболее живое является наиболее диким».

Как и Р. У. Эмерсон, Торо относится к природе как к началу начал, единственно способному вернуть человеку самого себя:

Земля — не осколок мертвой истории, не пласты, слежавшиеся, как листы в книге, интересные для одних лишь геологов и антиквариев; это — живая поэзия, листы дерева, за которыми следуют цветы и плоды; это — не ископаемое, а живое существо; главная жизнь сосредоточена в глубине, а животный и растительный мир лишь паразитируют на поверхности. Небеса находятся у нас под ногами, а не только над головой.

Большое внимание Торо уделял практике заповедания. По его мнению, возле каждого города «должен быть парк или первозданный лес в 500 или 1000 акров. Эти места должны принадлежать общественности, и к ним она должна относиться с почтением».

Уникальность рассуждений Генри Торо состоит в том, что он пошел дальше Адама Смита и Карла Маркса, сводящих ценности дикой природы к безграничным возможностям ее использования. В противовес христианам и иудеям, обесценившим природу, Торо хотел восстановить в природе святость, создать мифологию новой дикой природы:

Те, кто покупает ягоды и фрукты, как и те, кто растит их на продажу, не знают их истинного аромата. Узнать его можно лишь одним способом, но к нему прибегают немногие. Если хочешь узнать, как вкусна черника, спроси у пастуха или у перепелки. Кто никогда не собирал черники, тот напрасно думает, что знает ее вкус… Неповторимый аромат и вкус ее исчезают вместе снежным налетом, который стирается с нее в рыночной повозке, и она превращается в простой фураж.

Иногда я заходил в сосновые рощи, стоящие подобно храмам или флотам в море, с полной оснасткой, волнистыми сучьями и струящимся светом, настолько мягким, зеленым и тенистым, что друиды могли покинуть свои дубы, чтобы начать поклоняться этим соснам…

Удивительно, как ценится лес даже в наш век и в нашей новой стране — ценность его устойчивее цены золота. При всех наших открытиях и изобретениях никто не проходит равнодушно мимо кучи дров. Лес так же дорог нам, как нашим саксонским и норманнским предкам. Они делали из него луки, а мы делаем ружейные стволы.

В отличие от большинства людей, Торо провозглашает важную идею о том, что ценность дикой природы лежит в ее нетрадиционности, а не в рыночной полезности. Недаром у Торо наряду со словом «красивый» часто употребляется слово «дикий», а приближение к дикой природе он понимал как приближение к духовному началу. Мир дикой природы непорочен — вот один из главных выводов. Этот мир красив и морально совершенен. И только человек своим присутствием и своей деятельностью вносит в него порок и безобразие.

Нетронутость, дикость, первозданность природы оказываются критериями гармоничности, поэтому природа требует к себе бережного отношения: нарушение ее гармонии пагубно отражается на нравственности людей. Дикая природа допускает лишь «созерцательное» освоение; человек не должен ни подчинять, ни изменять дикую природу.

В «Уолдене» Торо писал:

Зрелище дикой природы стало удивительно обычным. Я ощущал и доныне ощущаю, как и большинство людей, стремление к высшей, или, как ее называют, духовной жизни и одновременно тягу к первобытному, и я чту оба эти стремления.

Лучшие свойства нашей природы, подобные нежному пушку на плодах, можно сохранить только самым бережным обращением. А мы отнюдь не бережны ни друг к Другу, ни к самим себе.

В «Прогулках» писатель продолжает:

Дайте мне жить там, где мне хочется. Пусть с одной стороны будет город, а с другой — дикая природа. Я все чаще ухожу из города и удаляюсь на природу.

Когда я говорю «Запад», я имею в виду дикую природу. А те- перья подошел наконец к своей главной мысли: сохранение нашего мира зависит от того, сохраним ли мы дикую природу. Каждое дерево посылает свои живые ткани в поисках этой природы. Города ввозят ее и платят за нее любую цену. В поисках ее люди бороздят океаны. В лесах, в диких местах добывают лекарства и травы, которые повышают наш тонус. Наши предки были дикарями. История о Ромуле и Реме, вскормленных волчицей — не просто фантастическая легенда. Основатели каждого государства, которое достигло могущества, впитывали живительную силу из подобного источника, близкого к дикой природе.

Надежда и будущее ассоциируются для меня не с обработанными полями и лужайками, не с городами, а с непроходимыми топями и болотами… Для меня нет богаче цветника, чем густые заросли карликовой андромеды, которые покрывают эти нежные места на поверхности земли.

Спасение города не в его праведниках, а в окружающих его лесах и болотах. Цивилизованные страны — Греция, Рим, Англия— держались тем, что на их территориях некогда росли первобытные леса.

В эссе «Черника» Торо пишет:

Реки и водопады, луга и озера, холмы и скалы, горы, леса и древние деревья — все они прекрасны. Они очень ценны, и ни доллары, ни центы не стоят их… Они учат людей больше, чем высшие школы, проповедники или любая современная система образования.

Я нахожу, что молодые горожане плохо понимают, в чем ценность дубов и сосен, кроме чисто внешнего впечатления. Может, нам пригласить человека с лекцией по ботанике о дубах, например, вместо того, чтобы разрешать их рубить. Что равносильно тому, чтобы учить детей латыни и греческому языку, сжигая книги, написанные на этих языках. Часто бывает, что основная ценность города — это городской лес, который нужно сохранять в его первозданном состоянии.