Дженнифер Рардин - Двум смертям не бывать

• Название: Двум смертям не бывать
• Автор: Дженнифер Рардин
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065602-8, 978-5-271-31003-4, 978-5-4215-1422-0

Внешне Жасмин Паркс — самая обычная девушка… Но работа у нее — необычная. Она — ликвидатор, служащий в самом секретном из отделов ЦРУ. Ее напарник — рожденный более трехсот лет назад «ночной охотник» Вайль, вампир, отказавшийся от «живой» человеческой крови. И смерть — совсем не худшее, что с ней может случиться. На этот раз задание Жасмин и Вайля кажется легким — им предстоит всего лишь убрать знаменитого пластического хирурга из Майами, связанного с террористической группировкой. Однако рутинная операция быстро становится смертельно опасной, когда выясняется, КТО настоящие хозяева подозреваемого — и какую судьбу они готовят всему человечеству…

---

— «Демлок фармасьютикалз», — отозвалась она своим скрипучим контральто. Она ни одного дня своей жизни не курила, но по голосу этого не скажешь.

— Я хотела бы разместить заказ.

— Подождите, пожалуйста.

Через секунду Марта вернулась на линию, защищенную теперь и с ее конца тоже.

— Чего тебе, лапонька?

Секретарша Пита зовет меня «лапонькой» — не слабо? Ну, она вообще может делать практически что хочет. Пусть она — бабуля четырех футов восьми дюймов роста, кожа у нее кофейного цвета, а на голове взбитые сливки волос, но одним взглядом она может пригвоздить тебя к полу. Я однажды спросила ее, как это получается. Она ответила, что это результат воспитания семерых детей, каждый из которых все еще вянет под этим Взглядом, как пожухлый салат. И плевать, что единственный среди них не доктор наук — так и тот доктор медицины. Они все считают ее Верховным Предводителем Клана Эванс, и счастье, что рядом с ней есть ее тихий и спокойный муженек Лоренс, а то бы ее правление давно стало фашистской диктатурой. По будням он преподает в Южной Баптистской Семинарии, а по выходным спасает души в Баптистской Церкви Надежды на той же улице, где я живу. Очень приятный джентльмен. И щедрый в отличие от некоторых, которых я сейчас буду упоминать.

— Марта, привет, мне нужно поговорить с Питом. Он вообще как сегодня?

— Скрипит с утра. Но это уж как обычно. — Она вздохнула. — Я ему сказала, что главы других департаментов устроили тотализатор насчет срока его выхода на пенсию. Ставят два к одному, что его хватит инфаркт на рабочем месте. Этот человек совершенно не умеет отдыхать!

Ой-ой. Если он умрет, мне еще одну колоссальную вину придется прицепить к тому хвосту грехов, что тащится за мной. Не самая приятная мысль.

— Ты бы его уговорила на рыбалку съездить или еще куда.

— Могла бы. Но кончится тем, что он кого-нибудь крючком зацепит, или увидит какого-нибудь наркобарона на отдыхе — и все.

— Ладно, что-нибудь придумаем. Да… он тебе что-нибудь говорил про вчерашнее?

— Я слышала, что у тебя машина слегка помялась.

— Да, но я не виновата.

— Да ты никогда не виновата, лапонька. Вы-то с Вайлем живы?

— Да, все в порядке.

— Ну, вот только это и важно. — Она вздохнула. Разочарована, что мы живы, или просто страшится той задачи, что ей предстоит? — Я сейчас начну оформлять бумаги, так что к твоему приезду будут готовы, чтобы ты подписала. Тебе новая машина нужна? Я могла бы взять для тебя в той же компании.

В той же компании. Блин, Марта же точно знала, в какой машине мы едем, потому что она оформляла ее аренду! И вполне могла слить информацию Седобородому. Конечно, к той же информации имел доступ и Пит. Сенаторы? Да, и они могли бы. Что-то не сужается круг подозреваемых. Только у Бергмана неубиенное алиби — его паранойя. Он ни за что не стал бы никого нанимать для грязной работы, уверенный, что наемник его предаст.

Выход Бергмана из конкурса не принес мне утешения — все равно остаются еще пятеро, которым я симпатизирую или с которыми работаю. Или то и другое. Так что ответ на эту загадку никак не заставит меня прыгать от радости. Желудок сжался в спазме, обрызгивая кислотой восхитительный завтрак, отчего тому захотелось расстаться с моей пищеварительной системой.

— Жасмин?

— Извини, я тут задумалась малость… — Малость, малость, малость… Я впилась ногтями в бедро. — Да нет, насчет машины не волнуйся, мы уже разобрались. Вот с Питом разобраться сложнее. Он занят?

— Для тебя всегда свободен. Жди на линии.

Ждать пришлось недолго. У Пита свое отношение к телефонным счетам: не любит он их оплачивать.

— Паркс? Что стряслось?

— Ночное фиаско. Похоже, у нас в департаменте утечка информации. Иначе эти клоуны бы нас не нашли.

— Согласен. И то, что касается Ассана, меня тревожит. Если мы не справимся… — Он замолчал, потому что не мог сказать ничего такого, что не отдавало бы театральщиной. В ледяном молчании мы оба отлично понимали последствия провала операции, в описании которой используются слова «Раптор», «террористы» и «вирус». Впрочем, убегающие телефонные минутки дернули Пита обратно в реальность, и он заговорил: — Вчера я в разговоре с Вайлем предположил, что ты хочешь усиления вашей группе. Вайль сказал, что просить об этом он предоставляет тебе.

А то, хотела я сказать. Давай для начала национальную гвардию Флориды?

Но в нашем деле, если будешь каждый раз давить на кнопку тревоги, когда видишь конец света, останешься стоять с выходным пособием в руках, не успев договорить: «Но мы думали…»

Однако было бы неплохо иметь в составе работника не из Управления, которому можно доверять, потому что у наших сейчас непонятности как раз с доверием. И у меня на уме был идеальный кандидат.

— Я бы хотела ввести в операцию Бергмана.

Задумчивая пауза — Пит прикидывал потенциальные издержки от такой просьбы.

— Ты уверена, что тебе нужен этот технарь с его головой?

— Мускулов у нас своих хватает. Понимаю, что тебе недешево обойдется, но не забудь: этот парень — гений. К тому же он не из нашей конторы. — И очень от нее далек, но с этим я знаю, как справляться. — Без него прошлое задание закончилось бы совсем иначе. Ты это сам сказал.

— Ладно, звони ему.

— Спасибо. И кстати, Пит, я думаю, что нам нужно перейти в режим молчания до конца работы.

Я ждала от него возражений. Если ночное нападение устроил он, то он захочет за нами проследить — чтобы знать, куда направить следующую волну. Его ответ, немедленный и решительный, не оставил у меня сомнений.

— Думаю, так будет лучше всего.

Есть!

На эту тему можно больше не переживать.

— О'кей, поговорим на том берегу.

— Паркс…

— Да?

— Береги себя. Это приказ.

— Есть, сэр!

Закончив разговор, я от счастья протанцевала по всему периметру ямы-гостиной, умудрившись не упасть, хотя ноги вскидывала — выше не бывает. Эх, да если б я не стеснялась, что весь мир будет глазеть на мою задницу, я такой была бы танцовщицей на эстраде! Сделав еще один круг почета, я снова села за стол и позвонила Бергману.

Перебрав пять номеров из телефонной книги и введя вручную комбинацию кнопок, которая практически равнялась обязательству отдать своего первенца в жертву, если я хоть кому-нибудь открою хоть слово нашего разора, я была вынуждена оставить сообщение на голосовой почте. Ожидая, чтобы он перезвонил, я ввела в нашу базу данных имя сенатора-подозреваемого номер один и стала читать.

* * *

Через два часа я прочла все, что смогла накопать на сенаторов Феллена, Тредда и Босцовски. Я также из чистого любопытства выяснила биографию Коула Бимонта. И теперь почти успокоилась насчет нашего спонтанного обмена эмоциями, поняв, что он точно из хороших парней.

Гадая, когда Бергман решит выползти из своей пещеры и вернуться в реальный мир, я подумала, что ждала бы терпеливее, если бы делала это стоя. Поэтому я всю мебель из гостиной отодвинула к стенам, как выстраивают ошалелых детишек на рождественском утреннике.

Тэквондо — первое их выученных мною боевых искусств. Мама послала меня учиться в восемь лет, так что к одиннадцати годам у меня уже был черный пояс первой степени. С тех пор я отрабатывала и много других дисциплин, но тэквондо осталось любимой. Я начала с белого пояса и тяжким трудом прошла все стадии на пути к теперешнему своему рангу: черному поясу пятой степени. Когда я закончила, ребра выстукивали сигнал «SOS» по легким, а треники пропитались потом, так что я пошла в душ.

По дороге я выглянула в окно.

— Вымерло все. Весь штат мается похмельем, — сказала я себе, и тут до меня дошло, что уже Новый год. Принять решение начать новую жизнь? Лучше относиться к бабушкам и кошкам? Меньше ругаться? Выучить новый язык?

— Есть! — сообщила я своему отражению, входя в ванную и раздеваясь. — Я выучусь ругаться на новом языке.

Будь здесь Эви, она бы закатила глаза.

«Жас, это не значит ругаться меньше», — сказала бы она.

«А вот тут-то ты и ошибаешься, маленький круглый кузнечик, — ответила бы ей я со своим лучшим акцентом китайского продавца из бакалеи. Ей он нравится, потому что у меня получается ужасно. — По-английски я стану ругаться меньше, и я буду изучать новый язык».

Под этим вторым душем я понежилась, а потом потратила время на бритье, выщипывание, косметику и прочее приведение себя в подобие порядка. Теперь, в черных джинсах, в сиреневой футболке с длинным рукавом и рисунком доисторической пещеры, я была готова — готова ждать дальше. Вот в такие минуты мне больше всего не хватало Эви. Она из тех, с кем легко — спокойная, нетребовательная, неназойливая, как я. Иногда я думаю, что нам повезло оказаться солдатскими детьми: все эти переезды заставили нас подружиться между собой, потому что любая другая дружба долго не протянется, и мы это знали.