Илья Одинец - Дрессировщик драконов

• Название: Дрессировщик драконов
• Автор: Илья Одинец
• Жанр: Фэнтези

---

— Я рад, что теперь мы на одной стороне, — признался сартрский король за ужином. — Надеюсь, ты простил меня за тильдадильоновый ошейник. А в знак того, что ничего подобного больше не повторится, я предлагаю тебе руку моей дочери.

— Вы все еще не отказались от намерения поженить нас? — поднял брови Эл'льяонт. — Ваша дочь красива и умна, но я не люблю ее, и она не любит меня. Почему вы хотите сделать ее несчастной?

— Это твой гарант моей честности.

— Я бы предпочел обойтись без подобных жертв с ее стороны.

Сиянка, сидевшая по левую руку от отца, едва слышно вздохнула. Эл'льяонт не понял, разочарована девушка, или это выражение облегчения, поэтому поспешил пояснить:

— Большинство эльфов не имеют ничего против хомо… людей, но нам разрешено жениться только по достижении зрелости. К этому времени, при всем уважении, ваша уже дочь не будет ходить по этой земле.

— Ты сможешь изменить закон, когда взойдешь на престол.

— Зачем? — Эл'льяонт подозрительно посмотрел на Фархата. — Может быть, это вы хотите гарантий от меня? Каких? Зачем? Что я не забуду того, кто помог в трудную минуту? Не забуду. Эльфы умеют быть благодарными. Не настаивайте, Фархат.

— Хорошо, — уступил сартрский правитель, — не буду.

Тот разговор за ужином Эл'льяонт запомнил слово в слово и анализировал вечерами, пытаясь понять, где именно его обманули. Сердце подсказывало эльфу, что король не так прост, как пытается казаться. Увы, ничего такого, с чем Эл'льяонт не смог бы справиться, мальчик не нашел. Тысяча не сумеет покорить ни Ил'лэрию, ни Миловию, ни граничащие с землями старшего народа королевства. Вероятно, сартрский правитель действительно хочет просто обезопасить себя.

Когда пришло время отъезда, Сиянка вышла проводить отца, и глаза ее были влажными от слез. Она обняла короля и крепко поцеловала.

— Может быть, вы отложите свой поход? — спросила девушка. — У меня плохие предчувствия.

— Мы просто поговорим с Гланхейлом, — уверил дочь сартрский правитель. — Не переживай.

— Возвращайся скорее.

Сиянка ушла, но у ворот обернулась и посмотрела на Эл'льяонта. Эльф вздрогнул. Во взгляде девушки было столько тоски и печали, что, казалось, ее сердце до краев наполнено страданиями. Увы, мальчик ничем не мог ей помочь. Он прикусил губу, сел в карету и постарался не думать о несостоявшейся невесте. Однако ее взгляд снился ему еще несколько ночей, добавляя к и так тревожным внутренним ощущениям новые волнения.

Путешествие началось.

Эл'льяонт сидел с Фархатом в одной карете, мысленно подгоняя лошадей, и надеялся, что слухи, доходившие до них, только слухи. До конца он так и не поверил, что старший народ убивает человеческих детей. Гланхейл не мог дать добро на подобные действия, разве что сошел с ума, или кто-то из эльфов лишился рассудка и пошел против воли правителя. Да и причин для убийства мальчик не видел — ни разумных, ни неразумных. Хомо обыкновениус не имеют ничего, что могло бы заинтересовать старший народ; эльфы не мстительны, да если бы и решили расквитаться с людьми за что-то, выбрали бы более мирный способ, например, прекратили торговлю магическими артефактами.

— Наверное, — поделился Эл'льяонт своим беспокойством с королем, — это недоразумение. Погибли дети, возможно, кто-то видел неподалеку эльфа, или кого-то, кого приняли за эльфа…

— Не обманывай себя, — нахмурился Фархат, — лучше подумай о том, что скажешь правителю.

Эл'льяонт кивнул. Это беспокоило его, но разумный всегда найдет общий язык с разумным. Гланхейл выслушает своего поданного, даже если тот всего лишь полукровка. Но сначала до него нужно доехать.

Путь казался мальчику бесконечным. Дело было не только во все нарастающем беспокойстве за свой народ, но и в однообразных пейзажах. Чтобы сократить дорогу, карета и сопровождение двигались не по торговому тракту, ведущему через ряд крупных городов и поселков Сартра, а напрямик, через степи, ориентируясь на указания Вильковеста.

Старик, пахнущий мертвым волком, действительно оказался дрессировщиком и настоящим магом. Эл'льяонт старался не общаться с новым министром Фархата и пореже встречаться с ним глазами. Вильковест был не совсем человеком. Он выглядел, как хомо обыкновениус, так же говорил и двигался, но действовал иначе, а значит, иначе и мыслил. И мысли эти вряд ли были добрыми.

Белый дракон, которого колдун сумел подчинить себе, казался Эл'льяонту гораздо опаснее Эргхарга. Он не шел на контакт ни с кем, кроме Вильковеста, не разрешая приближаться к себе ближе, чем на десять тереллов, и дышал огнем. Своему луноликому, между тем, он позволял многое, например, гладить себя по носу и, что уж совсем невероятно, садиться на спину. Эльф часто наблюдал за белой точкой в небе, описывающей огромные круги над идущим по степи войском. Вильковест обозревал окрестности и окрашивал облака в красный, чтобы указать нужное направление.

Ни о чем подобном эльф никогда не слышал, хомо обыкновениус мог сесть на истинно свободного только в воображении. Не так давно Эл'льяонт нарисовал Янека верхом на Эргхарге, но это было просто предчувствие, фантазия, никак не связанная с реальностью. Порой ему и самому хотелось взглянуть на землю с высоты драконьего полета, но мечты имеют свойства жить независимо от возможности воплощения.

Тем не менее, вот он, дрессировщик, летящий высоко в небе, взирающий на бредущих по земле людей, словно на букашек, наслаждающийся ледяным ветром, долетающим с гор, подчинивший себе истинно свободного. Он уже не просто дрессировщик, но особенное существо, соединившее свою душу с драконом, поделившееся с ним частичкой своей силы и получившее от него долголетие и возможность творить магию.

Эл'льяонт задернул штору и сложил руки на груди. Может, он и хотел летать под облаками, но у каждого своя судьба. Его судьба — стать правителем Ил’лэрии, изменить судьбу всего народа, сделать несчастными сотни эльфов и людей, но осчастливить в тысячи раз больше. Так сказала Diehaan, и так будет.

— Приближаемся к Берсер-Логу, — предупредил Фархат. — Нужно пересесть в другую карету.

— Зачем?

— Жди мира, но готовься к войне, — усмехнулся король. — Все всегда меряют других по себе, считают, если сам готов перегрызть горло соседу из-за небольшого клочка земли, значит, и сосед подставит ножку в любой подходящий момент. Иженек ждет от меня подлости, а я, в свою очередь, жду предательства от него. Мои гвардалы получили позволение пройти по территории Миловии, но, уверен, как только мы войдем в ворота, нас встретят ружейные выстрелы. Нужно пересесть. Пусть думают, будто я в этой карете.

Эл'льяонт согласно кивнул, и они пересели в ничем не примечательную крытую повозку. Люди действительно судят всех по себе, мальчик убедился в этом на примере Дагара, который в каждом встречном подозревал обманщика, готового запустить руку в его карман. Сам дрессировщик не стал бы воровать, но обман был его профессией. Да и как, если не воровством, назвать демонстрацию собственной якобы силы и ловкости в укрощении страшного и опасного хищника, если на самом деле заключил с драконом вполне мирный договор? Вымогательство? Так это хуже воровства.

Эл'льяонт задумался. Может быть, Фархат тоже судит других по себе? Может быть это он считает Иженека монстром, хотя на самом деле сам является предателем и злодеем? Ведь если вспомнить последнюю миловийскую войну, именно сартрский правитель напал на владения Иженека.

Повозка остановилась, и Эл'льяонт выглянул наружу. Они находились примерно в середине королевского сопровождения, затесавшись между другими повозками с водой и продовольствием. Далеко впереди высилась сторожевая башня Берсер-Лога и каменная стена с башнями поменьше.

— Ворота закрыты! — обернулся эльф к королю.

— Таков порядок, — успокоил мальчика Фархат. — Сначала трубы, потом ворота.

И действительно, со стороны Берсер-Лога послышались звуки труб. Тяжелые деревянные ворота медленно открылись, приглашая гостей посетить один из пяти крупнейших приграничных городов Миловии, открывая путь к внутренним территориям и проход к другим странам.

— Двинулись! — крикнул возница, и Фархат потянул Эл'льяонта за рукав.

— Советую лечь, — произнес король. — Если будут стрелять, то по золотой карете, но случайно могут и в нас попасть. Лучше не рисковать.

Мальчик пожал плечами и лег. В темноте и тесноте, прижимаясь плечом к плечу сартрского правителя, он думал о несовершенстве людей. Старший народ принимал парламентеров, как гостей, как родных; законы гостеприимства были выше предрассудков или личных интересов. Люди же, даже договорившись о мире, ожидают войны.

Эл'льяонт прислушивался к звукам. Миловийцы встречали гостей молча, да и сартрцы молчали. Было слышно лишь бряцанье оружия и топот конских ног. Повозка медленно приближалась к воротам.