Аполлон Кузьмин - Начало Руси

• Название: Начало Руси
• Автор: Аполлон Кузьмин
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-9533-0032-8

В книге известного историка А.Г. Кузьмина предпринимается попытка взглянуть на спорные вопросы начала Руси через призму всего этнополитического развития Восточной и Центральной Европы. На первом плане стоят такие вопросы, как исторические судьбы славян, этническая природа варягов, соотношение славян, варягов, руси, конкретные условия появления в Восточной Европе государства Руси.

Исследование построено на обширном источниковедческом, лингвистическом, этнографическом и археологическом материале, используются данные топонимики, ономастики, антропологии и других дисциплин. Строгая научность органично сочетается у А.Г. Кузьмина с публицистической страстностью, причем особое внимание автор уделяет длящейся вот уже 250 лет дискуссии между норманистами и антинорманистами. Книга издается в авторской редакции.

---

В период позднего неолита и энеолита на указанной территории возникает ряд родственных культур. В их числе оказывается балканская культура боян, а также трипольская культура. О происхождении последней в литературе также высказываются разные суждения. Но во всех случаях можно говорить о родстве ее с культурами ленточной керамики. Трипольская культура, занимавшая территорию между реками Прут и Днепр, как бы разрезала (возникшие несколько позднее) культуры шнуровой керамики. Несмотря на взаимовлияние, обе культуры сохраняли на протяжении почти двух тысяч лет специфические черты и значительно отличавшийся друг от друга антропологический тип населения.

Бронзовый век Европы представлен рядом ярких культур, причем несколько запаздывавшее в эпоху неолита развитие в северной части континента снова выравнивается в сравнении с районами Средиземноморья и Передней Азии. Уже в строительстве мегалитических сооружений, особенно таких, как кромлехи Бретани[175], проявляется высокая организованность больших масс населения. Многотонные (до 40 тонн) каменные глыбы приходилось передвигать на десятки километров. Разная степень сложности и пышности сооружений свидетельствует о дифференциации внутри племени и между племенами. Обладатели наиболее ярких кромлехов и «рядов камней», примыкавших к ним, очевидно, имели и моральное и материальное превосходство перед другими родственными племенами. Косвенно эти сооружения свидетельствуют об интенсивности процесса классообразования.

В период бронзы этот процесс захватывает большинство народов европейской группы. Это обстоятельство засвидетельствовано как археологическими, так и лингвистическими данными (наличие слов, означавших свободных и несвободных, и т. п.). Весьма вероятно, что к этому времени относится сложение больших союзов племен, может быть народностей и ранних государственных образований. Социальная дифференциация прослеживается в убранстве и инвентаре, сопровождающих погребения. Наряду с родовыми могильниками выделяются курганные погребения, иногда весьма внушительных размеров. В курганах унетицкой культуры, например, встречаются золотые изделия, а умершего господина в ряде случаев сопровождает насильственно умерщвленный слуга или рабыня[176].

Унетицкая культура существовала примерно четыре столетия, в течение которых распространяясь отчасти на новые территории, а частично поглощаясь другими культурами. Около 1450 г. до н. э. ее северо-восточные районы перекрываются тшинецкой культурой, которая существовала примерно до 1100 г. до н. э. и занимала пространство от Варты до Днепра, т. е. ту территорию, на которой чаще всего ищут следы древнего славянства.

В эпоху бронзы на территории Причерноморья сменяются (или сосуществуют) три культуры. Непосредственно из среднестоговской вырастает ямная культура, которая в середине III тыс. до н. э. носит еще неолитический облик. Она, как отмечалось, находилась в связи с культурами шнуровой керамики, занимая вплоть до середины II тыс. до н. э. обширные степные пространства до Волги. Несколько моложе — с конца III по конец II тыс. — катакомбная культура, также примыкающая к культурам шнуровой керамики. Она сосуществует с поздней ямной, занимая территорию от Причерноморья и Приазовья до района Курска, Воронежа и Нижней Волги. Со второй половины II тыс. до н. э. на этой же территории с продвижением далее к Днестру распространяется срубная культура.

Взаимоотношение трех названных культур составляет основное содержание этногенетического процесса на огромной территории от Дуная до Волги и Кавказа. О заключительной стадии этого процесса будет речь в связи с киммерийской проблемой. Здесь можно отметить, что эти культуры различались в целом в рамках этнически родственных общностей. Даже определенные антропологические различия могут быть в известной мере объяснены временными изменениями: на всей этой территории в продолжение двух тысяч лет идет процесс грациализации, что может быть связано с изменениями в способе производства и вообще жизненных условий.

В указанное время наблюдаются особенно интенсивные связи Причерноморья с районами Нижней Волги и Северного Кавказа. Из восточных районов этого ареала население как будто перемещается на запад. Этот период отмечен также рядом вторжений новых этнических групп в Центральную, Западную, а отчасти и в Северную Европу. В отдельных случаях миграции непосредственно связывались с населением степных районов Причерноморья, в других — имело место передвижение разных этнических групп из прибрежных районов Черного моря, Малой Азии и, может быть, Передней Азии.

Передвижения племен особенно усиливаются с конца эпохи бронзы. И направление их в это время весьма неустойчиво. Одной из причин миграций был обычно рост населения, шедший особенно интенсивно в благоприятных природных и социальных условиях. Другая причина связывалась с климатическими изменениями. Из степных районов Причерноморья и Каспия население часто уходило и вследствие засух, которые нередко продолжались много лет подряд. Из северных районов население гнали периодические похолодания, одно из которых приходилось как раз на конец эпохи бронзы, а также наступления или отступления моря.

Передвижения обычно связывались и с серьезными изменениями в социальной сфере и в огромной степени способствовали слому сложившихся отношений либо в сторону углубления социального расслоения, либо, напротив, в сторону «оздоровления» обстановки за счет нивелировки пропасти, разделявшей богатство и бедность. Я. Филип показывает, как развивался, например, процесс социальной дифференциации у кельтов раннего железного века: «Рождающаяся придворная среда жила в ущерб широким массам в невероятной роскоши, иногда — да будет нам позволено воспользоваться этим выражением — почти постыдной». Но «в определенное время настал перелом, который был неизбежен». Происходит процесс «эмансипации», может быть в результате мощного восстания[177]. Аналогичные «перепады» происходили неоднократно и в более ранние эпохи, причем экономически более целесообразные отношения обычно способствовали прогрессу производительных сил, а неоправданное социальное размежевание могло вести к разрушению достигнутого за целый ряд столетий.

Процесс образования народностей обычно связан с разрывом кровнородственных отношений, с оттеснением их на задний план по сравнению с чисто социальными и территориальными. Но этот процесс также был весьма противоречивым и не прямолинейным. На протяжении многих тысячелетий идет борьба и своеобразное состязание двух принципов, в результате чего они могут причудливо сочетаться. В целом чем древнее эпоха и чем консервативнее социально-производственный уклад, тем сильнее в этносе действуют принципы кровнородственных отношений. Социальная дифференциация на первых порах предусматривает дифференциацию племен и родов, рабами и зависимыми становятся прежде всего выходцы из чужого племени или родственного, но попавшего в разряд «низших». В однородной этнической среде социальное расслоение приводит постепенно к возникновению ложных генеалогий, когда социальная верхушка стремится отделиться от действительной истории своего народа или племени, придумывая себе другую, более яркую, а иногда даже и не более яркую, а просто другую генеалогию. Вплоть до конца Средневековья переплетение этих противоречивых факторов накладывает отпечаток на формирование и развитие народов, и тем важнее были они в древности, на заре процесса классообразования.

В этногенетических преданиях европейских народов часто фигурирует малоазиатская Троя, а начало народов связывается с Троянской войной и вызванных ею передвижениях племен. Несомненно, что в средневековых этногенетических преданиях сказывается влияние литературной традиции. Но дело не может быть сведено только к ней. XIII в. до н. э. — время бурных катаклизмов и перемещений больших масс населения почти по всему Средиземноморью. По замечанию Маркса, «хотя греки и выводили свои роды из мифологии, эти роды древнее, чем созданная ими самими мифология с ее богами и полубогами»[178]. «Система кровного родства, соответствующая роду в его первоначальной форме, — поясняет Маркс это положение, — … обеспечивала знание родственных отношений всех членов родов друг к другу. Они с детских лет на практике усваивали эти чрезвычайно важные для них сведения».

Великолепным примером достоверности народных преданий являются упомянутые выше сказания полинезийцев, которые, как отметил С.П. Толстов, позволили «восстановить не только общие направления заселения островов Полинезии, но и их относительную и абсолютную хронологию на протяжении полутора тысячелетий». «Суть дела, — поясняет автор, — именно в генеалогическом элементе сказаний, играющем значительную общественную роль в жизни позднеродового общества, когда генеалогия становится важнейшим регулятором браков и вместе с тем отношения генеалогического старшинства получают огромное значение в повседневных взаимоотношениях между племенами, родами и их подразделениями». И «хотя последнее влечет за собой и стремление к созданию фальсифицированных генеалогий», существует своеобразный корректор в лице общественного мнения, в результате чего «фальсификация должна неизбежно приспосабливаться к общепринятой генеалогической концепции»[179].