Ольга Кузнецова - Медленный солнечный ветер

• Название: Медленный солнечный ветер
• Автор: Ольга Кузнецова
• Жанр: Научная Фантастика

Мы — мертвые. А она осталась в живых. И это было ее первой ошибкой. Она сделала шаг в пропасть. Глупая — думала, что может еще что-то сделать. Она убила себя и возродила в нем человека. Она — та, кто спасет нас всех от того, что в тридцать седьмом году назвали Вторжением. Если, конечно, Солнце к тому времени не успеет взорваться и похоронить нас под слоем пепла. Но уже навсегда.

---

— Все будет хорошо.

Проглотив невольные слезы (мужчины не плачут), Дарко поднялся на ноги и зашагал прочь по пустой выжженной земле.

Глава девятнадцатая

Со всех сторон доносились развеселенные псевдо-шампанским голоса. И хотя алкоголь уже много лет не пьянил даже чуть-чуть, в этот вечер все почувствовали себя немного пьяными.

Окружив свою добычу плотным кольцом, группа разношерстных медиков победоносно улыбалась. Чтобы на этот раз помешать их планам, должна произойти катастрофа вселенского масштаба.

И в связи с таким значимым событием воздух на этом слете казался насквозь пропитанным ожиданием. Сейчас все казалось волшебным — черные комбинезоны внезапно превратились в элегантные смокинги, суррогатный напиток в мгновение ока стал символом былых коктейльных вечеринок, а доносящаяся из колонок старомодные техно и поп-блюз нагоняли воспоминания.

Никто не знал, в чем тут точно было дело, но каждый почувствовал изменения.

Все ждали обычной ежегодной речи. Да, пропитанной надеждой и красивыми словами, но среди тех, кто попал сюда — а это уже кое-что значило — дураков не было. Не в правилах настоящих мужчин покупаться на дешевые фокусы. Это лет пять назад их могли надуть в супермаркете, сказав, что домашний тренажер — это лучшее вложение капитала. Теперь все знают, что такое надежда на светлое будущее под настоящим солнцем, а не пот тем, что не прекращало слепить им глазам даже по ночам.

Девушку, сидящую в плотном оцеплении из живых медиков, по-прежнему все считали просто каким-то забавным роботом. Время от времени робот касался губами своего бокала с напитком, делал существенный глоток, а затем продолжал сидеть с отсутствующим взглядом.

Никто на такую мелочь внимания не обращал. Верить в то, во что верить уже давно все перестали, для этих людей было уже слишком.

Все изменилось, когда к "роботу" приблизился капитан Лекса. Его рука была забинтована и держалась на простой марлевой подвязке. Старый капитан давно не брился, но грязным или небрежным он не выглядел, как, впрочем, не выглядел никогда.

— Я могу украсть у тебя девочку на пару слов? — поинтересовался он у Томо — у единственного, с кем в данной ситуации из всей команды врачей вообще можно было вести разговор.

Безусловно, отказать капитану Томо не мог да и не видел для этого никаких особенных причин.

— Только… капитан. — Медбрат понизил голос до шепота так, чтобы Димитрия не смогла его услышать.

— Я боюсь, она чем-то подавлена. Я не спрашивал, но, возможно, вам она доверится больше… Прост…

Капитан Лекса перебил медбрата Томо на полуслове:

— Успокойся, Томо. Я поговорю с ней. То, что она здесь, уже большое чудо. Мы должны благодарить судьбу за то, что она преподнесла нам такой подарок.

Напуганный авторитетом капитана, Томо кивнул и сделал несколько шажков назад, чтобы дать капитану пройти к сидящей в середине круга девушке. Как только капитан переступил через импровизированное ограждение, строй за ним моментально сомкнулся.

Завидев капитана, Димитрия из уважения слабо улыбнулась, а затем продолжила тупо пялиться в искрящееся ненастоящими пузырьками ненастоящее шампанское. Ей было нечего сказать этому человеку.

— Вы преодолели огромный путь, юная леди. Ваши упорство и выдержка заслуживают похвалы. Дарко о вас очень лестно отзывался.

Ложь. Датчик детектора лжи, установленного в мозгу у Димитрии, мгновенно заверещал. Ей хотелось зажать уши руками, чтобы не слышать этого пронзительного визга, который сводил ее с ума, но она сдержалась, продолжая строить из себя безучастную Димитрию, какой она прибыла на корабль к капитану Лексе.

— Чушь собачья, — фыркнула она. — Либо вы врете, капитан, а вы врете, либо вы до сих пор еще не связались с этим чертовым солдатом.

От резкого тона Димитрии капитан еле заметно вздрогнул, но позиций не сдал. Он тоже продолжал играть свою роль.

— У меня действительно еще не было возможности поговорить с Дарко с глазу на глаз, но я уверен, юная леди…

— Какая я вам, к черту, юная леди?! — вскипела Димитрия. Она проснулась как вулкан: неожиданно, резко, когда никто не ожидал от нее решительных действий. Что было сил Димитрия сжимала свой бокал из неорганического стекла все крепче и крепче, и казалось, что он вот-вот лопнет от ее гнева.

Капитан Лекса задышал чуть чаще.

— Простите, — выдохнул он, и это неожиданное извинение Димитрию основательно смутило.

— Что? — переспросила она, приподняв брови.

— Простите мне мою старую глупую привычку. Я называл так мою дочь, пока она… она… — Капитан не нашел в себе силы закончить предложение, но Димитрия все понимала и без слов.

— Все путем, капитан. Как вас там?..

— Лекса. Капитан Лекса, — тихим голосом ответил капитан.

— Так вот, капитан Лекса, или как вас там, не призывайте бурю, пока на море штиль, мой вам совет.

— Так вы буря?

— Нет. Я штиль.

Димитрия снова криво улыбнулась. Не потому, что не хотела улыбаться, а потому что уже давно разучилась. И даже душистая пенная ванна не смогла помочь ей окончательно вернуться к жизни.

Она чувствовала — пусть не сердцем, а каким-то задним местом (хотя, может, и сердцем — никакой разницы) — что Дарко тоже находился немного не в себе после окончания путешествия. Возможно, это было из-за того, что Димитрия напомнила ему об Эве — пусть не своим присутствием, а словами, пропитанными ядовитой злобой. Она не понимала счастья, которым он обладал, находясь рядом с любимой. И, возможно, она не пыталась его понять просто потому, что жутко ревновала. Хотя Димитрия не признается в этом даже себе ни за какие сокровища мира. Такую гордячку уже ничто не могло надломить. Она была не тростиночкой, которую ветер сносил в два счета — она была старым гнилым дубом, который может рассыпаться на части только от своей ветхости.

Еще некоторое время капитан Лекса смотрел на Димитрию, находясь в каких-то своих мыслях. Он едва узнавал эту напуганную чумазую девочку, которую всего каких-то две недели назад Дарко привел к ним на корабль.

Она была невероятная.

И даже помня о том, какой гордой и стойкой была его собственная дочь, капитан Лекса вынужден был это признать. Другой такой Димитрии на свете не существовало.

Она могла стать их концом и одновременно она могла стать их новым началом. Возможно, потом они отыщут еще таких девушек, которые были бы устойчивы к вирусу. И после трех долгих лет мучений и лишений они впервые могли бы поспорить с Посланцами за свою свободу.

— Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, — вежливо произнес капитан, в старомодной манере откланялся и ушел обратно сквозь защитное кольцо из медиков, а Димитрия так и не сказала ему ни слова. У него тоже была дочь. Сколько еще людей должно пострадать, смотря на нее и вспоминая свою прежнюю жизнь? Сколько еще пустых надежд она вручит этим людям, которые верят в нее по-настоящему? Сколько еще она может продержаться, когда мысли о том, что Весна, возможно где-то рядом, душат ее тугим узлом?

Она чувствовала, чувствовала эту петлю, обмотанную вокруг ее шеи. Если бы она только захотела, то смогла бы помочь ей затянуться.

Димитрия вновь осталась наедине со своим шампанским и пузырьками, которые оказалось уже неинтересно рассматривать.

— Димитрия, с вами все в по?.. — Это был Томо — кто же еще. И прежде чем он успел закончить вопрос, Димитрия коротко кивнула и снова криво улыбнулась. В ее ситуации срабатывала даже кривая улыбка.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем раздался слабый тактичный звон, призывающий всех находящихся в здании к тишине (уж поверьте — это было самое просторное и светлое здание во всем Городе). Все моментально стихли, как будто им только что сообщили, что докладчик, который сегодня должен был руководить слетом, внезапно скончался при совершенно курьезных обстоятельствах.

Но докладчик был жив. Голубые глаза щурились от искусственного солнца. Они были какие-то странные, будто отгороженные от всего мира целой толщей воды. Докладчик осторожно облизнул пересохшие губы и погладил себя по рыжей бородке.

Николас Кингстон чувствовал себя как никогда уверенным. Его всего буквально трясло от охватившего его возбуждения предстоящей речи. Он был хорошим оратором. О, он был очень хорошим оратором!