Ольга Кузнецова - Медленный солнечный ветер

• Название: Медленный солнечный ветер
• Автор: Ольга Кузнецова
• Жанр: Научная Фантастика

Мы — мертвые. А она осталась в живых. И это было ее первой ошибкой. Она сделала шаг в пропасть. Глупая — думала, что может еще что-то сделать. Она убила себя и возродила в нем человека. Она — та, кто спасет нас всех от того, что в тридцать седьмом году назвали Вторжением. Если, конечно, Солнце к тому времени не успеет взорваться и похоронить нас под слоем пепла. Но уже навсегда.

---

Конечно, Дарко попался на эту наживку. Не то чтобы он сопротивлялся, когда получил сюда направление — скорее, даже наоборот. Наверное, именно поэтому родители так разозлились, когда узнали, чему решил посвятить себя их сын: у этого парня напрочь отсутствовал предохранитель. Если было стоящее дело, Дарко шел на него. Интервью в экстремальных условиях, репортаж из горячей точки или финансовые новости республиканского кошелька, — для него все было одно и то же.

Он тогда только закончил университет и жаждал показать Эве и самому себе, чего он в этой жизни стоил. Его подруге нравилась в нем эта его черта, но Эва никогда не думала о его безопасности. Она была слишком романтичной, слишком ограниченной своими представлениями о счастливой жизни. Любовные романы, которыми она зачитывалась, говорили ей о том, каким должен быть настоящий мужчина: сильным, настойчивым, уверенным в себе. И Дарко стал таким для нее, хотя так до конца и не понимал, ради чего он так старался изменить себя.

Теперь этот новый Дарко был частью его натуры. Те качества, которые Эва мечтала в нем видеть, теперь крепко сцепились с его душой, мертвой хваткой вросли в его тело. Она хотела, чтобы он любил ее больше жизни, и он любил, поддавался ее малейшим капризам. Но искоренить из себя эту любовь Дарко было уже не под силу.

Он пробыл в Сибири около недели и за это время вдоволь насмотрелся на жизнь, которая здесь текла. И эти люди — отвергнутые всеми — показались ему тогда гораздо более человечными, нежели те, которых он встречал каждый день, которым пожимал руки, в ответ на фальшивые улыбки которых улыбался так же фальшиво.

"Эй, ты сегодня потрясно выглядишь. Тебя повысили на работе? Новая девушка? Поздравляю, друг, от всей души поздравляю".

Здесь же выносили только правду и ничего, кроме правды. Если ты кого-то ненавидишь — подойди, скажи ему об этом. Вы набьете друг другу морды, а потом вместе пожалуетесь друг другу на жизнь за парой рюмочек сибирской настойки. Недаром сибирский флаг выглядел как простое белое полотно, и местным детям на общественных демонстрациях всегда вручали белые воздушные шары.

Дарко помнил девочку, в руках которой была такая огромная связка этих самых шаров, что она едва не взмывала вместе с ними ввысь.

Он уважал жизнь, которой они жили, проникся к этим людям всей душой, а когда командировка закончилась, то он подумал, что вернется домой совсем другим человеком. К сожалению, меняться было уже поздно. Эва не допустила бы.

— Когда я был здесь в последний раз, все было по-другому, — произнес Дарко, по-прежнему вглядываясь куда-то вдаль и пытаясь отыскать хоть что-то знакомое его сердцу.

Лежащая на кушетке Хранимира громко хмыкнула.

— Воздушные шары. Белые. Мы помним. Когда-то давно.

Димитрия не сразу поняла, что беженка имела в виду, и только затем вспомнила. Кажется, по телевизору рассказывали о чем-то подобном. Она никогда не любила новостные программы.

— Ты тоже была здесь? — удивилась девушка.

Хранимира изогнула бровь, и это незначительное движение тут же отдалось дикой болью.

— Мы хотели убежать туда ото всех. Но Огнек нашел нас там, и мы снова вынуждены были бежать.

— Огнек — это тот парень, который пытался убить тебя? — догадался Дарко.

Монашка не ответила. Это была та тема, которую она не хотела обсуждать ни с кем — даже со своей внутренней половинкой. Раздвоение личности постигло Ранку еще в совсем юном возрасте, когда ей стало казаться, что Христос всюду наблюдает за ней. Вскоре эта часть ее души стала неотделима от нее самой.

Огнек с самого начала показался Хранимире воплощением дьявола. Она думала, что это Господь послал его к ней, чтобы проверить, насколько она преданна ему. Хранимира не поддалась ему даже после того, как он вытащил ее на руках из горящей церкви. Чувства, которые она питала к этому мужчине, пугали ее так сильно, что она предпочитала думать, что во всем виноват дьявол: это он пытался затуманить ее разум.

Что такое любовь, Хранимира не знала. Господь любит своих детей, но люди не могут любить друг друга. Это было то, чего ей, увы, было не суждено постичь. Огнек говорил, что любит ее. Это ради нее он бросил все, что имел, а имел он предостаточно.

Но Хранимира никак не могла понять. Ее разум был слишком слаб для этого.

— Я уже встречала его раньше, — немного замявшись, вставила Димитрия.

— После того, как забралась в медицинский центр? — Кажется, Димитрия рассказывала ему про однорукого беженца, только тогда Дарко не придал этому факту особого значения.

— Угу. Тогда я подумала, что он чокнутый. Он вел себя так… странно. Если бы тогда он решил меня съесть, сомневаюсь, что я смогла бы ему сопротивляться. И вообще, солдат, прости, что втянула.

— Ничего, — бросил Дарко, но тут же прикусил язык. Они оба знали, что произошедшее было совсем не "ничего". Это "ничего" им обоим могло стоить их бесценных жизней.

— Это все мы виноваты, — прохрипела Хранимира, заходясь в кашле. Про бьющуюся в лихорадке монашку Дарко и Димитрия уже успели позабыть. — Но мы вам отплатим сполна. Мы знаем, чем отплатить.

Никто не пытался с ней спорить. Все произошло так как произошло, да и сейчас, если бы Димитрии представилась возможность что-либо изменить, она бы поступила точно так же. Это три года назад она бы изменила свое решение.

Но, как знать, какой бы сложилась ее жизнь, если бы она тогда не позволила Посланцам забрать Весну. Возможно, сестренку убили бы через день или два, а ее саму — через неделю. Две пули в живот — те самые, которые получила невеста Дарко и которых было достаточно, чтобы умереть.

Если бы Весну не забрали, им бы пришлось стать беженцами, а это было бы хуже, чем смерть.

Уже на подъезде к железнодорожной платформе, еще спустя несколько долгих часов, в вагонах снова началось оживление. После того, что произошло минувшей ночью, нарываться никто желанием больше не горел. В глазах напуганных беженцев Дарко теперь был грозным и безжалостным, одним ударом отправляющим врагов на тот свет. Но ему это, может, было и на руку. Только не хватало ему теперь новых разборок.

Точно так же как и Димитрию, Дарко тайком заставил Хранимиру съесть безвкусное картонное печенье. Привыкшую к мясной диете беженку такой завтрак совсем не обрадовал. От жалких пресных крошек ее аппетит только больше раздражился, хотя — беженка не могла отрицать — кое-какой прилив сил она все же почувствовала.

— Зачем мы вам? — бормотала она, обращаясь, скорее, к самой себе. — Мы скоро умрем. Этот червь уже разъедает нас изнутри. Он грызет нас, грызет… Мы чувствуем, что он почти у самого сердца — вот здесь…

Как только Хранимира упомянула про червя, Димитрия так, чтобы не отвлечь ее, аккуратно толкнула Дарко в бок локтем, а затем наклонилась к его уху, приятно щекоча его своим дыханьем. Дарко едва сдержался, чтобы не рассмеяться, хотя в действительности с каждым днем поводов для веселья становилось все меньше и меньше.

— Я видела мясо, в котором завелись личинки, — еле слышно прошептала Димитрия, чтобы только Дарко смог услышать то, что она хотела ему сказать. — В той камере, в которую Хранимира посадила меня на время, чтобы защитить от своих соратниц.

Глаза Дарко округлились от удивления.

— Да ну, — произнес он одними губами, как будто Димитрия молола какую-то чушь несусветную. — Мы проверяли, мы исследовали. Даже на самом дне океана мы не обнаружили никаких признаков жизни. Посланцы отравили все, понимаешь?

— Но вы ведь не оставляли мясо, чтобы проверить, не заведется ли в нем чего?

— Это неважно. Все равно бы не сработало. Тебе могло показаться, Димитрия…

— Но я видела, — с прежним упорством настаивала Димитрия. Совсем как в детстве, когда все отказывались ей верить, несмотря на то, что она была на все сто процентов уверена в своей правоте. С Дарко спорить было еще сложнее, нежели с родителями или учителями. Дарко был непреклонен.

— В таком состоянии ты могла увидеть все что угодно. Оазис посреди пустыни, например, — фыркнул Дарко, не заметив, что они уже давно не разговаривали шепотом и тем самым привлекли внимание Хранимиры, которая внимательно ловила каждое их слово, хотя и не понимала, о чем шел разговор. Все, что удалось уловить ее голодному разуму, это слово "мясо", от которого у нее тут же потекли слюнки.

— Ты невыносим. — Димитрия обиженно поджала губы, а затем вновь повторила: — Но я видела, солдат. Своими глазами. Или ты мне не веришь?