Сергей Костин - Пепел Ара-Лима.

• Название: Пепел Ара-Лима.
• Автор: Сергей Костин
• Жанр: Фэнтези

В 8462 году от Сотворения, легрионы Кэтэра под предводительством верховного императора Каббара, численностью в восемнадцать тысяч легронеров и в две тысячи всадников перешли границу Ара-Лима и, утопив в крови вышедшую навстречу регулярную армию короля Хеседа, маршем двинулись на столицу Мадимию. Разрозненные отряды удельных керков, пытавшиеся поодиночке остановить Каббара, были разбиты. Головы керков, насажанные на колья, были выставлены перед стенами осажденной Мадимии. После трехмесячной осады столица Ара-Лима пала. По воле верховного императора Каббара в живых не оставили никого. Всех жителей Мадимии предали мечу и распяли у разрушенных стен столицы. Тела короля Хеседа и его молодой жены Тавии были сожжены на жертвенном костре, а их прах развеян по ветру. Кэтер возвестил о завершении создания Великой Империи Кэтер.

От моря до моря. От гор до пустыни От неба до сердца земли.

Из всех защитников столицы в живых сумели остаться только два человека.

Никогда больше жители Мадимии не увидят снов.

---

— Ты уже ничем ему не поможешь, смелый лесовик, — вздохнула над головой мудрая птица.

— Но я даже ничего не сделал, — Йохо задыхался от собственного бессилия. И не чувствовал ничего, кроме злобы на самого себя за то, что остался лежать в кустах, когда умирал настоящий герой.

— В этом мрачном мире ничто не бывает без последствий, заметил ворон.

Лесовик, кусая до крови губы, смотрел, как отступают от дуба кэтеровские легронеры. Как оттаскивают раненых. Как оставляют мертвых. На высоком валу из человеческих тел в шлемах с красными гребнями разглядел Йохо изрубленное, почти неузнаваемое тело майра.

— Я отомщу, — прошептал он, чувствуя, как тоненькая струйка теплой крови стекает по уголкам губ.

— За тебя это сделают другие. А сейчас неплохо было бы поскорее убраться отсюда. Солдаты не успокоятся. Убийство майра только начало. Хотя… Кто ответит, почему я ввязываясь в человеческие отношения?

Несколько солдат остались у мертвых тел, что-то разыскивая. Они тщательно осмотрели труп телохранителя, но, ничего интересного для себя не обнаружив, посовещавшись, направились к кустам, обильно растущим вокруг голой поляны. Самым неприятным оказалось то, что легронеры шли именно туда, где прятался Йохо.

— Накаркал, старый собиратель падали, — лесовик вжался в землю, стараясь слиться с ней.

К удивлению лесовика, ворон, вместо того, чтобы оправдываться, слетел с веток и, не беспокоясь о том, что их заметят, опустился на мертвую землю. Расправил широко крылья и громко, не сдерживаясь, закричал на своем, вороньем, языке.

— Ну, вот, — пожал плечами Йохо. — Сами напросились.

После чего, освободившись от поклажи и оставив только широкий нож, встал во весь рост.

Его заметили сразу. Тяжело не заметить кудрявого лесовика, особенно если он сам этого хочет. Солдаты закричали, указывая на Йохо и на нагло прогуливающегося по голой земле большого ворона. Два десятка легронеров, те, которым не удалось скрестить мечи с подлым аралимовским телохранителем, предвкушая веселую охоту, бросились к лесовику.

Они не сделали и пяти шагов.

Сухая земля треснула, выпячиваясь. Взметнулась толстыми корнями. Брызнула фонтанами удушающей пыли. И из многолетнего плена, из могилы, из самого сердца земли, щедро орошенной свежей кровью, показались на свет тринадцать страшный существ.

В первое мгновение лесовик даже не узнал смертцев. Словно за то время, которое Йохо не видел лесовиков, на их кости наросло мясо и свежая плоть обтянулась грубой кожей. И только приглядевшись, Йохо понял, это не мясо. Это земля, облепившая твердые кости. Спрессованная до невозможности.

— Хочешь спать без кошмаров, отвернись, — посоветовал ворон, шаркая крылом. — Начнется сейчас весьма прелюбопытная балета.

Но Йохо не отвернулся. Наоборот, с каким-то непонятным для себя чувством облегчения он, не моргая, вцепился глазами в удивительную, но в то же время ужасную сцену, разворачивающуюся под сухими ветвями мертвого дуба.

Солдаты Кэтера, увидев смертцев, тут же позабыли о Йохо и, быстро развернувшись боевым строем, двинулись на мертвых лесовиков. Зазвенели мечи, сталкиваясь с каменной плотью. Завизжали первые раненые, пали первые убитые.

Смертецы, не обращая внимания на острые мечи, лезли вперед, к живой еще плоти, вонзались коричневыми зубами в тела солдат, вырывали сильными руками оружие, крошили резкими ударами кулаков деревянные щиты с черными солнцами. Полетели в стороны первые вырванные конечности. Покатились по мертвой земле оторванные головы. Такого богатого жертвоприношения давно не видела сухая земля. Она жадно впитывала каждую упавшую на нее каплю, дышала, словно живая. Радовалась невероятной щедрости подносителей.

В какой-то момент легронеры дрогнули, поняли, что только мечами справиться с мертвыми им не удастся. Мертвых должны убивать мертвые. Сгруппировались, оставив раненых, и одной большой, нескладной черепахой спешно отступили к дороге, под прикрытие деревьев, зеленой травы и испуганно мечущихся лошадей, подальше от страшной сухой земли, которая не терпела топота чужих сапог.

Смертецы, очистив принадлежащую им по праву территорию, собирали богатый урожай. Стаскивали, закинув на сильные полечи трупы солдат к корням дуба, ногами катили оторванные головы, скидывали в ямы куски оторванные, да изредка бросали внимательные взгляды на торчащего одиноким пеньком Йохо. С приглашениями не приставали, за что и был им благодарен лесовик.

— Теперь и нам пора, — Авенариус торопливо доковылял до впавшего в ступор Йохо. — Мертвый к мертвому. Живой к живому. Поспеши лесовик, пока есть время.

— Да, да, — Йохо и не думал долго задерживаться. Майру уже не помочь. Меряться силами с солдатами расхотелось.

Подобрал сумку, закинул, не глядя, через плечо короткий плащ и задом попятился в лес. Последнее, что увидел, смертецы обступили мертвого Элибра, бережно на руки подняли и с ноющей песней, в которой трудно было разобрать слова, скрылись под растрескавшейся коркой успокоившейся мертвой земли.

— Будет кому сказки загубленным душам рассказывать, — подытожил ворон, перелетающий с ветки на ветку вслед за уходящим в лес лесовиком. — Майру есть что рассказать, души не обидятся. Да ты, шустрый, ногами пошевели. Солдаты уж про тебя не забудут. Как отойдут от страха, за тобой направятся.

Йохо и без напоминаний скоро шел. Внимательно прислушивался к звукам леса, не раздастся ли где треск ветки сухой под ногой кэтеровского солдата? Дергал широкими ноздрями, да глаза широко раскрытыми держал. И только убедившись, что лес впереди чист, стал приставать к Авенариусу с расспросами.

— Уж не ты ли, птица, смертцов из могилы вызвал?

— Да ты не благодари меня, — усмехался ворон. — Как увидел, что побелел ты, ровно плесень, решил подсобить колдовством простеньким. Забыл что ли, при ком состою, кому служу. Научился слегка за столько-то лет.

— А что ж ты, раз такой умный, раньше не помог? — нахмурился Йохо, вспоминая сегодняшний день. — Что ж не колдовал, когда меня лесовики дохлые хотели под землю затащить.

— Хотели бы, затащили. Баловались они. На прочность тебя проверяли. Да ты на предков не обижайся. Скучно им в темной земле, вот они и проказничают. Мертвые, ведь что дети малые. На месте лежать тяжко. А ты-то, ты-то…, — Авенариус захихикал по-своему, по вороньему. — Да вы меня не трогайте, братцы! Да не рассказчик я вам! Дел по горло! Я чуть все перья от смеха не растерял, на тебя, шустрого, глядя.

— Давно, значит, следишь? — усмехнулся Йохо.

— Ну так…, — ворон замолчал, соображая, чего это он перед шустрым лесовиком разговорился.

Вышли они на берег речушки неглубокой. Вода хоть и тихая, но с ледяных гор начало брала, так до самого моря и не нагревалась.

Йохо недовольно поморщился, но в обход, до брода известного, идти не решился. Помнил слова ворона о солдатах, которым не терпится пощекотать его, беглого, мечами наточенными. Решил здесь реку переходить. Ступил в воду прозрачную, поморщился.

— Ты бы сумку повыше поднял. А то не ровен час замочишь, — Авенариус сидел на другом берегу, на камне, мхом поросшим. Клюв когтем острым чистил.

Лесовик совет выполнил, задрал сумку с подарком, что от телохранителя королевского получил. Чтобы там ни было, ворон плохого не посоветует. Если сам майр за куль тот смерть принял, то и он, Йохо, должен ношу тяжелую до колдуна в целости и сохранности доставить.

Уже на середине течения холодного екнуло сердце у лесовика. Почувствовал, как задергалась сумка с кулем. От неожиданности нога на скользком камне подвернулась. Потерял лесовик равновесие, да с головой под воду ледяную ушел. Но руку с сумкой не опустил. Потому, как в одно мгновение услышал писк неразборчивый и понял, что не золото королевское тащит.

— Ох, увалень! Ох, раззява! — Авенариус бегал по берегу, хлопал крыльями, да причитал в полный голос. — Кому дело важное поручили? Безногому лесовику! Рукой загребай, дурень! Да неужто во всем лесу умнее кандидатуры не нашлось. Дегенерата послали страну спасать.

Йохо на ворона старого не обижался за слова обидные. Может, потому, что были они незнакомые и на слух вполне приятные. Да и не до обид было. Тело от воды судорогой вмиг свело. Внутри все от холода страшно тряслось, зуб перестал на зуб попадать. Кое-как на берег сухой выкарабкался. На четвереньках, зубами стуча, выполз на траву зеленую, сочную. Скрюченными пальцами, ножом помогая, стал рвать застежки на сумке.

— Что там? О, Гран!

Лесовик торопливо, не вслушиваясь в невнятные объяснения ворона, развернул кулек, майром Элибром переданный. А как развернул, ахнул удивленно, да так и замер, ошарашенный:

Смотрело на лесовика из куля личико крошечное, красное, сморщенное, с маленькими припухшими глазками. Взгляд неосмысленный, невидящий. Рот с беззубыми деснами. В крике распахнут.