В Казаков - Аннигилизм критики

• Название: Аннигилизм критики
• Автор: В Казаков
• Жанр: Публицистика

---

Казаков В Аннигилизм критики

В.Казаков

АННИГИЛИЗМ КРИТИКИ

Братьев Стругацких принято любить. Книги этих авторов входят обычно в любой - даже минимальный набор навыков, умений и предпочтений уважающего себя любителя фантастики. К Стругацким ппринято относиться как минимум лояльно, к врагам же их - в диапазоне от тихой неприязни до вселенской ярости. Отсюда вроде бы следует, что если кто-то вздумает покуситься на авторитет и достоинство любимых писателей, то несметные рати поклонников выйдут навстречу наглецу - и тому не поздоровится.

Очевидно, что сейчас наиболее упорная, крикливая и недружелюбная часть опонентов Стругацких - это деятели так называемого национально-патриотического направления. Печатная база их известное трио правых журналов, "Литературная Россия" и иная подобная периодика, хотя случаются выступления на нейтральной территории.

Однако, большинство этих источников фэнами попросту не прочитываются - это вне круга их постоянного чтения. Ведь праворадикальные критики сводят счеты со Стругацкими-писателями (а не фантастами), печатаются же обычно в изданиях, где фантастика не по профилю. К тому же, мишень для критиков - не Стругацкие сами по себе, а целый социокультурный пласт, по сути дела - все сколько-нибудь известные деятели культуры, ученые, политики, не разделяющие определенных общественных и эстетических идеалов. Между тем фэны предпочитают фантастику, а общей общественно-культурной ситуацией как правило интересуются далеко не в первую очередь (если вообще интересуются).

Кроме того, сейчас вполне прояснилось, кто есть кто, и кто за что борется в литературе и возле нее. Отчасти такое знание пристрастий удобно. В самом деле, если вывод в отношении Стругацких лишь переписывается известной частью критиков друг у друга с незначительными вариациями, то есть ли смысл через силу продираться сквозь очередной ругательный опус, чтобы отыскать сомнительной свежести хамский выпад в адрес братьев-фантастов? Скучно, неинтересно, надоело... Вот почему не будем говорить здесь об одиозных публикациях "Литературной России", "Кубани" и иже с ними, так или иначе затрагивающих Стругацких.

Иное дело - традиционно прогрессивные журналы (имется в виду майский номер "Знаменми" за 1989 год.) То ли фэны принципиально не читают толстых журналов, то ли не смогли разобраться в критической публикации, но сигнал тревоги не прозвучал. Вот почему статья Ирины Васюченко заслуживает, чтобы поговорить о ней хотя бы сейчас.

Ну чем она плоха, эта статья, сами посудите? В прогрессивном и уважаемом журнале напечатано, зарвавшемуся С.Плеханову внушение сделано, книги Стругацких разъяснены, героизм и упорство их героев отмечены. Чего же боле? Вот как надо писать о Стругацких!

Произошло то, что и должно было случиться: разумному восприятию статьи помешал порочный стереотип, по которому неконструктивная критика - это непременно набор явных глупостей, облеченных в идеологически-неприемлемую форму. А между тем никуда не делась и гораздо более естественная разновидность такой критики. Здесь может не быть хамских выпадов, грубой защиты корпоративных амбиций и многого другого. Но одно есть всегда. Критик берется рассуждать о предмете, которым в должной степени не владеет. Хуже того: он и не собирается тратить лишнюю умственную энергию на дополнительное усвоение, ибо считает вопрос ясным, простым и не требующим пересмотра.

Применительно к фантастике эта разновидность критики известна давным-давно. Еще в начале 60-х в своих статьях (к сожалению неопубликованных) братья Стругацкие рассматривали критику фантастики и ее представителей: от литературного генералитета до мифического лейб-ефрейтора от критики Ж.Обмылкина. Некоторые суждения Стругацких не потеряли актуальности:

"Но что делать критику с книгой, в которой автор сталкивает своих героев с новым и необычным миром философии современного есвтествознания или, что еще страшнее, с миром новых философских идей? Критик оказывается здесь в положении Александра Македонского, которому предстоит форсировать местность, зараженную ипритом. Во-первых, критик может просто не заметить ту проблему, ради которой написана книга... Более того, мы серьезно опасаемся, что даже заметив проблему, он просто не будет знать, что с ней делать. Своего мнения у него по этому поводу нет, халтуру он писать не станет и потому просто пройдет мимо. И тогда, с голодным блеском в очах, набегает на произведение Ж.Обмылкин, журналист...

И вот берет автор научно-фантастического произведения какую-нибудь литературную (а то и экономическую) газету, распахивает ее на какой-нибудь странице, пробегает штурмовой опус Ж.Обмылкина, журналист-ефрейтора, похожий на хриплую команду "Сдеть шинеля!" и жалобно стонет: "Ну за что же? Ну неужели он действительно не понял? Ну что за кретин!"

Представим себе, что при этой сцене присутствует сам журналист-ефрейтор. "Ты это брось, - с ленивой ухмылкой скажет он автору. - Чего там не понимать. Все и так ясно". И наверное ему действительно все ясно. Небрежно, не глядя берет он очередную фантастическую повесть, бегло проглядывает ее, молча спешивается, обнажает саблю и идет в атаку. Таковы рефлексы критического лейб-ефрейтора".

Теперь, после предварительных соображений и цитат, обратимся непосредственно к Ирине Васюченко и ее вкладу в мировое Стругацковедение.

Есть основания думать, что до пукбликации в "Знамени" статья И.Васюченко успела полежать еще в одной редакции - скорее всего, в "Детской литературе". Очень уж упорно педалирует критик тезис о фантастике, как разновидности детского, в крайнем случае юношеского чтения. "Молодежь", "юношество", "читатель-подросток", "старшеклассники" или, на худой конец, "студенты и недавние выпусники вузов" - вот та аудитория, в интересах которой И.Васюченко намеревается рассматривать прозу Стругацких. Спорить против искусственного сужения круга читателей фантастики нет необходимости. Наличие же самого подхода показательно - это исходная передержка, для подкрепления которой критику понадобятся все новые и новые передержки, которые и составят фундамент статьи.

Другой изначальный просчет И.Васюченко - пренебрежение к предшествующей критико-литературоведческой практике. Странное суждение, что "критика долгие годы обходила стороной даже книги Стругацких", что "специалисты отделывались осторожными похвалами и вялыми порицаниями" позволяет автору статьи ощущать себя первопроходцем по творчеству Стругацких и вести себя соответственно. и это несмотря на то, что критическая литература о Стругацких насчитывает несколько сотен названий и представляет весь спектр мнений от хвалебных до грубо заушательских, весь диапазон форм - от кратких читательских реплик до фундаментальных аналитических работ Е.Неелова, Т.Чернышевой и др. Представление о многообразии и объеме критики творчества Стругацких дает, например, краткий вариант библиографии, составленной А.Керзиным, в "Советской библиографии" Nо 3 за 1988 год, а ведь он представляет литературу по теме весьма выборочно.

Третья ложная установка критика - рассмотрение творчества Стругацких без учета его основных этапов, без понимания разницы между ученическими и зрелыми книгами, без поправок на то, что за три десятка лет творчесской жизни Стругацкие не раз пересматривали и уточняли свои концепции, взгляды, подходы. То, что было справедливо применительно к самым ранним вещам, совершенно неверно, если речь пойдет о позднейших произведениях.

Перечислененое, плюс непоколебимая уверенность в своей компетенции и породило всю совокупность огрехов работы И.Васюченко, напрочь перечеркнувших благие намерения критика и сделавших статью неприемлемой для квалифицированного читателя.

Нет возможности подробно говорить обо всех заблуждениях И.Васюченко - это потребовало бы объема не меньшего, чем сама статья, поскольку оспорен может быть чуть ли не каждый абзац. Поэтому остановимся лишь на важнейших методологических пороках работы, умолчать о которых было бы недопустимо.

Трактовка И.Васюченко - это, собственно говоря, позиция бывшего юного поклонника Стругацких, повзрослевшего и подрастерявшего уважение к былым кумирам. Леймотив статьи - предостережение. Ирина Васюченко ревизует свои давние впечатления от книг Стругацких и на основании этого пытается уберечь новых потенциальных поклонников Стругацких от чрезмерного доверия к этим авторам.

Разумеется, переоценка детских пристрастий - процесс нормальный. Если подросток когда-то улавливал у Стругацких преимущественно внешнюю сторону и восторгался остротой и динамичностью повествования, то спустя годы он увидит мир Стругацких по-другому, потому что сам стал другим, ему откроется подтекст повестей, их философская глубина, и при каждом новом прочтении он сможет находить для себя новый пласт идей и понятий, когда-то не замеченных вовсе. Глубокое постижение зрелого творчесства Стругацких - нелегкая, но благодарная работа для квалифицированного, активно мыслящего читателя.