Ольга Романовская - Чужие воспоминания

• Название: Чужие воспоминания
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Фэнтези

Случайно спася темного мага Лэрзена, Одана и не предполагала, что вскоре он окажется единственным, кто согласится, пусть и за деньги, помочь ей. На девушку, ничем не примечательную библиотекаршу, открывает охоту сам Наместник. Защитить ее и разобраться в причинах столь пристального внимания со стороны властей может только Лэрзен. Если захочет, разумеется. Так что придется смириться с тем, что он не чужд некромантии. Да и он ли один?

---

То ли аптекарь попался неопытный, то ли от ярмарки и раздаваемой дармовой выпивки у добропорядочных людей съехала крыша, но лепестки мне продали. А еще корешки, листья и розовое масло. Кое-что было из запрещенного списка, но в аптеке имелось — наверное, для ведьм.

Благополучно вернувшись в номер, к неудовольствию хозяина, увидь он меня, приготовил на огне горьковатый отвар.

Очистил пространство перед камином, поставил на полочку кувшин с воском и драттом, аккуратно насыпал поверх этого горстку лепестков.

У самого бы ум за разум не зашел, а то розовых дракончиков увижу, или что там положено? К дракончикам никогда слабости не питал, поэтому щедро плеснул себе в кружку отвара. Ну и дрянь! Сплюнул на пол, но подавил спазмы рвоты. Ничего, лучше эта дрянь, чем дурь в голове. Теперь меня галлюциноген не возьмет.

Так, сейчас что-то теплое на пол постелю и можно будить нашу птичку.

Птичка, оказывается, проснулась сама и некоторое время с интересом наблюдала за моими действиями.

— Как, лучше стало?

Она кивнула и натянула одеяло до подбородка. Смысл-то?

— Есть хочешь?

Мотнула головой.

Я все же всучил ей яблоки. Съела. Вот и славно, все ритуалы лучше не на пустой желудок проводить.

— Это для превращения, да? — Одана указала на кувшин.

Я отделался нечленораздельным мычанием — думал о другом, — и постелил на пол покрывало. Ей это чем-то не понравилась: напряглась, сжалась в комочек.

— Чего испугалась-то? Просто не хочу, чтобы ты простудилась: понизу сквозняки бродят. Если выспалась, вставай и иди ко мне. Рубашку сними.

— Что? — глаза стали круглыми-круглыми.

— Вообще-то следовало бы все снять, но ты же скорее умрешь, чем позволишь увидеть себя обнаженной. Смотри, конечно, белье можешь испортить.

— А это обязательно? — сглотнула она.

— Что обязательно?

— Раздеваться.

Я вздохнул, посчитал до десяти, чтобы успокоиться, и ответил:

— Для тебя — нет. Нормальным людям свою одежду жалко и хочется, чтобы правдоподобнее получилось. Ничего, станешь гермафродитом — тоже сойдет.

— Кем?

— В книги по медицине и анатомии заглядывала? — неопределенно повела плечами. Понятно, изучила только разделы с первой помощью при травмах и простеньких заболеваний. Или и вовсе не читала. — Есть такие двуполые существа.

— Хорошо, — страдальческий вздох, — я разденусь. Только полотенцем обмотаюсь, с ним ведь ничего не сделается?

Вот и пришли к компромиссу.

Иду в ванную, приношу полотенце, отдаю ей в руки, отворачиваюсь. Судя по возне за моей спиной, вылезла из-под одеяла, раздевается.

— Все, — прошептала она. Таким голосом произносят последнее слово приговоренные к казни. И намучаюсь я с ней! Вроде бы дочка жрицы — а такая стеснительная. С другой стороны, порядочность — редкое качество для девушки.

Обернулся — сидит, замотанная в полотенце, как в саван, щечки пылают. Белье аккуратно сложено на стуле. Действительно, все сняла.

Взял ее на руки, поставил на покрывало перед камином, сделал пламя поярче, чтобы не замерзла, и поджег смесь в кувшине. Пока она разгоралась, Одана вслед за мной повторила слова согласия на превращение. Искренность их следовало подкрепить, положив руку в огонь.

— А я не обожгусь? — испуганно спросила девушка. — Или он магический?

— Настоящий. Если доверяешь и говорила правду, огонь не причинит тебе вреда. Давай руку.

Сама бы она ее в камин не засунула — побоялась бы. А так ее ладонь на пару мгновений соприкоснулась с пляшущими оранжевыми язычками.

Дурман начал оказывать свое действие: глаза у Оданы расширились, поза стала менее скованной. Ноги больше судорожно не цепляются друг за друга, а образуют надежную опору. Разум медленно очищался, готовый принять свою новую сущность.

— Ну, представляй, какой хочешь быть, — усмехнулся я, подойдя вплотную. — Сегодня все твои фантазии сбудутся, но только в мальчиковом образе.

Я, вот, смеюсь, а тут все серьезно: облик должна выбрать она. Я всего лишь исполнитель, воплощаю ее желания. Поэтому-то ритуал и нельзя проводить насильно: ничего не выйдет. С этим заклинанием. Говорят, можно делать как-то по-другому, используя тайную темную магию, но и последствия у такого 'развлечения' необратимые.

Галлюциноген помог Одане раскрепостить фантазию.

Итак, что мы имеем? А имеем мы симпатичного мальчика аристократической наружности, тоненького изящного подростка.

Понятно, не долго думала: своя внешность, своя конституция, плюс первая любовь. Хорошо, что хоть не ангерцем себя представила, намучался бы я волосы перекрашивать.

Первой строчкой выбирается способ снятия мнимой сущности. Обычно какое-то кодовое магическое слово, сопровождаемое действием. Слово выбрал стандартное, а действие подсказало поведение превращаемо. Усмехнувшись, я покосился на Одану: как она отреагирует на мое крохотное развлечение? Впрочем, оно совсем безобидное, подростковое.

А вот теперь шутки в сторону. Помоги мне, Тьхери! Надеюсь, получится.

— Allerum sor eshwish gar'n'adowqure.

Пламя в камине дрогнуло, заплясали язычки и в кувшине. Огненный венчик отделился от водной поверхности и поплыл мне в руки.

Все, о чем я сейчас просил, это чтобы она не завизжала, не поменяла позы, разрушая хрупкий магический кокон, который я старательно плел вокруг ее тела. Но Одана держалась молодцом, просто закрыла глаза. Безусловно, галлюциноген помог, но он не лишал ее возможности слышать и видеть то, что происходило в комнате, да и действие его медленно рассеивалось, поглощаемое теплом — при нагреве морок разжижается и постепенно исчезает. Так что камин был нужен не только для профилактики простудных заболеваний.

Огненный венец замер над головой девушки, которой, словно фениксу, предстояло переродиться. Пламя не обжигало и было лишь наполовину настоящим.

Что ж, приступим!

Еще раз представив образ, нарисованный воображением Оданы, я зафиксировал его в виде едва различимого облачка, ловко заключил в плен ладоней и соединил с огнем. Венец вспыхнул, засеребрился, искрящейся пылью опав на девушку. Ее кожа была будто усыпана бриллиантами. В недоумении Одана подняла руку, рассматривая необыкновенное мерцание.

Сконцентрировав магическую силу на кончиках пальцев, так, чтобы они слегка пульсировали разноцветным свечением, я провел ладонями по волосам девушки, стараясь не упустить ни прядки. Губы неслышно шепчут заклинание, моя магия вступает во взаимодействие с россыпью бриллиантовой пыли, трансформируя контуры. Длинные волосы укорачиваются на глазах, видоизменяют форму и структуру. И вот передо мной уже девушка со средней мальчишечьей стрижкой и взъерошенной челкой. Волосы уже не русые, а каштановые.

Получается, что не может не радовать. Отец бы порадовался, что сумел что-то вбить в мою голову, жаль, что не дожил даже до моих первых серьезных успехов. Что поделаешь, мы долго не живем, если только не научимся скалить зубы. Надеюсь, я научился.

От волос я перешел к лицу. Ладони медленно скользнули сначала по абрису, потом накрыли ее лоб, нос, веки, рот, подбородок. Пара минут — и на меня уже смотрит мальчишка с девичьим телом.

Сделал несколько вздохов, упорядочивая потоки энергии, заодно подсчитал, сколько ее во мне останется после этой трудоемкой процедуры, и спустился ниже. С шеей особо было делать нечего, но пропускать нельзя — контур должен замкнуться.

Одана стоически сносила поползновения моих рук, только сердце бешено билось.

Чем дальше, тем сложнее было сдерживать посторонние мысли о строении ее фигуры. Ее я изучил досконально, не хуже любовника, только дивидендов это мне не принесет.

Я с сожалением констатировал изменения ее грудной клетки, а Одана, по-моему, обрадовалась. Еще бы, мужик перестал грудь лапать.

Мои руки напоминали руки слепого, тщательно ощупывающего предмет, чтобы определить его суть.

По выпуклостям бедер я провел пальцами под полотенцем, по внутренней поверхности не стал, замкнул контур поверх. Чем заслужил благодарственную улыбку. Ну не изувер я — если неприятно, не стану. Хотя, не сказал бы, что так неприятно было, скорее страшно.

Наконец и кончики пальцев ног. Можно перевести дух, сесть и полюбоваться на свою работу.

Я не сел, я рухнул на кровать; мой магический потенциал был исчерпан ровно наполовину. Но это того стоило, хорошенький мальчик получился. На вид лет четырнадцать-пятнадцать — самое то.

— А можно мне на себя в зеркало посмотреть? — голосок высокий, но подозрений не вызывает: ломки еще не было.

— Вперед! — я мотнул головой в сторону ванной. Не сомневаюсь, как только за ней закрылась дверь, Одана стащила полотенце, принялась себя рассматривать и ощупывать. Трудновато будет привыкать к новому телу, но это лучше, чем всякий раз опасаться солдат. Да и ненадолго: мне она все-таки больше девушкой нравится.