Джон Толкиен - Содружество кольца

• Название: Содружество кольца
• Автор: Джон Толкиен
• Издательство: Издательство "Амур"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1991

Эта книга в представлении не нуждается. Ярчайшее явление в литературе fantasy. Даже скорее сама ее суть.

---

— А Всадники видят? — спросил Мерри. — Мне показалось, что они вместо глаз пользуются носом — вынюхивают при дневном свете, что ли? А когда ты их внизу увидел, то заставил нас сразу лечь, и теперь говоришь, что если мы двинемся, нас увидят.

— На вершине я потерял осторожность, — сказал Бродяжник. — Увлекся поисками следов Гэндальфа. Стоять вот так втроем наверху было ошибкой. Ибо черные кони — зрячие, и у Всадников за соглядатаев могут быть разные твари и люди, как подтвердилось в Пригорье. Всадникам не виден светлый мир, как нам, в их сознании мы представляемся тенями и очертаниями, которые разрушает только полуденное солнце; в темноте они воспринимают формы и признаки, нам неведомые — тогда их больше всего надо бояться. И они все время чуют живую кровь, жаждут ее и ненавидят. Кроме зрения и обоняния, у них есть иные чувства. Мы же чувствуем их присутствие, — когда мы пришли сюда, нам стало тревожно еще до того, как мы их увидели, — а они нас чувствуют острее. Кроме того, — он понизил голос до шепота, — их притягивает Кольцо!

— Значит, спасенья нет? — сказал Фродо, пугливо озираясь. — Если я двинусь, меня увидят и догонят! Если останусь — сам их притяну!

Бродяжник положил руку ему на плечо.

— Не отчаивайся, — сказал он. — Ты не один. Будем считать приготовленное топливо хорошим знаком. Здесь не ахти какое укрытие, но огонь послужит нам и укрытием, и защитой. Саурон использует огонь в своих злонамеренных целях, как и все остальное, но эти Всадники огня не любят и боятся тех, кому он послушен. В безлюдной Пустоши огонь — наш друг.

— Может быть, — пробормотал Сэм, — но зажечь огонь — это все равно, что сказать: «Мы здесь», даже кричать не надо!

В самом глубоком и укромном уголке котловинки они разожгли костер и приготовили еду. С наступлением темноты стало холодно. Хоббиты вдруг сообразили, что им ужасно хочется есть, потому что у них с самого завтрака ни крошки во рту не было; но устраивать настоящий ужин они побоялись. Они ведь вошли в пустынные места, где обитали только птицы и звери, негостеприимный край, покинутый всеми племенами. Следопыты иногда сюда заходили, но Следопытов было немного, и они приходили ненадолго. Другие путники в этой местности попадались совсем редко, и чаще это были существа, с которыми лучше не встречаться. Иногда тут шатались тролли с северных отрогов Мглистого Хребта. Даже по Тракту почти никто не передвигался, кроме гномов, но гномы сами старались пройти тайно, не любили соваться в чужие дела, были скупы на слова и не спешили помогать незнакомым.

— Не представляю, как мы сможем растянуть запасы еды до конца, — сказал Фродо. — Последние дни мы питались скудно, и сегодняшний ужин на пир не похож; но мы съели больше, чем могли себе позволить, если впереди еще две недели пути. А вдруг и за две не дойдем?

— Еда вокруг найдется, — сказал Бродяжник. — Ягоды, коренья, травы; если понадобится, то я и поохотиться сумею. До зимы не бойтесь погибнуть от голода. Плохо только, что собирательство и охота отнимают много времени, а нам надо спешить. Поэтому затяните пояса и утешайтесь надеждой на трапезы в Доме Элронда!

Стало еще темней и холодней.

Выглядывая из-за края котловинки, хоббиты ничего не видели: унылый серый пейзаж тонул в тенях. На небо, слегка посветлевшее, понемногу выплывали звезды. Фродо и его друзья жались у костра, закутавшись во все теплое, что у них имелось, и укрывшись одеялами. Только Бродяжник довольствовался одним своим плащом и сидел несколько поодаль, задумчиво потягивая трубку. Когда наступила ночь, костер разыгрался живым огнем, и Бродяжник стал рассказывать хоббитам разные истории, чтобы отвлечь их от мыслей об опасностях. Он знал массу старинных преданий и легенд об эльфах и людях, о благородных и подлых деяниях Предначальной Эпохи. Слушая его, хоббиты удивлялись и гадали, сколько ему может быть лет и откуда он все это знает.

— Расскажи нам про Гил-Гэлада, — неожиданно попросил Мерри, когда Арагорн закончил рассказ о древнем Королевстве Эльфов. — Ты знаешь конец той старой баллады, которую переводил Бильбо?

— Конечно, знаю, — ответил Бродяжник. — И Фродо ее тоже знает, потому что эта история связана с нашим общим делом.

Мерри и Пипин посмотрели на Фродо, уставившегося в огонь.

— Я знаю лишь то, что мне рассказал Гэндальф, — сказал Фродо, подумав. — Гил-Гэлад был последним великим Королем Эльфов в Средиземье. Гил-Гэлад на их языке означает «Звездное Сияние». Вместе с Элендилом, другом Эльфов, он отправился в страну…

— Нет! — прервал его Бродяжник. — Об этом не надо говорить сегодня ночью, когда рядом бродят слуги Врага. Если нам удастся добраться до Дома Элронда, услышите там всю историю без сокращений.

— Тогда расскажи нам что-нибудь другое о давних событиях, — попросил Сэм. — Расскажи об эльфах до заката их государства. Мне бы очень-очень хотелось послушать сейчас еще об эльфах, а то темнота нас со всех сторон давит!

— Хорошо, я расскажу вам о Тинувьель, — сказал Бродяжник. — Расскажу коротко, потому что история эта длинная, и конца ее никто не знает. Кроме Элронда, сейчас никто не помнит, как ее рассказывали в древности. Это красивая история, хотя и печальная, как все легенды Средиземья, но может быть, она вас развлечет и подбодрит.

Он минуту помолчал, а затем, вместо того, чтобы начать говорить, негромко запел:

     Зеленые листья и стрелы трав,
     Высокий болиголов…
     Звездное время — час забав
     Эльфов гор и лесов.
     Там Тинувьель ведет хоровод
     (Слышишь — флейта запела близко?).
     На волосах ее — отблеск звезд,
     И в платье — звездные искры.

     Иззябший Берен спустился с гор —
     Под ногами шуршали листья,
     Он дошел до синих эльфийских озер,
     Удивленный, остановился.
     Он пришел из зимы — здесь царила весна.
     В хороводе увидел деву.
     Танцевала она, и волос волна
     За плащом ее в танце летела.

     Всю усталость сняла колдовская ночь,
     Он рванулся вперед оленем —
     Ветви спутались, эльфы умчались прочь.
     Лунный луч заплясал над тенью.
     Деву светлую в чащу унес хоровод,
     И музыки смолк зов.
     Берен один бесцельно бредет
     Среди молчащих лесов…

     И с этих пор в лесах Нельдорет
     Покоя он не находит.
     Не может забыть волшебный свет
     И девушек в хороводе.
     То блеск ему чудится вдали,
     То слышится шорох шагов,
     То песня доносится из-под земли,
     Где вянет болиголов…

     Из лесов не ушел он, а долго искал
     В звездном свете и в блеске светил…
     Но кого — не знал, почему — не знал,
     И поэтому не находил.
     А однажды, когда из глухих чащ
     Ветер снег выметал в апрель,
     Показалось ему, что он видит плащ
     Танцующей Тинувьель.

     Прошла зима, и Тинувьель
     Песней будит леса.
     В ней Эсгальдуны журчащая трель
     И птичьи голоса.
     Услышал песню ее человек,
     Сорвал цветок Эланор —
     И узнал, что бессмертную любит навек
     Рыцарь суровых гор.

     Он убегающую догнал
     По зову судьбы своей,
     Эльфийское имя ее назвал,
     Что значило «соловей».
     Из самого сердца вырвался крик:
     «Я у леса тебя отниму!!»
     И словно открылся любви родник —
     Вернулась, припала к нему.

     Поймала в сеть золотых кудрей,
     В кольцо серебристых рук,
     И смотрел он в бездонную глубь очей,
     Словно в звезды встреч и разлук.
     Им далекий путь указала судьба,
     И прошли они этот путь
     Через долы и горы, леса и хлеба,
     По пещерам, где мрак и жуть.

     Их разделяли просторы морей,
     Разлучала холодная мгла,—
     Ибо смертному дочь эльфийских царей
     Свою красоту отдала.
     Они встретились после разлук и бед,
     Умерев и воскреснув вместе,
     И ушли в вечный свет из лесов Нельдорет
     Под листвы беспечальную песню…

Бродяжник вздохнул, опять помолчал, а потом стал рассказывать:

— Эта песня сложена по образцу эльфийских Анн-Теннат, и ее очень трудно перевести на Всеобщий язык, так что вы слышали лишь неумелое эхо настоящей песни. Она рассказывает о встрече Берена сына Барахира с Лютиэнь Тинувьель. Берен был смертным человеком, а Лютиэнь — дочерью Тингола, Короля всех эльфов Средиземья. Это было в те дни, когда мир был молод. Ни раньше, ни позже мир не произвел на свет девушки красивее, чем Лютиэнь. Ее красота сияла, как звезда над туманными странами севера, а лицо светилось. В те времена на севере, в Ангбанде, жил Великий Враг. Саурон из Мордора был всего лишь его слугой. Западные эльфы вернулись в Средиземье, объявили злым силам войну, они хотели отвоевать украденные Сильмарилы. Люди в Предначальную Эпоху им помогали. Но Враг победил, Барахир пал в бою, а Берен, избежав гибели, пробрался через Гору Ужаса в сокровенное Королевство Тингола в лесах Нельдорет. И здесь он увидел Лютиэнь, когда она танцевала и пела на поляне у заколдованной реки Эсгальдуны. Он назвал девушку Тинувьель, что на древнем языке означало «Соловей». Потом им выпало много испытаний, и долго длилась разлука двух влюбленных, и Берен был схвачен Врагом. Тинувьель спасла его из подземелий Саурона, они вместе одолели множество опасностей и даже сбросили с престола Великого Врага и вынули из его Железной Короны один из трех Сильмарилов, камень, который светился ярче всех других. Они хотели вручить этот камень в подарок Королю Тинголу от дочери в день ее свадьбы. Но случилось так, что волк, прибежавший от стен Ангбанда, убил Берена. Берен умер в объятиях своей Тинувьель.