Людмила Таймасова - Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

• Название: Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия
• Автор: Людмила Таймасова
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4367-1

Европу XVI столетия с полным основанием можно было бы назвать «ярмаркой шпионажа». Тайные агенты наводнили дворы Италии, Испании, Германии, Франции, Нидерландов и Англии. Правители государств, дипломаты и частные лица даже не скрывали источников своей информации в официальной и личной переписке. В 1550-х гг. при дворе французского короля ходили слухи, что «каждая страна имеет свою сеть осведомителей за границей, кроме Англии». Однако в действительности англичане не отставали от своих соседей, а к концу XVI в. уже лидировали в искусстве шпионажа. Тайные агенты Лондона действовали во всех странах Западной Европы. За Россией Лондон следил особенно внимательно…

О британской сети осведомителей в России XVI в., о дипломатической войне Лондона и Москвы, о тайнах британской торговли и лекарского дела рассказывает книга историка Л. Таймасовой.

---

В это время в Ферраре между Фоглером и Шлитте начались распри по поводу каких-то похищенных вещей, купленных последним «для просвещения людей и страны» московского царя. По словам Зенга, после одной крупной ссоры Шлитте скрылся в неизвестном направлении. При этом все бумаги — подлинники королевских грамот, копии с документов и частных писем Шлитте, адресованных Ивану IV — оказались в руках Фейта Зенга.

Дальнейшая судьба Ганса Шлитте неясна. В 1557 г. Фейт Зенг приехал из Италии в Кенингсберг и доложил о деле маркграфу Альбрехту Прусскому. Тот, пребывая в уверенности, что Шлитте находится в Московии, предложил Зенгу отправиться туда и отыскать саксонца{210}. Однако совершенно очевидно, что без проезжих документов, которые остались у Зенга, Шлитте не имел возможности добраться до русской границы. На родину он также не вернулся. Вероятно, немолодой, с подорванным в любекской тюрьме здоровьем, Ганс Шлитте скоропостижно скончался в Ферраре, а Фейт Зенг умолчал об этом.

Дело Фейта Зенга Кенингсберг — Любек (май 1558 г. — май 1567 г.)

Фейт Зенг не упоминал о каком-либо документе, который бы официально удостоверял передачу ему полномочий на ведение дел, подобно тому как это было оформлено между Шлитте и Штейнбергом по договору от 1 августа 1550 г. Поэтому представляется вероятным, что бумаги Шлитте попали в руки Фейта Зенга не вполне честным путем.

Завладев документами, Зенг назначил Гогенауэра «содоверенным» лицом и предложил войти в дело Гансу Фоглеру. Тот согласился, но вскоре «не устоял» и покинул своих товарищей. Фоглер вернулся в Германию и возобновил работу над усовершенствованием станка по изготовлению монет. В 1568 г. он получил денежное вознаграждение за свой аппарат от короля Фердинанда I{211}. Как видно, Гогенауэр также отказался от дальнейшего участия в деле, его имя более не встречается в документах. Далее Фейт Зенг действовал самостоятельно.

Весной 1558 г., когда Иван IV начал военные действия против Ливонии, Зенг вновь обратился к маркграфу Прусскому со своим делом и в мае получил рекомендательные письма и пропуск к польскому королю. Маркграф дал Зенгу в сопровождение «спутников», вместе с которыми он благополучно перешел границу и прибыл в русскую крепость Невель. По неясным причинам «спутники» отказались ехать дальше. Зенг был вынужден вернуться в Кенингсберг и доложить о неудаче. По совету маркграфа Фейт Зенг обратился за помощью к зятю своего покровителя — герцогу Иоганну Альбрехту Мекленбургскому и передал тому для ознакомления все бумаги.

Документы пролежали без движения в канцелярии герцога Мекленбургского пять лет. Однако в конце 1563 г. вопрос обеспечения русского царя военными специалистами вновь приобрел актуальность.

В 1563 г. Иоганн Таубе, находившийся «почти целых пять лет» в плену в Москве, получил освобождение, был принят на службу к Ивану IV и пожалован 1000 десятинами земли, имениями в Рижском епископстве, ежегодным жалованьем в 200 рублей, шубами и платьем. Следуя царскому приказу, в конце ноября Таубе прибыл в Дерпт и написал несколько писем своим родственникам — дяде, брату и зятю, приглашая их прибыть «в назначенное время на Зачатие Марии (8 декабря. — Л.Т.) к Христиану фон Розену на Аа вмесье с твоими лошадьми и оружием, где я встречу вас точно в это время с подмогой вместе с господином Иоганом Дрейером, господином Томасом Шрау, Яковом Шредером и еще со многими честными людьми»{212}.

В это время в Москве с нетерпением ждали возвращения русских послов из Германии. Их путь лежал через германский город Аренсбург и через Дерпт, мимо района боевых действий: с сентября шведское войско и польские отряды магистра Ливонского ордена Готарда Кетлера вели бои за замок Лоде. Как сообщает Соломон Хеннинг, в Аренсбурге, который принадлежал герцогу Мекленбургскому, к послам «присоединились отборные силы русских из Дерпта, Нарвы и других многих мест вплоть до [острова] Вик (Рюгена. — Л.Т.) для их безопасности»{213}. Несомненно, вооруженные отряды наемников прибыли в Аренсбург для охраны послов благодаря посредническим услугам Иоганна Таубе.

Эти события заставили Фейта Зенга вспомнить о бумагах Шлитте. В 1564 г. он ознакомил с копиями документов своего «сородича» Георга Либенауера. Родственником Либенауеру приходился герцог Альбрехт фон Либенауер, женатый на сестре Максимилиана II. Через него дело было доведено до сведения императора.

В то время Максимилиан II был занят вопросом вооружения собственной армии для войны с Османской империей. Он поручил выслушать дело «тайным консультантам», а именно — доктору Иоганну Баптисту Веберу, занимавшему пост вице-канцлера, и барону фон Харрах{214}. Выбор консультантов был не случаен: барон фон Харрах состоял в родстве с Фуггерами. Племянник и наследник торгового капитала Антона Фуггера, Иоганн-Якоб Фуггер, был женат в первом браке на Урсуле фон Харрах{215}.

Рассмотрев дело, «тайные консультанты» не нашли нужным поддержать компаньонов. Тогда Фейт Зенг и Либенауер подкрепили свое прошение авторитетом русского царя, предъявив «фальшивые письма, в которых тот обещает не только достаточно субсидий, но и 30 000 всадников на три года для помощи императору против турок»{216}. Речь, очевидно, шла о документе, отпечатаном типографским способом около 1556 г. Нетрудно догадаться, что компаньонам было отказано. Дом Фуггеров потерял интерес к «русскому проекту».

За шесть лет, с 1558 г. по 1564 г., многие изменения произошли в компании Фуггеров. Сам Антон Фуггер скончался в Аугсбурге 14 сентября 1560 г. Согласно завещанию, наследство перешло не к сыновьям, а к его племяннику — Иоганну-Якобу, тот более интересовался искусством, чем коммерцией. Через несколько лет он передал дела прямым наследникам — Маркусу, Иоганну и Якобу Фуггерам. Перессорившиеся из-за наследства братья в конце концов поделили собственность. Раздробленная компания свернула активную деятельность. Банковские операции проводились лишь в Антверпене, добыча металла сосредоточилась на испанских рудниках.

Неудача не обескуражила Зенга и Либенауера, компаньоны не оставили своих попыток добиться успеха. В 1566 г. Георг Либенауер составил для герцога Мекленбургского донесение, изложив все обстоятельства дела, начиная с 1546 г. В апреле следующего года Фейт Зенг представил новый документ с перечнем предложений по «русскому проекту», а в мае, находясь в Любеке, он сообщал Георгу, что не теряет надежды на успех предприятия.

Однако хлопоты оказались напрасны. В конце августа 1567 г. канцлер Шлих ознакомился с проектом, представленным Либенауером и Фейтом, и отослал бумаги императору. Канцлер написал также письмо герцогу Иоганну Альбрехту Мекленбургскому, уведомляя его, что собирается направить жалобу Иоганну-Якобу Фуггеру о том, что Либенауер выдавал себя за посланника как Фуггера, так и императора. Из письма следует, что Георг Либенауер предложил властям взятку в виде серебряных изделий на сумму около 300 флоринов. Канцлер не проявил к его предложению интереса, поскольку его старший брат, зять императора, находился в тот момент под арестом{217}. Либенауеру было предложено добиться, чтобы просьба о найме мастеров исходила от русского царя. Не имея возможности достать подобную грамоту, компаньоны были вынуждены отступить. Фейт Зенг вернулся в родной город Нюрнберг и занялся торговлей тканями.

Нюрнберг — Гамбург — Новгород — Регенсбург (апрель 1569 г. — июль 1582 г.)

Следы Фейта Зенга появляются в Гамбурге в апреле 1569 г. Он был прислан сюда от имени магистрата города Нюрнберг. Зейт имел предписание привлечь английских торговцев сукном из лондонской гильдии купцов-путешественников, главная контора которых в то время располагалась в Гамбурге. Летом к нему присоединился Иоганн де Бойз. Вдвоем им удалось добиться успеха: в том же году английские купцы основали в Нюрнберге контору. Однако уже в следующем, 1570 г., имя Фейта Зенга, в отличие от Иоганна де Бойза, не значится в списке нюрнбергских купцов, торговавших с англичанами{218}. Забросив торговлю тканями, Зенг вновь начал «усердно хлопотать», с тем чтобы получить разрешение на поставки оружия в Россию. Этому способствовало сообщение из Нидерландов о финансовом крахе Дома Фуггеров.

В декабре 1570 г. в Антверпене объявили о своем банкротстве три генуэзских банкира — Джовани Гримальди, Педро Франческо и Педро Спинола, которые являлись негласными представителями банка Фуггеров{219}. Следом лавина банкротств прокатилась по мелким банкам, компаниям и частным торговцам, связанным денежными обязательствами с генуэзцами.

Фейт Зенг засучил рукава и приступил к осуществлению плана. Имея на руках ответ канцлера Шлиха, он добился от герцога Мекленбургского сопроводительного письма к русскому правительству и получил 400 талеров на путевые издержки. Летом 1571 г. Фейт Зенг нашел попутчиков — группу германских ювелиров, желавших продать Ивану IV какое-то «хорошее ожерелье». Все вместе они прибыли в Александровскую слободу в начале осени того же года. Дело Зенга рассматривал Андрей Яковлевич Щелкалов три месяца, с октября по декабрь. Немцу было поручено привезти какого-то доктора, но обещанные 200 рублей на расходы он не получил{220}.