Ростислав Самбук - Марафон длиной в неделю

• Название: Марафон длиной в неделю
• Автор: Ростислав Самбук
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1986

В книгу вошли: роман «Фальшивый талисман» — о советских контрразведчиках, предотвративших покушение гитлеровцев на членов Государственного Комитета обороны; романы «Марафон длиной в неделю» и «Сейф», в которых действуют те же герои — контрразведчики. Они ликвидируют вражеских агентов в освобожденном Львове и овладевают списками диверсантов, заброшенных в наш тыл.

---

Рубас уже подходил к остановке, когда услышал выстрелы. Оглянулся и увидел, как Федор расстреливает патрульных, как метнулся к заводской ограде и упал, скошенный автоматной очередью.

Вдруг Рубасу захотелось и самому удрать — бежать все быстрее и быстрее, подальше от опасности. Но он лишь спрятался за какую-то толстую тетку с плетеными корзинами, будто она и в самом деле могла защитить его.

Люди метнулись к убитому, но прибежали какие-то офицеры, оттеснили толпу, а Рубас все старался держаться за корзинами. Наконец подошел трамвай и он, не колеблясь, протиснулся в него и сел в самом углу, невольно прячась за спины пассажиров.

До Богдановки трамвай тянулся чуть ли не полчаса. Большинство пассажиров уже вышло, и Рубас постепенно успокоился. Вышел преждевременно — за остановку до конечной. Он делал так всегда, по привычке проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним.

И сразу заметил парня, выскочившего с передней площадки. Почему-то глаз Рубаса зацепился за него, хотя внешне тот был ничем не приметен — одет в гражданское, измятые хлопчатобумажные брюки, суконная куртка и засаленная кепка.

Парень действовал не очень уверенно: огляделся и стал о чем-то расспрашивать встретившуюся тетку, а Рубас, лишь скользнув по нему взглядом, зашагал не оглядываясь к магазину, что в двух кварталах от остановки. Он выдержал характер и не обернулся ни разу, хотя спиной чувствовал: парень «вцепился» в него. Подумал: наверно, и проверка документов у Федора была не случайной, значит, конец им всем, начиная с него, Дмитрия Рубаса, и кончая самоуверенным Гаркушей. Но сразу одернул себя, кажется, в него «вцепился» лишь один «хвост», а с одним он справится, и не все еще потеряно...

Рубас вошел в магазин, где утром продавали хлеб по карточкам. Сейчас полки были пусты. Он подошел к витрине и увидел: парень в кепочке остановился за полквартала отсюда — сделал вид, что рассматривает что-то за низким забором одной из усадеб, даже перегнулся через него, демонстрируя свою полную незаинтересованность Рубасом и магазином.

Рубас выждал еще минуту, спросил у продавца, не привезут ли вечером продукты, и вышел, хлопнув дверью. Заворачивая за угол, краем глаза. заметил, что парень двинулся вслед за ним.

Теперь Рубас шел быстро, как деловой человек, знающий цену времени. Шагал, помахивая правой рукой и немного пригнувшись, как собака, боящаяся потерять след.

За следующим поворотом пересек улицу возле знакомой калитки: за забором стоял дом с мансардой, а за ним — это Рубас знал точно — через дыру в заборе можно было проникнуть на соседний участок, а оттуда в глухой переулок. Парень в кепочке должен был хоть на какое-то время задержаться перед калиткой, а этого Рубасу хватило бы, чтоб оторваться от него.

Он толкнул калитку небрежно, будто ежедневно ходил тут, и уверенно направился к дому, зная, что хозяин его удрал с гитлеровцами, теперь здесь живет несколько семей.

Но откуда знать такие детали парню в кепке? Это известно ему, Дмитрию Рубасу, сумевшему предвидеть и такой случай: заранее выбрал усадьбу, которая сегодня должна выручить его из беды.

Рубас вошел в дом, из коридора сразу метнулся к дверям, ведущим в сад с противоположной стороны. Поднял доску в заборе и пролез на соседний участок, прошмыгнул к калитке, не заботясь о том, заметит ли его кто-либо, — к счастью, никого в саду не было, и он выскочил в немощеный переулок, зажатый с двух сторон глухими деревянными заборами. Юркнул за угол, выглянул оттуда осторожно и, убедившись, что никто его не преследует, зашагал вдоль улицы, облегченно вздохнув: по крайней мере пока что ему ничто не угрожало.

Рубас подошел к усадьбе за зеленым забором с противоположной от трамвайной остановки стороны. Теперь он точно знал, что избавился от «хвоста», и вошел во двор с чувством исполненного долга.

Гаркуша, услышав, что хлопнула калитка, выглянул в окно. Федор должен возвратиться с минуты на минуту, и Гаркуша ждал с нетерпением. Но, увидев за кустами смородины человека в форменной железнодорожной фуражке, невольно отпрянул — лишь на секунду или даже меньше, потому что тут же узнал Рубаса, но все же вытянул из кармана пистолет, с которым никогда не расставался, и снял его с предохранителя.

Выскользнул в коридор — Рубас уже прошел мимо, подставив спину, когда Гаркуша положил ему руку на плечо. Тот дернулся испуганно, а узнав шефа, вздохнул и снял фуражку. Спросил:

— Вы один?

— Зачем пришел? — вместо ответа строго прикрикнул Гаркуша.

— Деда, спрашиваю, нет?

— Один я.

— Так бы и сказали... — Рубас наклонился к Гаркуше и прошептал: — Федор убит...

Гаркуша отступил на шаг — он сразу понял, что неожиданное появление Рубаса не предвещает ничего хорошего, но чтоб такое...

— Ты что мелешь? — не поверил он.

— Говорю, Федор убит, подстрелил патрульных возле вокзала, и сам видел, как его...

— А рация? — ужаснулся Гаркуша.

— И рация у них осталась.

— Ну ты и даешь! — воскликнул Гаркуша, вроде во всех несчастьях был виноват Рубас. — А ты?.. — Он вдруг тревожно стрельнул глазом. — А ты как?..

— У меня порядок, шеф, но не совсем.

Гаркуша отступил еще на шаг, потянувшись к пистолету. Рубас заметил это движение и поспешил успокоить его.

— Не волнуйтесь, сюда никого не привел.

— Так всем кажется. И Федор говорил...

— Удирать нам надо, шеф.

Гаркуша подтолкнул Рубаса к своей комнате. Указал на стул подле стола, сам стал около окна, чтоб видеть калитку. Приказал:

— Рассказывай!

Рубас коротко изложил все, что произошло на привокзальной площади, объяснил, как удалось избавиться от «хвоста».

— Должен был предупредить вас, — продолжал он. — Ведь ждали бы Федора, а кто знает, может, энкавэдисты уже идут по следу... Меня точно выследили. Надо исчезнуть. — Смотрел на Гаркушу преданно, и догадаться было невозможно, что и Федор, и сам шеф, и все их дела ему глубоко безразличны; пришел, мол, за деньгами, знал, что у Гаркуши есть деньги, и немалые. Захотел свою долю получить, а дальше его уже ничто не интересовало: с деньгами можно укрыться от опасности в надежном месте, а там видно будет — пока не утрачены старые связи, попытается найти какую-то лазейку на станции...

Гаркуша стоял, не сводя глаз с калитки, и чувствовал холодок в спине. Хотя и не испугался, он вообще почти никогда не пугался, был уверен в себе, в своей силе, уме и ловкости, знал, что нет безвыходных ситуаций. Да, жизнь не баловала его спокойствием, успел привыкнуть к опасности и не сдаваться до конца.

Думал: Федор, судя по всему, влип случайно, и с этой стороны ему вряд ли что-то угрожает. Грыжовской не известны его координаты, она поддерживала связь через Сороку, а Сорока переменил квартиру. Тут — порядок, хотя, конечно, относительный, Сорока мог и «засветиться». Но совсем уж плохо, что провалился Рубас. От Рубаса нитка тянется к Иванциву — значит, на железнодорожной агентуре надо ставить точку. Да и зачем ему сейчас агентура, если нет рации? Не до поросят свинье, когда ее опаливают...

Но разве опаливают?..

Гаркуша сказал спокойно:

— Это хорошо, что ты вовремя увидел «хвост», возвращаться домой тебе нельзя. Должен испариться.

— Должен, — согласился Рубас. — С вашей помощью.

— Я тебе что, квартирьер?

— Обойдемся, — нахально усмехнулся Рубас. — Но что сделаешь без денег?

— Дам.

— Сколько?

— Хватит. Выйди в коридор.

Рубас вышел не очень охотно. Гаркуша прикрыл дверь и достал из тайника за шкафом несколько пачек денег. Две засунул в карманы брюк, две оставил на столе, остальные спрятал в чемоданчик. Позвав Рубаса, указал на деньги.

— Твои.

Тот схватил жадно, увидев, что в пачках большие купюры, довольно засопел.

— Что от меня требуется? — спросил он.

— Сидеть тихо.

— Как вас найти?

— Никак.

— Но ведь...

— Забудь. Обо всем забудь, — посоветовал Гаркуша вполне серьезно. — Когда устроишься, напиши на главпочтамт до востребования. Иванову Виталию Петровичу, запомни. Сообщишь, как и где тебя найти.

— Напишу, — пообещал Рубас твердо, так же твердо зная, что немедленно забудет о своем обещании.

— А теперь иди.

Гаркуша дождался, пока за Рубасом захлопнулась калитка, и стал собираться. Положил на стол маленький чемоданчик, куда уже бросил деньги. Подумав немного, прикрыл их чистым бельем, сверху разместил мыло, зубную щетку и порошок, а также бритву. Потом упаковал хлеб, консервы и кусок сала, решительно закрыл чемоданчик и обулся в крепкие яловые сапоги. Надев шинель, поправил одеяло на кровати, заглянул в шкаф, где висел парадный китель с орденами; оставил на тумбочке развернутую книгу, а у кровати — совсем новые хромовые сапоги: все должно свидетельствовать о том, что квартирант отлучился ненадолго и скоро возвратится.