Константин Мзареулов - Танки решают все!

• Название: Танки решают все!
• Автор: Константин Мзареулов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41341-6

Сентябрь 1940 г. — немецкие войска высаживаются на Британских островах; правительство Черчилля бежит в Канаду. Май 1941 г. — Советский Союз захватывает Дарданеллы.

10 июня 1942 г. — Гитлер нападает на СССР. Дойдут ли немцы до Москвы и Волги или будут остановлены у границы? Удастся ли Сталину победить «малой кровью»? И где закончится освободительный поход Красной Армии? В Берлине? Или в Париже, Риме и Лондоне?

---

На условном языке, которым они пользовались, «патефонами» называли новые системы немецкого оружия. Сведения об этих образцах поступали в СССР по линии госбезопасности и Разведуправления Красной Армии.

— Обязательно зайдите в магазин, — согласился Антощенко.

Николай буквально сиял. Крейсер «Петропавловск», достройкой которого он занимался весь последний год, стоял в порту Вильгельмсгафен, и немецкие корабелы доделывали последние мелочи вроде наладки радиолокаторов. Завтра, поделился радостью Антощенко, крейсер проведет испытательные стрельбы по морским и воздушным целям. А потом — домой, на Дальний Восток. И первую башню с пятнадцатидюймовками для «Кронштадта» уже погрузили на баржу, через неделю на заводе будет.

— Все вроде бы неплохо, — согласилась Аня. — Принимают нас вполне дружелюбно. Одно смущает — то, про что мы говорили, когда Варшаву проезжали.

Она имела в виду их разговор в вагоне-ресторане. Все помнили, что сказал Гитлер, объявив о победе над Англией. Туманные намеки насчет врагов за пределами Европы немецкая пропаганда разъяснила, как обещание покончить с остатками британской армии в Австралии, Африке и Северной Америке. Но слишком уж возможным казалось, что Гитлер имел в виду Советский Союз, который он и прежде называл азиатской страной…

Провести ночь в номере Часова, несмотря на его настойчивость, Аня решительно отказалась. Больше того, она долго стыдила Леху: дескать, что фашисты подумают про нас и вообще про моральный облик советского человека. Понимая бесполезность уговоров и возражений, Алексей тяжко вздыхал. Воспитание «товарища Тихого» было непробиваемой преградой. Все равно как лобовая броня KB, от которой отскакивают снаряды вражеских пушек.

Вместе с завтраком официант предложил газеты — «Дас Райх» и «Фелькишер беобахтер». Аня просмотрела оба издания, обнаружив любопытную статью, написанную в гневном ключе, которую немедленно перевела для остальных.

Речь шла о вдовой крестьянке, недостойной называться настоящей немкой. Поддавшись зову плоти, эта гадкая женщина вступила в сожительство с батраком из числа польских военнопленных. К счастью для здоровья германской нации, бдительные всезнающие соседи сообщили куда следует об этом возмутительном расовом злодеянии. Поляк был отправлен в концлагерь, а вдова живет в позоре, осуждаемая всей округой.

Комментариев не требовалось. Все понимали, сколь далека от сахарной даже очень сытая жизнь в государстве, где торжествует ублюдочная расовая теория. Хоть и с трудом, но можно было поверить, что десятки миллионов немцев и австрийцев одномоментно прониклись идеями национал-социализма. Однако идиотские байки о чистоте арийской крови выходили за рамки обычной шизофрении.

Вскоре появился настоящий ариец — майор фон Бутов. Часова, Светышеву и двух инженеров с Кировского завода посадили в автобус, который должен был отвезти танкистов на полигон. По пути они сделали остановку возле другой гостиницы, и в автобус вошли еще два пассажира — седой немец и молодая японка. Сухо буркнув «Гутен морген», — они устроились на задних сиденьях переговариваясь на незнакомом гортанном языке.

Когда выехали за город и машина, оставив солнце по левому борту, устремилась вдоль автобана в южном направлении, Гюнтер пустился в воспоминания о двух годах войны. Его рассказы о недавних сражениях в Польше и Франции примерно совпадали с теми представлениями, что сложились у Часова, следившего за этими событиями по советским военным журналам. Оснащенные устаревшим вооружением армии покойной Антанты ничего не могли противопоставить бронированной лавине Вермахта. Даже суперлегкие Pz.I и Pz.II без труда проходили сквозь массы французской пехоты и польской кавалерии. Нечастые и плохо организованные контратаки французских танков не причиняли немцам серьезных осложнений.

— Англичане дрались чуть лучше — все-таки нордический народ, — с энтузиазмом говорил немецкий майор. — Но их танки были намного слабее наших. Я дважды участвовал в глубоких прорывах — когда мы прижали ораву «томми» к Дюнкерку, а потом — уже на острове — наш батальон ворвался в Ньюпорт, где мы захватили множество почти достроенных кораблей, включая три авианосца… У всех нас — и у солдат, и у офицеров — появилась уверенность, что немецкий воин сильнее любого врага.

Неожиданно сидевший позади пожилой спутник японки произнес на хорошем русском языке:

— Очень опасная иллюзия, майор. Если солдат глупо верит в свое превосходство, то при столкновении с мощным противником может растеряться.

— Вы правы, герр Зорге, — сухо признал фон Бутов. — Однажды в Шотландии англичане атаковали нас крупными силами. У них было много танков «Матильда» и «Грант», против которых оказались бессильны снаряды наших «сундуков». Солдаты дрогнули, целая гренадерская дивизия отступила в панике.

Насупившись, майор замолчал и не раскрывал рта. До самого Куммерсдорфа. Между тем загадочный обладатель седин и японки завязал любезную беседу с советскими гостями. Оказалось, что Рихард Зорге тоже Родился в России, в семье немца-нефтепромышленника, а теперь работает в Японии корреспондентом германского газетного концерна. Молодую даму по имени Мияко он назвал своей помощницей.

На полигоне Светышева в очередной раз напомнила о бдительности:

— Будьте предельно осторожны. Этот Рихард — очень подозрительный тип.

— Тут со всеми надо быть начеку, — проворчал инженер-кировец. — Куда ни плюнешь — или коммунист из концлагеря, или выходец из России.

Началась демонстрация техники, и Часова ждал неприятный сюрприз. «Патефонов» оказалось даже больше, чем предупреждала разведка.

Сначала немцы показали последнюю модификацию среднего танка — Pz.IVF с усиленной бронезащитой и удлиненным в полтора раза стволом 75-мм пушки. Такая машина по боевым качествам почти сравнялась с Т-34, хотя KB все-таки сохранял неуязвимость на средних дистанциях. Впрочем, сравнительно слабая пушка «Клима Ворошилова» делала преимущества советского танка несущественными — KB все равно не мог пробить с больших дистанций пятисантиметровую броню нового «пы-зы».

Пара Pz.IVF резво носилась по колдобинам и осенней слякоти, тяжело преодолевая рвы и стенки. «Узкие гусеницы, — подметил Алексей. — У наших танков проходимость получше». Поинтересовавшись, нельзя ли осмотреть машину изнутри, Часов получил разрешение, хотя совершенно на это не надеялся. Он тщательно изучил приборы и был морально убит: немецкая оптика несравненно превосходила по качеству советские образцы. Триплексы и прицелы давали прекрасный обзор — никакого сравнения с мутностью, которая изводила экипажи KB и Т-34.

— Не желаете за рычагами посидеть? — осведомился Гюнтер.

— Я бы пострелял, — ляпнул Часов.

Майор улыбнулся и велел механику-водителю уступить место русскому гостю. Сам фон Бутов сидел на башне и подсказывал Алексею, что надо делать.

— Не давите слишком сильно, — посоветовал майор, наблюдая старания Часова. — Эта машина очень легка в управлении.

Действительно, «панцер» послушно реагировал на малейшее перемещение рычагов, которые не требовали приложения чрезмерных усилий. Снова сравнение не в пользу советских машин, в которых танкистам приходилось наваливаться на тугие рычаги всем телом, подчас ломая себе ребра.

Покружившись по разным участкам полигона, Леха привел вражескую машину к стрельбищу, где стояли изрядно покореженные английские «Конкерор» и «Матильда». Гюнтер пригласил Часова в башню, и они, поочередно нажимая гашетку электроспуска, всадили по дюжине снарядов в каждый трофейный танк.

Самолюбие советского капитана снова было задето. Если обычные бронебойные болванки оказались не слишком мощными, то подкалиберные и кумулятивные снаряды за милую душу дырявили броню до дециметра толщиной. Такие боеприпасы представляли серьезную угрозу даже для КВ.

Бутов и Зорге вовсю расхваливали свою технику, но при этом не забывали делать комплименты советским танкам, которые прекрасно показали себя на турецком фронте. К тому же немцы откуда-то знали, что Часов командует ротой КВ. Пришлось мычать в ответ: дескать, да, хорошие танки.

— Посильнее ваших будут, — заявила Светышева, получившая от своего начальства указание преувеличивать могущество отечественного оружия. — Толстая броня, вес под семьдесят тонн, очень мощный двигатель.

— Да, турки нам это сообщили, — неожиданно легко согласился фон Бутов. — Они были в ужасе, когда ваши неуязвимые громадины ворвались в Стамбул. И русский дизель-мотор — настоящее чудо техники. Но пушки на KB, согласитесь, слабоваты.

— По-моему, хорошие, — обиделся Часов и поспешил воспользоваться удобным случаем, чтобы избежать рискованного разговора. — Что за урод?