Деон Мейер - Смерть на рассвете

• Название: Смерть на рассвете
• Автор: Деон Мейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02159-5

Ван Герден — человек непростой, талантливый, сильный и мужественный, но в какой-то момент изменивший себе. Великолепный полицейский, он разочаровался в людях, твердо уверовав, что ими движет лишь зло и страх смерти. Это случилось после гибели на его глазах любимого напарника. Из жизненного тупика ван Гердена, ныне частного детектива, вывела встреча с адвокатом Хоуп Бенеке. Напористая и позитивная, Хоуп бросила ему вызов, предложив за неделю найти садиста-убийцу. Проснувшийся в ван Гердене профессиональный азарт выводит его на давнее нераскрытое дело, в котором замешаны спецслужбы и которое не обещает лично ему ничего, кроме опасности, а может быть, и пули.

---

Интересно, отреагирует ли она на его грубость? Пусть скорее убирается! Он не намерен угощать ее кофе.

— Я наведу справки. Есть несколько мест. Несколько человек…

— Я могу чем-нибудь вам помочь?

— Вам придется решить, что сказать ван Ас.

Хоуп поднялась с места — медленно, как будто устала.

— Думаю, мы ей ничего не скажем.

— Решать вам.

— В деле много неясностей. Поговорим с ней, когда узнаем побольше.

Она взяла кейс.

— Мне пора.

Ван Герден опустил руки.

— Я позвоню вам, если что-нибудь найду. — Ему хотелось сказать: «Только, пожалуйста, больше не приходите ко мне домой». Но он сдержался.

— У вас есть номер моего мобильного?

— Нет.

Она снова открыла кейс, вытащила карточку, вручила ему. Потом повернулась, направилась к двери. Ван Герден заметил, что юбка выгодно подчеркивает ее ягодицы.

— Зонтика у меня нет! — почти агрессивно заявил он.

Хоуп обернулась с порога и улыбнулась:

— Доминго?

— Что?

— Я о музыке.

— Нет.

— Я думала, это саундтрек к фильму. Ну, знаете, к фильму Дзефирелли…

— Нет.

— Кто поет?

Ей надо уходить! Ему не хотелось говорить с ней о музыке.

— Паваротти и Сазерленд.

— Как красиво! — сказала она.

— Самое лучшее. — Он прикусил язык. Пусть не лезет не в свое дело!

Некоторое время она молчала. Потом нахмурилась:

— Странный вы человек, ван Герден!

— Я подонок, дрянь, — быстро ответил он. — Кого хотите спросите, вот хоть Кемпа. — Он распахнул входную дверь. — А теперь уходите.

— Вы хорошо поработали. — Хоуп вполоборота посмотрела на дождь и побежала вниз по ступенькам. Ван Герден услышал ее смех — один короткий смешок. Когда она открыла дверцу своего БМВ, в салоне зажегся свет. Садясь, она помахала ему рукой. Хлопнула дверца, свет погас. Он запер парадную дверь.

Подошел к проигрывателю, выключил его. Она ни черта не понимает в музыке. Ну надо же такое сказать — «Доминго»! Надо будет позвонить ей утром. Сказать, что он будет являться к ней в кабинет ежедневно, в конце рабочего дня, и представлять полный отчет о проделанной работе.

Сюда она больше приходить не должна.

Можно еще составлять письменный отчет и передавать ей.

Зазвонил телефон.

— Ван Герден.

— Добрый вечер, — произнес женский голос. — Меня зовут Кара-Ан Руссо. Не знаю, помните ли вы меня…

Хоуп Бенеке медленно ехала домой по шоссе № 7. «Дворники» разметали дождь с лобового стекла. Днем ей хотелось его убить, а вечером вдруг захотелось его обнять. Она прикусила губу и подалась вперед, пытаясь разглядеть дорогу за завесой дождя. Теперь она все поняла. Его гнетет не злость, а боль. И чувство вины.

Теперь можно отстраниться. Теперь она его раскусила.

Вот и все.

Вот и все.

День пятый Суббота, 8 июля

14

В доме было много книг. У нас часто бывали писатели, поэты, ценители литературы; здесь велись оживленные дискуссии и жаркие споры. Однажды поздно вечером в субботу две женщины чуть не подрались из-за «Семи дней у Силберстейнов» Этьена Леру. А знаменитую статью Николаса Петруса ван Вейка Лау читали и обсуждали всю ночь после воскресного ужина. И в этот кружок литературных светил я притащил Луи Ламура.

Я полюбил читать не сразу. Мне казалось, что и помимо чтения существуют другие, гораздо более интересные вещи. Поскольку мать предоставляла мне довольно много свободы, я участвовал в обычных школьных мероприятиях и более неформальных мальчишеских играх. С дядюшкой Шорти де Ягером мы ходили ловить рыбу на реку Вал (на сверчка, без грузила), обследовали заброшенные шахты, без конца строили и перестраивали дом на дереве на участке Схалка Вагенара.

Потом мы открыли для себя комиксы. Гюнтер Краузе глотал выпуски «Марка Кондора», «Такузу», «Капитана Дьявола». С позволения родителей. Его мать обожала Барбару Картленд и ей подобных, а отца частенько не бывало дома. По утрам в субботу мы ходили в книгообмен Дона за новыми выпусками для Гюнтера и его матери, а потом заходили к ним домой и жадно читали. До самого восьмого класса, когда я почти без интереса взял у Дона роман Ламура, посмотрел на ярко-зеленые глаза героя на обложке, лениво, ни о чем не подозревая, прочел первые два абзаца и познакомился с Логаном Сакеттом.

Мать каждый месяц выдавала мне по нескольку рандов на карманные расходы. Книга стоила сорок центов. Я купил ее. И следующие три года читал Ламура запоем. Мама не возражала. Может быть, она надеялась, что любовь к вестернам позже распространится на другие, более важные книги. Она не подозревала о том, что чтение вестернов привело к моему первому столкновению с законом. И Ламур ни в чем не был виноват.

Однажды рано утром в выходной мать высадила меня, Гюнтера и еще одного школьного приятеля в Клерксдорпе. Мы собирались в кино. На главной улице размещался двухэтажный магазин. Внизу продавались игрушки и канцтовары, а на втором этаже были книги. Я бывал в том магазине и раньше, но в тот день я открыл для себя целый новый мир новых, нечитаных романов Луи Ламура на белой бумаге; они выглядели значительно лучше выцветших, слегка пожелтевших, зачитанных книжонок в книгообмене. Романы из магазина пахли свежей типографской краской.

Не помню, сколько денег было у меня с собой. Видимо, немного. Их не хватало на кино, молочный коктейль и Ламура. Если купить книгу, я не смогу вместе с Гюнтером пойти в кино. Если пойду в кино и выпью молочный коктейль, тогда не хватит на книгу. И вот, обуреваемый страстью, я принял роковое решение: взять книгу — не значит «украсть».

Такой была простота, с какой я перешел границу между невинностью и грехом. Быстро, не раздумывая. Только что я был читателем, преисполненным радости при виде многочисленных новых книг, и вот я уже стал будущим вором, прекрасно сознающим все последствия своего поступка. Я украдкой разглядывал окружающих меня покупателей, выжидая, когда никто не будет на меня смотреть.

Я взял две книги и затолкал их под рубашку. А потом спустился по лестнице — нарочито медленно, беззаботно. Чтобы скрыть выпуклость под свитером, я втянул живот и слегка наклонился вперед. Сердце бешено колотилось в груди, руки вспотели. Все ближе и ближе к двери, ближе, ближе, я уже готовился вздохнуть с облегчением — как вдруг та тетка схватила меня за руку и заговорила словами, с которыми многие южноафриканцы начинают разговор с незнакомым человеком. Эти слова — краеугольный камень нашего комплекса неполноценности:

— Ах, извините…

Тетка была толстая, некрасивая. На табличке, прикрепленной к форменной блузке, было написано только имя: «Моника». Она втащила меня назад в магазин.

— Доставай книги! — велела она.

Позже я понял, что мог бы без труда отделаться от нее: соврать, вырваться и убежать или сказать: «Я только пошутил», «Какие книги?», «Да пошла ты!». Часто потом, когда я вспоминал ее лицо и ее манеру говорить, мне очень хотелось, чтобы я имел возможность сказать: «Да пошла ты!»

Я молча вытащил из-под свитера книги. Колени у меня подгибались.

— Позови мистера Миннара, — велела тетка девушке за кассой. И, обратившись ко мне, злорадно добавила: — Сегодня тебе будет преподан урок!

Страх и унижение накрыли меня не сразу, но постепенно. Я представил, что меня ждет, оценил все последствия моего необдуманного поступка задолго до того, как на сцену вышел мистер Миннар, лысый дядька в очках.

Я слушал, как Моника докладывает Миннару о том, как увидела меня на верхнем этаже, как ждала, пока я выйду за дверь. Миннар поцокал языком и посмотрел на меня крайне неодобрительно. Когда она закончила, он подытожил:

— Вызывай полицию.

Пока она звонила, Миннар смерил меня мерзким взглядом и заявил:

— Вы постоянно нас обворовываете!

«Вы»… После одного лишь слова я стал частью группы. Как будто я уже воровал прежде. Как будто я был членом организованной преступной группировки. Кажется, тогда я так испугался, что не мог плакать. Когда вошел молодой констебль в форме и мы поднялись в кабинетик управляющего, Миннар предъявил мне обвинение. Констебль взял меня под руку и повел в желтый полицейский фургон. Он высадил меня рядом с индийским торговым центром и повел в участок. От страха у меня кровь стыла в жилах.

Он велел мне сесть и попросил сержанта за стойкой приглядывать за мной. А сам через несколько минут вернулся вместе со следователем. Следователь был высокий. Мне запомнились большие руки, густые брови и переломанный нос.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Затопек, сэр.

— Пошли со мной, Затопек.

Я последовал за ним в его кабинет, невзрачную комнатенку, заставленную казенной мебелью. Повсюду валялись груды папок с делами и разные документы.