Андрей Рубанов - Готовься к войне

• Название: Готовься к войне
• Автор: Андрей Рубанов
• Жанр: Современная проза

---

- У меня кое-что поменялось, - выговорил чиновник с набитым ртом. - Мне вся сумма тут не нужна.

Знаев огляделся. Лишних ушей не заметил. За соседним столиком женщина кормила пирожными маленькую девочку в приятных бантиках.

- А какая - нужна?

- Сто пятьдесят. Остальное надо перевести за кордон. Я дам номер счета. То есть ты понял, да? Сто пятьдесят - в понедельник, тут, и еще триста пятьдесят - тоже в понедельник - на том счету.

- Это легко.

- Молодежь, - неприязненно проскрипел бонза, покосился на резиновый эспандер в ладони собеседника и обтер салфеткой мокрый красный рот. - Все ему легко… Вот скажи мне, господин хороший, как так получилось, что я еще твою бумагу не подписал, а ты уже бетонный забор поставил и охрану посадил?

Банкир улыбнулся и процитировал:

- Первый человек, который огородил кусок земли и сказал: «Это мое», - и был основателем современного гражданского общества.

- Это кто так выразился?

- Один великий философ.

- Ты мне тут не философствуй. Земля еще не твоя, а у тебя там уже - люди и техника.

- Могу убрать.

- Быстрый ты. Чересчур быстрый.

- По-другому не умею.

- Выпьешь?

- Нет.

- Ну и зря.

Подошел медленный официант. Знаев заказал салат из обжаренных мидий и гребешков. Лихорылов дождался, пока они опять останутся наедине, и понизил голос:

- Ты вот что: ты деньги на тот счет, который я тебе дам, ты их должен так перевести, чтоб ни одна падла не смогла проследить. То есть ты понял, да? Я в этом не разбираюсь, но у меня один старый товарищ через это в большую беду попал. Проследили через полмира и нашли.

- Не проследят, - небрежно заверил банкир. - Я все сделаю правильно. Это моя работа.

- Твоя работа… - седовласый коммунист соловел на глазах. - Я смотрю на вас, быстрых, - у меня волосы дыбом встают… Ничего ведь не боитесь. А я помню времена, когда таких, как ты, расстреливали. Ты не помнишь, а я - как сегодня…

- Почему не помню, - бесстрастно сказал финансист. - Я тоже не мальчик. Я все детство - в красном галстуке. Потом - комсоргом класса… Членские взносы собирал. По две копейки с носа. Ежемесячно.

- А теперь, значит, перекрасился.

- Повзрослел.

- Выпьешь?

- Нет, спасибо.

- Ну и зря… - Лихорылов тяжело засопел. - Вот скажи мне, комсорг, - что за штука произошла с нами? Была система. Очень простая. Как валенок. Всем понятная. Можно было подойти на улице к любому мудаку, спросить: «Говори, сука, зачем живешь на белом свете?» - и мудак, любой, хоть слесарь, хоть профессор, ответил бы без запинки: «Я живу, чтоб не было мучительно больно…

- …за бесцельно прожитые годы», - закончил банкир.

Коммунар поднял толстый палец.

- Точно! За них! За бесцельно прожитые! Ни добавить, ни убавить! И вдруг - хуяк, и об этом перестали говорить. Отменили систему - но как-то, бля, по-воровски, тихо, молча… Не сказали: «Та система была говно, вот вам новая система, лучше». Не объявили старую систему плохой. Не развенчали… Знаешь, почему?

- Знаю, - сказал Знаев. - Не смогли.

- Правильно, - трагическим басом произнес старый коммунар. - Потому что нельзя победить систему, которая велит жить так, чтоб не было мучительно больно… Хороший у тебя галстучек, банкир… А пиджачок - старый… Менять пора… Скажи честно: тебе бывает мучительно больно?

- Это мое обычное состояние.

- Врешь. Ты прохиндей. В галстуке. А я в твоем возрасте жмых жрал.

Банкир быстро подсчитал в уме. Выходило, что чиновник явно перегнул палку, - но тот уловил недоверие и поспешил повторить:

- Жрал, и еще как! Я светлое будущее строил, понимаешь? А ты что построил?

- Банк, - спокойно ответил Знаев.

- Банк! Тоже мне. Ты для себя строил. А я - для родины.

- Согласен. Только я трезво свои силы оцениваю. Я, Алексей Иванович, для самого себя-то еле-еле построил. Кое-как. С грехом пополам. Чего уж про родину говорить…

- Опять хитришь…

Лихорылов набил рот и принялся бухтеть насчет времен, когда торжествовала простая старая система, - банкир же стал размышлять о том, что вынужден идти на большой риск. Если он отвезет ветерану сто пятьдесят тысяч евро наличными и еще триста пятьдесят тысяч переведет на депозит, где-нибудь на островах Джерси, однако взамен не получит обещанного, - он не сможет вернуть обратно ни цента. Лихорылов был умен, водку в обед пил только по пятницам, и отношения с финансистом построил по схеме «я начальник - ты дурак». Даже полумиллионная взятка не сыграла тут никакой роли; чиновник ничего не просил, не вымогал - всего лишь благосклонно разрешил себя обогатить, не более.

С другой стороны, нас свели очень надежные люди, - рассуждал далее банкир, механически дожевывая морских гадов и стараясь не смотреть в тарелку своего вконец опьяневшего собеседника, где в густом мучном соусе тонул безобразный шмат ядовитой свинины. - Ему прогарантировали меня. Мне прогарантировали его. Я даю деньги - он организовывает разрешение на строительство. Землеотвод и прочее. Без волокиты. А если он старый коммунист - это скорее достоинство. Даже определенно - достоинство.

- Вы очень достойный человек, - торжественно сказал Знаев и поднялся. - Позвольте мне оплатить наш стол.

- Как хочешь.

- Всего наилучшего.

- Ага. Номер счета тебе сообщат. В понедельник утром у нас оперативка, не звони. Я сам позвоню. После обеда заберешь постановление администрации. Подписанное префектом и завизированное в мэрии… Да, и вот еще что. Название магазина надо поменять.

- В смысле?

- Название магазина. «Готовься к войне» - это фигня. Не разрешат. Придумай что-нибудь другое. Как у всех.

- А что не так с названием?

- Все не так Ты хочешь, чтобы люди просыпались утром, подходили к окну и видели гигантские буквы - «Готовься к войне»?

- Именно.

- Не сходи с ума, - велел старик - Поменяй название. И приходи в понедельник за документами.

Ничего не ответив, банкир зашагал вон.

Он не стал сразу придумывать выход из положения. «Готовься к войне» - в этом была вся идея. Магазин с другим названием был не нужен. Но часы показывали два пополудни. Плохое время для раздумий. Думать будем завтра. В субботу. Сейчас - в банк. Потом - вечер. Наедине с рыжей. А дальше незачем загадывать.

Движение было парализовано, Знаев не удивился, сделал знак Василию: мол, доберешься до офиса без меня, - сам пошел к метро.

Московским летом московский мужчина может все простить московской подземке. Даже всепроникающий запах пивной отрыжки. Даже почти полное отсутствие кислорода. Обилие умопомрачительных полуголых женщин все компенсирует. В жаркие дни эротическое напряжение достигает небывалой силы. Одурманенные духотой, женщины шалеют, совокупляются с направленными на них взглядами, и кажется, что над колышущимся морем голов, над плотной толпой, над капельками пота на припудренных лобиках, над двусмысленными улыбками, над розовыми шеями, над прозрачными блузками и безбожно короткими юбчонками, над выбритыми подмышками и обнаженными смуглыми животиками хлопают в мутном воздухе фиолетовые искры.

Круто вспотевшего, веселого банкира внесло в вагон. Знаев не принадлежал к числу толстосумов, брезгующих подземкой. Передвигаясь на метро, всегда можно точно рассчитать время в пути. Что может быть важнее точного расчета? Кратковременный недостаток кислорода можно перетерпеть. Банкир вдоволь надышался ночью и утром. Через двадцать минут он войдет в свой кабинет, где климатическая установка поддерживает температуру и влажность в точности на том же уровне, как, например, на атлантическом побережье Франции, - и все будет в порядке.

Об спину банкира терлись чьи-то мягкие груди; справа обмахивались газетой, слева слушали музыку; поодаль на французском переговаривались несколько африканцев - финансист готов был поклясться, что они слегка мерзли. Видел же он в аэропорту Лиссабона граждан Мозамбика - при двадцати градусах тепла они расхаживали удрученные, в куртках и шапках…

В хорошем темпе взбежал по эскалатору. Выпрыгнул в улицу, протыкая плечом массу невыносимо медленных - бредущих, ползущих, ковыляющих, семенящих, шаркающих подошвами.

А вот и моя лавочка. Охранник распахивает дверь. С ним - за руку. Низовые сотрудники это обожают.

В приемной навстречу Знаеву с дивана встал старинный знакомый, он же клиент банка, он же аферист уровня ниже среднего Паша Солодюк. Фамильярно затряс щеками.

- Наконец-то! Тебя теперь и не поймать!

Банкир едва сдержал гримасу неудовольствия.

- Что у тебя?

- Разговор, - значительно ответил старинный знакомый.

- Зайди.

В кабинете Знаев скинул пиджак, выпил воды. Бумажным полотенцем обтер лицо.

- Странные порядки ты завел, - с ходу, обиженно приступил гость. - Я пришел к твоей секретарше, говорю: срочно свяжи с Сергеем, - отказывается. Говорю: у меня катастрофа, форс-мажор, - а ей все равно…

- Правильно, - кивнул Знаев. - Она выполняет мое распоряжение.