Сергей Наумов - Искатель. 1979. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1979. Выпуск №3
• Автор: Сергей Наумов
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

Ha I, II и IV стр. обложки и на стр. 36 и 89 рисунки Ю. МАКАРОВА.

На III стр. обложки и на стр. 90 и 106 рисунки Г. СУНДАРЕВА.

На стр. 2, 35, 107 и 127 рисунки П. ПАВЛИНОВА.

---

Огромное бревно с гулом легло на то место, где только что стоял царь.

И тут же судно тронулось с места, медленно, а потом все быстрее и быстрее заскользило по натертым ворванью стапелям. Задымило сало. Раскидывая две высокие волны, галера шумно вошла в воду и, тотчас выровнявшись, плавно закачалась.

Музыканты протяжно заиграли на рожках. Прыгнула носовая пушечка, пыхнув дымом. Еще одна галера вступила в строй русского гребного флота.

Петр, чуть побледневший, насупленный, поднял руку и вытер мокрый лоб. Шагнул к Николе, похлопал плотника по плечу.

— Молодец! Сегодня, похоже, мы спасли друг друга…

К царю робко приблизился Розенкранц — беспокойно замигал.

— Ваше величество, — голосом, сползающим на сладкий шепот, обратился датчанин. — Вопрос… Навигацкий…

Петр безразлично кивнул.

— Бондари затребовали весь дуб на квасные бочки, а я не отпустил. Надо ли столько бочек? Если выход флота в море близок, тогда другое дело… А то ведь дуба не хватает на ремонт трюмов и шпангоутов…

Петр взглянул недоверчиво. Ответил гудящим густым басом:

— Вопрос не навигацкий. Когда и куда идти флоту — не дело иноземных корабелов. Что до трюмных бочек — следует справиться у генерал-адмирала Апраксина…

Розенкранц низко поклонился и засеменил к выходу.

Неожиданно Петр тепло улыбнулся: увидел Змаевича и Бакаева. Поняв, что оба здесь по тому же делу, что и он, царь повернулся и шагнул к секретарю. Молча взял из его деревянных рук бумагу и, справляясь о фамилиях офицеров, пробежал глазами длинный список повышения в чинах. Подошел поздравить — молча протянул узкую мозолистую ладонь. Сообщая новые должности, пожал руки — крепко, быстро. Улыбнулся, над губой поползли в стороны щеточки усов.

— Устроим шведам на море Полтаву — видать вам и адмиральские чины…

5

Увидев множество парусов на Неве, Петр распахнул окно дворца. Пахнуло сыростью, терпким духом весенней земли и немолчным шумом игристых волн.

К пристани, видневшейся невдалеке, подходил нарядный галиот — резной, с круглой кормой в цветных стеклах, с легко и изящно вынесенным вперед форштевнем.

— Кто это там маячит? — пристально вгляделся Петр.

Генерал-адъютант схватил подзорную трубу, разглядел на палубе галиота сэра Роя Дженкинса, напыщенного и разряженного.

— Английский посланник, ваше величество, — ответил Ягужинский. — Каждый день променад совершает до Котлина острова и обратно — с подзорной трубой, записывает что-то. Повадился, видимо, не только от телесной слабости да праздности. Запретить бы, ваше величество. Соглядатайство явное.

— А пускай тешится. Все будут решать пушки да храбрость моих моряков и гренадеров, — задумчиво улыбнулся Петр. Постоял, пощипывая ус, и вернулся к столу, продолжил диктовать Ягужинскому. — «В конце недели всех людей посадить на галеры и скампавеи, ночевать там, быть в полной готовности. Ждать указу в марш…»

У дверей царского кабинета сэр Рой Дженкинс услышал последнее — «в марш!». В марш? От волнения визитер уронил перчатку на пол. Легко, не по-стариковски, наклонился, прислушиваясь. Прожив несколько лет в Санкт-Петербурге, он хорошо понимал по-русски.

Петр приветствовал английского посланника сдержанно и сухо.

— Считаю долгом заметить, ваше величество, — произнес Рой Дженкинс, — мой король был весьма обеспокоен столь близко стоявшим к Англии бедствием…

— Какому еще такому бедствию? — Петр недовольно су зил глаза.

— До ушей моего короля дошло, что ваше величество имели намерение заключить с Испанией наступательный союз против Великобритании. Такими слухами полна Европа…

— Я? — весело удивился Петр. — С Испанией? — переглянулся с Ягужинским, повел недоумевающе плечами.

— Да, ваше величество. Я к вам пожаловал как раз с этим вопросом. Говорят, вы с Мадридом сносились через голштинского министра Герца, он недавно посетил вас с визитом…

Повисла неловкая тишина. У Петра дернулся на лице мускул.

— Вот как! — Царь засмеялся зло, баском, округляя губы и резко оборвав смех, глянул угрюмо — перешел на спокойный тон. — Герц, верно, был у меня. Но его прожектам я не внял, ибо не мог поступить несходно с интересами Англии. Чем зря перекладывать с больной головы на здоровую, — мрачно продолжил Петр, — лучше взгляните, мистер Дженкинс, на британских послов в Европе. При всех дворах: цесарском, прусском, в Варшаве, особливо в клятвопреступной Порте, они всячески стараются во вред России. В озлобе прямо лезут из штанов и шотландских юбок. А почему? Ваши корабли ходят по Балтийскому морю, будто торговые, а на деле — шведам боевые припасы возят?! Это как понимать?

Лицо английского гостя притворно вытянулось — удивление разыграл отменно.

— Ваше величество! Дело, видимо, в том, что в Англии люди непозволительно свободны… И если некоторые британские капитаны позволяют себе иногда… — Дженкинс высоким голосом подчеркнул последнее слово, — то парламент его величества никак не отвечает за такие действия.

Петр по достоинству оценил увертливость дипломата и незаметно подмигнул Ягужинскому.

— А не русскими ли товарами вам захотелось торговать по всему свету? Россию Ирландии тщитесь уподобить? — Русский царь вырос во весь свой огромный рост перед тщедушным старичком, Широко расставив ноги, смотрел на бледного гостя в упор. — Впредь лучше начинайте без хитрости и сразу выкладывайте дело. Вы, господин посланник, с чем ко мне пожаловали? Не водки, чай, выпить зашли?

Насупясь, Дженкинс нервно поправил завитки огромного парика. С притворной непринужденностью быстро заговорил:

— Ваше величество, разрешите закончить предыдущий разговор… Я думаю — и это бесконечно искренне — все интриги исходят от Карла. — Дипломат поднял на Петра твердый взгляд. — Ваше величество! Англия решительно намерена развеять ваши сомнения! В войне со шведами она и впредь будет на стороне России! Я зашел вас заверить в этом…

— И впредь? Интересно! А какие же услуги вы оказывали нам до сих пор?

— Король Георг… — Дженкинс растянул бескровные губы в вымученной улыбке. — Король Георг, — снова споткнулся он, — не мешал вам делать завоевания на Балтийском море, так как…

— Так как не было возможности помешать тому!

Царь так глянул на непрошеного гостя, что тот невольно опустил глаза. Ягужинский смотрел на Петра с любовью и легкой укоризной — поймал ответный взгляд: а шут с ним, надоело церемониться!

— Такое понимание сожаления достойно, — усилием воли Дженкинс обрел видимое спокойствие. — Однако мы непреклонны в желании остановить шведское пиратство на морях. Англия тоже жаждет поставить Швецию на колени, — Голос англичанина сильно истончал.

— Лестно слышать сие! — неожиданно развеселился Петр, хохотнул, повел глазами на Ягужинского. — Может, на том и составим письменный трактат?

Дженкинс чувствовал себя неловко, изворотливость сильно изменила ему. Царь повернулся к дипломату спиной.

Оставшись, один, Петр задумчиво повертел серебряный глобус, стоявший на, трех китах. Царапнул ногтем от Санкт-Петербурга через Финский залив. Закурив коротенькую трубочку-носогрейку, присел к столу, потянулся за гусиным пером и замер, вспомнив недавний разговор с Алешей, с сыном.

«…России назначены определенные пределы на лице земли, — говорил Алексей. — Всякий раз, когда персы и ассирияне хотели перенести свои границы за Геллеспонт, они терпели поражение… Для древних римлян предельной границей на востоке был Евфрат, на западе — Эльба, за кои они напрасно тщились распространяться… А турки! Они не смогли утвердиться на западе и два раза тщетно осаждали Вену… Не подбивает ли нечистая сила и Россию на то же самое на Балтике?…»

«Сравнил! Сравнил хлябь с Иоанном Великим! — выдохнул Петр. Гнев был где-то глубоко, жег невыносимо, но прорваться не мог. — Совесть ты до дыр износил! Добродетель, без разума пустота есть…»

«Бесы тебя толкают на разорение храмов, на воздаяние неприятелю мщения, — Алексей повел прозрачной ручкой, сделал книксен. — Но мудрым смирением можно возвернуть куда больше, чем мечом! Не меч, а мудрое смирение надобно России…»

«Умаялся ты от праздности, — сказал тогда Петр отцовски твердо. — Пошлю-ка я тебя в армию, засажу за артикулы. Делом настоящим займешься».

«Не снесу я воинских трудов. Телом слаб».

«Тогда отправляйся в Новгород — лес дубовый готовь для флота. В том и будет твоя польза Отечеству».

«В Новгород не поеду. Наипаче всего желаю чина монашеского».

Очнувшись, Петр принялся быстро писать. Сказал тихо вошедшему Ягужинскому:

— Вот, Павлуша, свези поживей Апраксину. Указ в марш!

6

На окраине Санкт-Петербурга — в черепичных крышах, острых кровлях, утыканная ветряными мельницами с флюгерами, вся в подстриженных деревьях раскинулась Немецкая слобода.