Генри Каттнер - Рассвет

• Название: Рассвет
• Автор: Генри Каттнер
• Жанр: Научная Фантастика

---

Каттнер Генри Рассвет

ГЕНРИ КАТТНЕР

РАССВЕТ

Пер. Н. Гузнинова

К востоку от Голливуда, в горах Анджелес-Форест, жил исключительно мерзкий отшельник, который действовал Хейсу Каллистеру на нервы не хуже сломанного зуба. Каллистер раз за разом задевал за этот зуб языком - позвольте еще раз воспользоваться той же метафорой - и тем не менее продолжал смотреть в бинокль на другую сторону долины, гце находилась пещера, занятая отшельником.

Каллистеру частенько хотелось убить этого человека.

Сейчас он стоял в дверях своего дома и смотрел в бинокль под яркое утреннее солнце. Да, отшельник был тут как тут и завтракал. Объектом приложения сил служил ему гигантский мосол, который этот мерзкий субъект жадно обгрызал. Сидя на корточках под лучами солнца, он самозабвенно работал челюстями в атмосфере какого-то жуткого атавизма, растрепанный, драный и несказанно омерзительный.

Вдруг отшельник повернулся и посмотрел на долину, заинтересовавшись блеском стекол бинокля. Симпатичное лицо Каллистера исказила гримаса. Он убрался в дом и, прихлебывая кофе, стал думать о более приятных вещах, но озверелое лицо отшельника по-прежнему стояло у него перед глазами.

Это была единственная фальшивая нота в устоявшейся жизни биолога. Фетишем Хейса Каллистера была мысль о том, что он человек высокоцивилизованный. Его дом, спроектированный лично им и построенный в .пятнадцати километрах от ближайшего поселка, представлялся ему тепло поблескивающей драгоценностью.

Лаборатория тоже не грешила ни единой фальшивой нотой, поскольку была строго функциональна. Каллистер был идеально приспособлен к среде, которую создал для себя сам. Здесь не было места для фальшивых нот.

Цивилизация и эготизм... Впрочем, у Каллистера не было никаких особенных пороков. Спортивный, физически безупречный, он потянулся как кот и закурил сигарету, чтобы оттенить тонкий вкус бренди. Словно тень появился Томми, слуга-филиппинец, и вновь наполнил чашку своего хозяина. Томми был аморален и предан ему без остатка, и это должно было помочь.

С технической точки зрения эксперимент не был убийством, однако некоторые сравнения с вивисекцией напрашивались. Каллистер с досадой отбросил эти мелодраматические ассоциации: он просто использовал инструмент, подвернувшийся ему под руку.

Его компаньон, Сэм Прендергаст, стоял у него на пути. Многословный, крикливый Прендергаст, с этим его вульгарным хохотом. Гмм... Несомненно, Сэм хорошо подходил для эксперимента.

Личной антипатии здесь почти не было. Прендергаст финансировал Каллистера и потому воображал, что ему позволено совать нос в чужие дела. И при этом нельзя было послать его к дьяволу, потому что снова и снова возникали срочные потребности и необходим был постоянный приток наличных.

Первый эксперимент едва не провалился из-за объективных трудностей, однако морская корова подверглась удивительному превращению.

Проблема заключалась в следующем: Прендергаст обладал контрольным пакетом акций всего предприятия и будет невероятно мешать, суясь во что не надо. А поскольку Каллпстер хотел работать то-своему, от Сэма Прендергаста следовало избавиться.

Совершив это, Каллистер, если будет достаточно ловок. сможет разделаться тем же образом и с наследниками. План был весьма практичен, ибо договор о сотрудничестве он редактировал с мыслью о будущем. Только Прендергаст мог бы доказать, что упомянутый процесс является...

Впрочем, Каллистер не дал ему названия. Любое название звучало бы слишком фантастично.

Вошел Сэм Прендергаст. Это был могучий мужчина лет сорока с зычным голосом - превосходный экземпляр экстраверта. Его любили собаки и маленькие дети. Синклер Льюис безуспешно пытался развенчать этот тип человека. Самое удивительное, что Сэм и вправду был хорошим парнем.

Одевался он - а как же иначе! - в твид, волосы имел необычайно длинные. Внимательный взгляд Каллистера отметил легкое смещение вперед челюсти и почти незаметное отклонение назад лобной кости. Кроме того, казалось, что Сэм немного горбится.

- Привет, - сказал Прендергаст. - Хочу кофе. Совсем из сил выбился. И голова болит. - Он рухнул в кресло и рявкнул на филиппинца: - Кофе, я сказал!

- Ты же сам упрашивал, чтобы я тебя сюда пригласил...

- Мне нравятся эти последние шаги, эти эксперименты, венчающие дело. Знаешь, этакий обезьяний восторг. И потом этот пингвин... Какие крылья!

- Это, конечно, фантастично, - признал Каллистер. - Но, честно говоря, я не хотел бы торопиться с публикацией. Нас просто высмеют.

- Не высмеют, когда увидят наши доказательства, - решительно возразил Прендергаст.

- И все-таки они могут, самое большее, проглотить версию о том, что мы располагаем методом восстановления рецессивных черт. Но если бы мы заявили, что можем повернуть вспять эволюцию...

- Но мы же сделали это...

- Но пока не можем огласить результаты. Сначала нужно подготовить почву. О, ты порезался?

Прендергаст пощупал пальцами щеку и кивнул.

- Щетина становится невероятно твердой. Никогда прежде она меня так не донимала.

- Ara... - озабоченно буркнул Каллистер и умолк, поглядывая на уши Сэма. Раковины уменьшались день ото дня.

- Сегодня я возвращаюсь домой, - сказал Прендергаст с внезапной решимостью. - Понимаешь, в конторе меня ждут горы почты. Неделя - это достаточно долго.

- Может, еще кофе? - предложил Каллистер. Он громко отдал приказ вошедшему филиппинцу и сделал незаметный знак рукой. - Как хочешь, Сэм. Последние эксперименты дали отличные результаты, но мне все же не хотелось бы сообщать о них публично.

- Однако это одна из причин, по которым я возвращаюсь в город. Жду не дождусь минуты, когда привезу сюда репортеров.

Каллистер покраснел.

- Они выставят нас на посмешище, не станут даже ждать, когда мы представим им наши доказательства. Гораздо лучше действовать постепенно...

- Но у нас есть доказательства. Мы вернули пингвинам крылья, а морским коровам - ноги!

- Они скажут, что это ошибка природы. Процесс длится долго, он должен набрать скорость. Ты же сам знаешь, что в первую неделю изменения почти незаметны.

- Зато во вторую! Студень!

- Основной одноклеточный организм. Все правильно. Аналогия жизненного цикла в миниатюре, мы же его просто поворачиваем вспять.

Прендергаст задумался.

- Продукты стоят целое состояние, - сказал он.

- Скорость обмена веществ колоссальна. Несмотря на наши холодильники, особи все время имеют высокую температуру. Как ты, наверное, понимаешь, Сэм, это рост, хотя и повернутый. Матрицы уже существуют, но мы меняем заряд с положительного на отрицательный, и получается ретрогрессия. В конце концов я найду способ, как ускорить рост положительного заряда. Тогда можно будет творить суперсуществ.

- Только не сейчас, - буркнул Прендергаст, слегка вздрагивая, и Каллистер с готовностью согласился.

- Да, еще не сейчас. Пока мы занимаемся практической стороной. Зондируем все эти боковые ответвления, которые вымерли или преобразились.

- Помнишь того кита...

Каллистер помнил. В Сан-Педро, в крытом бассейне, процессу был подвергнут молодой кит. В результате он начал изменяться: его тело становилось все менее обтекаемым, исчезал китовый ус, появлялись зубы. Хвост уменьшился, стал как у головастика, а потом и вовсе исчез. Но самое удивительное в конце концов появились ноги, передние и задние.

Они не могли удержать огромной тяжести тела, и бассейн пришлось наполнить до половины. В один прекрасный день существо выбралось из бассейна и вырвалось на волю. Сейчас оно либо сдохло, либо вело в водах Тихого океана странную жизнь существа, остановившегося на полпути к своему доисторическому статусу обитателя суши.

Проводилось также множество других экспериментов. Появлялись невероятные утраченные черты и органы, приспособленные к давно минувшим условиям среды обитания...

Томми принес еще кофе, и Прендергаст начал громко прихлебывать из чашки.

"Обезьяна! - подумал Каллистер, а потом: - Ну конечно".

Все дело было в манипуляциях с хромосомами, в шишковидной железе или в нервной системе, причем зачастую работа шла наугад. Главное, что методика, готовая к использованию, уже существовала. Все началось с одноклеточного морского существа, которое обзавелось участками, чувствительными к свету в сущности раковыми опухолями, как предполагал Каллистер.

Свет раздражал эту амебу, и она, в виде самообороны, развила у себя глаза, чем и началось вырождение, давшее существу зрение. И так далее. Окончательный результат в виде рода человеческого слагался из ряда черт, добавлявшихся постепенно по мере течения времени. Именно этот процесс он и пускал вспять.

Древние сумчатые имели сумку, но не обладали хвостом. Когда они стали жить на деревьях, хвост у них вырос. Потом начал развиваться мозг, а хвост отпал.