Джейн Донелли - Мельница на лугу

• Название: Мельница на лугу
• Автор: Джейн Донелли
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01378-0

Для прелестной Эммы весь мир сошелся на задумчивом красавце Марке Хардиче. С детства она жила мечтами о нем, но богатый сердцеед не баловал Эмму вниманием. И вдруг все переменилось: Марк стал открыто ухаживать за ней. Страшно удивленная, девушка была вне себя от счастья и тайно надеялась услышать признание в любви. Но вместо этого узнала, что служит лишь орудием мести Марка…

---

Она сказала:

– Это не Реонский холм.

Он писал вид Реонского холма, как сказал ее отец, для весенней выставки.

– Он самый, – сказал Корби.

Она знала холм хорошо. Он был виден отсюда. Холм на горизонте. Его название упоминается в книгах по истории, потому что там проходило одно из сражений Гражданской войны.

Основания холма на картине было не видно, оно потонуло в долине. Чахлые деревья отбрасывали причудливые тени, которые, казалось, перемещались, когда вы прекращали на них смотреть. Память о давней битве витала в воздухе, и Эмма сказала:

– Дети устраивают пикники на Реонском холме. Там красиво и трава зеленая.

– Его назвали Красным Реоном после сражения, – сказал Корби.

– Это было давно, – ответила Эмма.

– Но это – все еще там. Если рыть глубоко, можно раскопать поле битвы.

– Я не хочу раскапывать поле битвы. Я люблю зеленую траву.

Она знала все об этом. Ее отец посвятил главу в книге Реонскому холму. И старую легенду, которая связана с ним, гласившую, что спустя годы после сражения лязг стали, залпы орудий, крики людей и ржание лошадей снова слышатся с холма. Говорили, что оставшиеся в живых приходили на холм и видели армии, построенные в боевом порядке, мертвых товарищей, умирающих снова, и свои воюющие тени. Старики приходили и говорили, что видят себя молодыми и не изменившимися.

Она сказала:

– Вы знаете о призраках, конечно. Я рада, что этого больше нет. Мрачная перспектива, призрачное сражение каждого двадцать пятого июля. Сочувствую людям, которые жили здесь в те дни.

– Мои симпатии – с людьми, которые сражались здесь, – сказал Корби. – Оставшиеся в живых бежали. Вообразите, как каждый год все повторялось.

– Возможно, через двадцать лет никто не узнал бы вас.

– Не верьте этому. Друзья и родственники помнили бы имя типа, опустившего свою алебарду.

Она засмеялась:

– Если бы солдаты знали, что это произойдет, они, вероятно, никогда бы не покинули поле битвы. Не ожидали такого эффекта, особенно в дни, когда не было телевидения. Самое ужасное – опять и опять повторяется, много раз.

Самое ужасное… Пока Эмма смеялась, она вспомнила Сару Хардич, стоящую у магазина и сообщающую ей о Гиллиан. Две девушки, останавливающиеся рассказать глупую шутку. Ужасное, безнадежное чувство оцепенения, с которым она побрела, спотыкаясь, в дальнюю часть магазина, подальше от них всех. «Если бы я должна была видеть, что случилось со мной снова и снова, я сошла бы с ума», – подумала она.

Ее выражение лица изменилось, и Корби отметил это. Он знал о причине бегства Эммы из дома. Ходили сплетни. Она почувствовала, как тонкий, острый скальпель Корби, словно исследует ее мозг, читает ее мысли, и сказала, слабо защищаясь:

– Не знаю, проигрывали ли вы когда-нибудь.

Он ничего не ответил. Он смотрел на нее в течение долгого времени, потом наконец сказал:

– Думаете, нет?

Конечно, и у него были потери. Дерзко было предположить, что он всегда побеждал. Независимо от того, насколько жесткий был он человек, насколько защищающий себя.

– Хорошо, – сказал он, – вы покупаете это? Живопись. Они снова дурачились. Она слегка покачала головой:

– Я люблю удобоваримые картины на моих стенах.

– Как вы думаете, а я удобоварим, чтобы жить со мной?

Она широко раскрыла глаза:

– Господин Кемпсон, что вы мне предлагаете?

– Это ваш путь вернуть мельницу.

Она осмотрелась, как если бы взвешивала за и против, прежде чем ответить:

– Не думаю, что хочу этого. Ужасно.

– Какой позор, – сказал он. – Это была моя козырная карта.

Как и ночью, когда они покупали кувшины, она почувствовала себя легко и весело. Она сказала:

– Много вы купили кувшинов за последнее время?

– Я завязал с кувшинами, – заявил он торжественно. – Какова судьба медведя Мэнди?

Она хотела подарить его маленькой племяннице Крисси, Мэнди, но забыла об этом. Она сказала:

– Все еще восседает на вершине комода рядом с тем яйцом. Слышали что-нибудь о Бет или Соверен, о них всех?

– Мы поддерживаем связь. – Было в его голосе что-то такое… Казалось, он сейчас рассмеется. Она посмотрела на него вопросительно.

Он подошел к низкому столику, дивану и стульям. Сел на диван и взял блокнот со стола. В считанные секунды, в то время как Эмма наблюдала за ним, осознавая, что он делает, подходя ближе, чтобы видеть, он набросал рисунок.

– Кто это? – спросил он.

Две головы, волосы. Одна голова с волосами как пух, другая с длинными и беспорядочно разлетающимися, с яркими, слегка безумными глазами.

– Бет и Спарки. – И это было сумасшествие. Она сидела на диване около него, подогнув под себя ноги, а он делал наброски с ярмарки, один за другим, настолько хорошие, что часто она могла назвать имя прежде, чем он нарисует половину изображения.

Он снова нарисовал Спарки, добавив медальон, который тот носил, и объяснил:

– Одна сторона означает мир, другая – войну. Голубь и орел. Плохо придется тому, кто не потрудится посмотреть на медальон и рассчитывается наличными со Спарки. Но с утра можно сразу узнать, каково его отношение к жизни сегодня.

– Хорошая идея, – приветствовала Эмма. – Мы все должны носить медальоны, чтобы было видно, с кем можно говорить, а кому хочется одиночества. – Соверен! – признала она характерный разрез глаз. – Почему ее зовут Соверен?

– Она носит кольцо с совереном. Разве вы не заметили?

– Нет.

Он сделал набросок Соверен немного большего размера – светлые волосы, которые, казалось, стрижены секатором.

– Вы не видите то, что происходит у вас под носом.

Она сказала легко:

– Такая куча всего произошла в тот вечер! Я так много увидела. Хамстер – рыжеволосый, и нос у него дергается, за это-то он получил свою кличку. Настоящий Полишинель. Бет, я предполагаю, сокращение от Элизабет.

– Бет – Мэрилин Десири. Друзья прозвали ее Бет. Узнав ее получше, вы заметите, что это ей подходит.

– Как я узнаю ее лучше?

– Мир тесен, – заметил Корби. Но Эмма в ближайшее время не собиралась на ярмарку.

Дальше Корби изобразил Кита и Крисси. Эмма с удивлением следила, как на чистом листе бумаги появляются знакомые черты. Но когда стала появляться характерная линия носа Хардичей, она сказала:

– Не знаю.

– Вы не можете определить, кто это? – Марк или Сара, имел в виду он.

– Пока не ясно.

Корби усмехнулся:

– Не волнуйтесь, это не портреты. Только кожа и кости.

Зеленая трава Реонского холма скрывала тайны истории. Она смотрела на клочки бумаги и думала, что у него получаются превосходные портреты. Сказала:

– Боже мой, ну и здорово!

Он улыбнулся:

– Вот уж не ожидал, что вы мне это скажете, мой цветочек.

– Это не относится к вашему характеру. – Она снова взяла набросок Кита и Крисси. Его стоило вставить в рамку. Да все эти рисунки можно было смело вставлять в рамки. Ей хотелось, чтобы ее отец увидел их, потому что она рассказывала ему про ярмарку и про личности оттуда. – И какой же вы цветочек имеете в виду? – спросила она требовательно.

Корби сказал тихо:

– Ну уж не пластмассовые розы, конечно.

Она могла бы не заметить этого или сказать снова: «Который же?» Но не сказала ничего, потому что кто-то постучал в дверь.

Ее будто облили холодной водой, отрезвив внезапно. Она поправила руками волосы, будто они растрепаны и их необходимо было причесать.

– Это шпион? – игриво спросил Корби.

Почему бы ей здесь не сидеть, она не чувствовала вины за собой. Улыбаясь, она ответила: – Откройте, посмотрим. Но он все еще сидел, смотря на нее.

– Я спрятал бы вас под кровать, – сказал он, – но это не та кровать, чтобы можно было прятаться.

– И не та ситуация, – продолжила она. Идя за Корби, она сказала безразлично: – Мне надо уходить. Я обещала заглянуть к Крисси, она, наверное, уже беспокоится.

Крисси не беспокоилась. Она знала. Это она стучала в дверь. Эмма уже спускалась с лестницы, когда Корби открыл дверь. Голос Крисси звучал обвиняюще:

– Папа сказал, что Эмма пошла к вам.

– Правильно, – сказал Корби. – Вы войдете?

– Нет, спасибо! – Это прозвучало так, будто за порогом ее ждала гибель.

Эмма подошла к открытой двери и начала было извиняться:

– Я и не заметила, как пролетело время.

Крисси свирепо взглянула на нее.

– До свидания, – сказала Эмма Корби.

Он тоже попрощался.

Крисси молчала, пока они не достигли ворот. Затем зашипела:

– Сумасшедшая!

Злая и разъяренная, Крисси была довольно забавна. Эмма спросила немного неуверенно:

– Ты что, думаешь, спасла меня от участи хуже, чем смерть?

Крисси остановилась, руки в боки:

– Не ты ли просила меня ничего не говорить в конюшне, чтобы не дать повода заподозрить тебя в излишней близости с ним?

– Да, – согласилась Эмма. – Только…

– Право, – сказала Крисси. – Я работаю на господина Хардича и расскажу тебе, если он заподозрит тебя в заигрывании с Корби…