Александр Королев - Загадки первых русских князей

• Название: Загадки первых русских князей
• Автор: Александр Королев
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-94538-096-2

Книга представляет собой попытку разобраться в самых запутанных вопросах русской истории IX–X вв., ведь по существу Киевская Русь — это иная цивилизация; мышление человека Средневековья отличалось от сегодняшнего. Временная удаленность событий русской древности, малый круг первоисточников, их ошибочные интерпретации предшествующими исследователями поставили массу вопросов перед современными учеными. Сколько Олегов было среди первых русских князей? Кто погубил киевского князя Игоря? Почему Святославу не «сиделось» в Киеве? Историк А. С. Королев приходит к ошеломляющим выводам: настоящие князья IX–X веков оказываются совершенно не похожими на их летописные портреты…

---

Самым, пожалуй, правдоподобным и обоснованным объяснением загадки личности Хельгу является версия, высказанная в 1938 году В. Мошиным, который предположил, что речь идет о неизвестном летописям князе загадочной Тмутараканской Руси{116}.

Загадка Тмутараканской (или, как ее еще называют ученые, Азовско-Черноморской, Таманской, Приазовской, Черноморской) Руси существует в науке уже более двухсот лет и по-прежнему далека от окончательного разрешения. Историки спорят о времени возникновения существовавшего еще в XI веке Тмутараканского княжества, потерявшего затем связь с киевскими русами из-за половцев, о составе его населения. Согласно письменным источникам, уже в первой половине X века существовали устойчивые связи Киева с Таманью и здесь имелись поселения русов. Например, в «Истории» Льва Диакона имеются несколько фрагментов, подтверждающих этот тезис: 1) требование императора Иоанна Цимисхия от русского князя Святослава, чтобы тот «удалился в свои области и к Киммерийскому Боспору»{117}; 2) напоминание Цимисхия Святославу о том, что отец последнего, Игорь, спасся после похода 941 года, уйдя к Киммерийскому Боспору с десятком лодок{118}. Кроме того, в других местах «Истории» содержится намек на то, что родина русов-росов находится на Боспоре Киммерийском. Известно описание внешности Святослава, данное Львом Диаконом: «умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос — признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами»{119}. В 1237 году, незадолго перед нашествием татар, через Матрику (Тмутаракань) в Поволжье проезжал монах-доминиканец Юлиан. Монах сообщил, что из Константинополя он и его спутники «прибыли в землю, которая называется Зихия, в город, именуемый Матрика, где князь и народ называют себя христианами, имеющими книги и священников греческих». Юлиан отметил, что у знатных людей «Матрики» (Тмутаракани) существует обычай «в знак знатности оставлять немного волос над левым ухом, обривая всю голову»{120}. Можно провести параллель с описанием внешности Святослава у Льва Диакона. Сходство обычаев русов X века с жителями Тмутаракани XIII века (возможно, потомками тмутараканских русов) получается замечательное. И, наконец, самое главное: о существовании поселений русов у Азовского и Черного морей свидетельствуют и сообщения уже упоминавшегося аль-Масуди о близости русов к Азовскому морю, и название Черного моря — «Русское»{121}. Любопытно, что Черное море как «Русское» было известно в Европе до 1096 года{122}. А в русско-византийском договоре 944 года имеется особая статья «О Корсунской стране», в которой русы обязуются не пускать племена черных болгар (болгар, живших к северу от Херсонеса у Азовского моря), идущих с севера, со стороны степей, в земли херсонцев. Для этого нужно было обладать западным побережьем Азовского моря, вплоть до северной части Таврии, до перешейка. Только обладая этими сопредельными с Корсунской страной землями, русы могли реально не допускать черных болгар «пакостить» византийским владениям в Крыму. Да и статья договора 911 года, требующая, чтобы русы оказывали помощь потерпевшим кораблекрушение кораблям греков, предполагает, что речь идет о морском побережье, берегах Черного и Азовского морей. Итак, получается, что в X веке параллельно с Киевской существовала особая Тмутараканская Русь.

Загадка заключается в том, что работами А. А. Спицына, М. И. Артамонова и И. И. Ляпушкина было доказано: до конца X века Приазовье не знало славян, они распространились здесь только в XI веке, археологически сменив салтово-маяцкую культуру (культура алан){123}. Исследователи оказались в тупике. Согласно письменным источникам, уже в первой половине X века русы жили на Тамани, а, по археологическим данным, славяне начали проникать в этот регион значительно позднее. Возможно, выход из тупика имеется в работах В. В. Мавродина, Г. В. Вернадского, С. П. Толстова, П. Н. Третьякова, Д. Т. Березовца и Д. Л. Талиса{124}. Эти авторы, особенно Д. Т. Березовец и Д. Л. Талис, указывая на этническую общность населения Степного и Предгорного Крыма второй половины I тысячелетия н. э. с алано-болгарским миром Подонья и Приазовья, доказали, что археологические данные позволяют идентифицировать население Таврии X века с русами арабских авторов. В X веке действительно существовала Тмутараканская Русь, но это была Русь не славянская, а алано-болгарская, салтовская. Результаты археологических раскопок, кстати, свидетельствуют о достаточно широком распространении салтово-маяцкой (аланской) культуры в Среднем Поднепровье (Киевской Руси X века). Тут, возможно, содержится ключ к решению проблемы происхождения имени и народа русов и их проникновения на территорию земли полян. Как я уже говорил, проблема эта заслуживает специального исследования и здесь в нее углубляться не стоит.

Итак, можно предположить, что Хельгу «Кембриджского документа» был «царем» этой Тмутараканской, во многом уже смешавшейся с аланами Руси, существовавшей совершенно отдельно от уже значительно славянизированных киевских русов.

Война Хельгу с греками удивительным образом совпадает по времени с известным по русским летописям и византийским источникам неудачным походом 941 года киевского князя Игоря Старого на Византию. Н. Я. Половой сравнил греческие и русские источники о походе 941 года русов с повествованием «Кембриджского документа» и пришел к обоснованному выводу, уже давно существующему в науке в качестве предположения, о том, что они говорят об одном и том же походе{125}. Хельгу и Игорь, судя по всему, были союзниками в этом походе. При этом они могли руководствоваться разными мотивами в своих выступлениях против Византии. Если Хельгу, возможно, заставили отправиться на греков хазары, то поход Игоря был порождением волевого решения союза князей Киевской Руси.

Согласно русским летописям и некоторым византийским источникам, в походе участвовало 10 тысяч судов (византийский автор XII века Иоанн Зонара писал даже о 15 тысячах кораблей). Европейские авторы, современники событий, при описании этого похода указывают более скромную цифру в тысячу судов, что кажется вполне реальным. Последняя цифра и так значительна — это порядка 40 тысяч воинов. Совершенно ясно, что в поход отправилась объединенная армия нескольких русских князей. В нем приняли участие и отряды данников Киева — кривичей, древлян, радимичей, северян и др. Не могли русские князья обойтись и без привлечения норманнов, легкие и быстроходные суда которых удачно дополняли в боевых операциях ладьи русов.

Основываясь на русских и византийских источниках, а также на данных «Кембриджского документа», можно выстроить следующую последовательность событий. К Константинополю русы двинулись двумя путями. Одни во главе с Игорем отправились по днепровскому пути, другие, во главе с Хельгу, прошли в Черное море из Азовского, через Керченский пролив. Русы знали, что основные силы греков заняты войной с арабами, и поэтому надеялись на легкий успех. Тайно подойти к византийской столице русам не удалось. Об их приближении одновременно сообщили грекам болгары и жители греческого города Херсонес, мимо которого проплывал Хельгу. И все же заблаговременно собрать необходимое количество сил император Роман Лакапин не смог. Объединенная русская эскадра появилась на Босфоре в июне и начала стремительно опустошать окрестности византийской столицы. Роман несколько ночей провел без сна, стараясь подготовиться к отражению нечаянной опасности. Ему удалось подготовить очень небольшой флот и уже 11 июня император послал его против русов во главе с патрикием Феофаном. Русы и греки встретились у маяка, близ Иерона. Игорь до того недооценивал силы греков и был так уверен в победе, что даже убеждал русов не убивать греков, а брать их в плен для последующей продажи в рабство. Вдохновляемые своими вождями русы смело поплыли навстречу грекам, стремясь максимально приблизиться к византийскому флоту и вступить в абордажную схватку. И тут русов ожидал весьма неприятный сюрприз. Дело в том, что греческий флот был оснащен огнеметными машинами. Феофан двинул флот греков навстречу русам, ворвался в строй русских кораблей, разорвал его на две части и начал поджигать ладьи русов страшным для них оружием — «греческим огнем». Это было секретное оружие византийцев, представлявшее собой зажигательную смесь, состоявшую, вероятно, из серы, смолы, нефти, селитры и пр. Состав этот выбрасывался через бронзовые трубы, устанавливавшиеся на носу и на бортах византийских кораблей. Для полноты эффекта эти трубы были сделаны в виде чудищ с разинутыми пастями. Трубы можно было поворачивать в разные стороны. Потушить выбрасываемую ими жидкость практически не представлялось возможным, она самовоспламенялась и горела даже на воде. В X веке «греческий огонь» делали только в Константинополе. За разглашение технологии его производства грозила мучительная казнь. Секретность производства «греческого огня» была столь велика, что до сих пор историки спорят о его точном химическом составе. В сражении у Иерона, учитывая численный перевес русов, применение этого оружия было просто необходимо. Для русов «греческий огонь» вообще был в диковинку — в этом сражении они, похоже, столкнулись с ним впервые. Можно себе представить, какое он произвел на них впечатление. При виде льющегося на головы из пастей диковинных чудовищ жидкого огня среди русов началась паника. И немудрено, ведь вокруг происходило нечто невообразимое. Казалось, что греки поджигали русские суда с помощью молнии. Метавшиеся в сплошной стене огня люди совершенно обезумели от ужаса. Желая спастись, некоторые из русских воинов бросались в воду. Наиболее знатные из этих несчастных, отягощенные панцырями и шлемами, тут же шли на дно. Другие, победнее, более легко экипированные, пытались выплыть, но также погибали, сгорая в пламени, так как вокруг горела и вода, покрытая зажигательной смесью.