Кристофер Райх - Правила обмана

• Название: Правила обмана
• Автор: Кристофер Райх
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9985-0961-2

Кристофер Райх родился в Токио, образование получил в США, несколько лет работал в крупных швейцарских банках в Женеве и Цюрихе; с 1995 года он профессиональный писатель. Райх — автор семи романов, один из лучших современных мастеров остросюжетного шпионского детектива, чьи книги сравнивают с произведениями таких мастеров, как Роберт Ладлэм, Фредерик Форсайт и Том Клэнси.

«Правила обмана» — захватывающий остросюжетный роман о хитросплетении политических интриг и всепроникающей паутине обмана. Американец Джонатан Рэнсом — хирург в международной гуманитарной организации «Врачи без границ», проводит отпуск в Швейцарских Альпах. В горах погибает его жена Эмма. Через сутки на ее имя приходит конверт с багажными квитанциями. С этого момента Джонатан Рэнсом становится объектом повышенного интереса со стороны международных спецслужб и мишенью для профессиональных киллеров. Какие тайны скрывала от него жена — женщина, которой он верил как себе? Шаг за шагом Рэнсом все глубже проникает в мир шпионов и спецагентов, новейших военных разработок и глобального терроризма, — мир, где каждый не тот, кем он кажется, и где цель всегда оправдывает средства.

---

Снова набрав тот же номер, он опять назвался Шмидтом. Теперь и у него есть псевдоним.

— Я хотел бы поговорить с начальником госпожи Крюгер, — сказал он, вспоминая обручальное кольцо с гравировкой. — Это срочно.

— Боюсь, он сейчас занят.

— Ну еще бы! — огрызнулся Джонатан.

— Простите?

Джонатан нашел конверт, в котором лежали фотографии Эммы и человека по фамилии Хоффман.

— Соедините меня с господином Хоффманом.

В трубке раздался мужской голос:

— Господин Шмидт? Говорит Ханнес Хоффман. Госпожа Крюгер сейчас в отъезде, за границей. О чем вы хотели с ней поговорить?

— О «Торе».

Тишина. Очевидно, и для Хоффмана у Джонатана пароля не было. И вдруг:

— Я вас слушаю. Что там с «Тором»?

— Мне кажется, вы можете не уложиться до десятого числа.

— Господин Шмидт, боюсь, мы не обсуждаем наши дела с незнакомцами.

— Я — не незнакомец. Я же сказал, что я — друг Эвы. К тому же я хотел предупредить, чтобы вы не рассчитывали на Готфрида Блитца. — Джонатан ждал, что его снова вежливо поставят на место, но на том конце провода стояла мертвая тишина. — Вы же знаете, о ком я? Его имя тоже значится в разосланном вами меморандуме.

— Да, знаю, — послышался нерешительный ответ. — А что не так с господином Блитцем?

— Он мертв.

— То есть?

— Они добрались до него сегодня утром. Проникли в дом и выстрелили в голову.

— С кем я говорю? — спросил Хоффман.

— Я же сказал. Меня зовут Шмидт.

— Откуда вам известно про господина Блитца?

— Я был там и видел его.

— Этого не может быть, — пренебрежительно бросил Хоффман, словно Джонатан рассказал бородатый анекдот.

— Не верите мне — пошлите кого-нибудь к нему домой. Полиция уже там. Позвоните ему и убедитесь сами.

— Я позвоню. И немедленно. А теперь скажите, кто вы на самом деле?

— Посмотрите на номер, с которого я звоню.

После паузы последовал глубокий вдох:

— Кто вы? Что вы сделали с Блитцем?

Джонатан повесил трубку. С этого момента вопросы будет задавать он.

34

Как и положено при любом убийстве, тело Теодора Ламмерса, генерального директора компании «Роботика», гражданина Голландии, подозреваемого в шпионаже в пользу неизвестной страны, и жертвы профессионального киллера, доставили в морг университетской больницы, и доктор Эрвин Роде, главный медэксперт Цюрихского кантона, произвел полное вскрытие.

Роде было лет шестьдесят — приятный мужчина с прозрачно-голубыми глазами и копной седых волос. Обследовав тело и раны в голове и в груди, он решил, что никаких сомнений в причине, по которой наступила смерть, в этом случае нет. Если выстрелы в голову и не убили жертву, то выстрел в грудь был на все сто. Круглое пулевое отверстие чернело прямо над сердцем.

И в Цюрихе, и вообще в Швейцарии убийства были относительно редким явлением. В прошлом году во всей стране произошло около шестидесяти. Меньше, чем в американском городе Сан-Диего, чье население составляет чуть больше миллиона человек — одну седьмую населения Швейцарии. Из этих шестидесяти двадцать погибли от рук преступников, и жертвы сами имели отношение к криминальным кругам. Но такого он не видел многие годы.

Роде сделал скальпелем надрез в верхней части лба и продолжил его по всей окружности головы. Отвернув кожу, он срезал электрической пилой верхушку черепа Ламмерса. Грязная работа. Пули превратили мозг в месиво.

Роде извлек несколько изуродованных кусков металла и бросил их в стоящую рядом кювету. Разрывные пули типа «дум-дум» расплющились при ударе. Странно, отметил про себя Роде, увидев, что вместо нормального, здорового, розового цвета область вокруг пули окрашена в отвратительный коричневый. Обычно подобный цвет свидетельствует о некрозе, незапланированном убийстве мозгового вещества под воздействием внешних факторов — в результате инфекции, воспаления или отравления.

Роде поместил фрагмент мозжечка в специальный контейнер. Поручив ассистенту закрывать голову, он занялся исследованием грудной раны. При ударе о сердце пуля сплющилась, но не разорвалась. Удалить ее было делом нескольких секунд. Медэксперт установил свет и тщательно осмотрел сердце. Оно было насыщенного темно-бордового цвета. Только ткани вокруг раны того же фекально-коричневого, как и зона вокруг пули, попавшей в мозг.

Роде отделил небольшой кусочек мышечной ткани и поднес его к самой лампе. Он нисколько не сомневался, что наблюдает прогрессивный некроз. Этот образец он тоже убрал в контейнер.

Сняв халат, он забрал образцы и торопливо вышел из операционной.

Через две минуты он уже был в криминалистической лаборатории.

— Мне нужен ГХ-МС, — сказал он, имея в виду аппарат газовой хроматографии и масс-спектрометрии.

В пуле было что-то такое, что убивало ткани человеческого тела.

C31H42N2O6.

Эрвин Роде смотрел на формулу, появившуюся на дисплее, и ждал, что машина переведет ее в какое-нибудь знакомое название. Но прошло десять секунд, а слово так и не появилось. Спектрометр, способный идентифицировать шестьдесят четыре тысячи субстанций, зашел в тупик. Второй запрос на анализ ткани выдал тот же результат. Роде потряс головой. За двадцать лет машина впервые не справилась со своей задачей.

Переписав формулу, он вернулся к себе в кабинет. Наверняка токсин или яд. Но какой? Роде набрал молекулярную формулу на компьютере. И снова ничего. В растерянности медэксперт откинулся на спинку кресла. Пожалуй, на свете есть только один человек, который мог бы ответить на этот вопрос.

Заглянув в записную книжку, Роде набрал длинный номер: 44 — Англия, 171 — Лондон, следующие четыре цифры — Новый Скотленд-Ярд.

— Вайкс, — сдержанно ответили по-английски.

Роде представился и напомнил Вайксу, что прошлым летом занимался у него на семинаре «Новые криминалистические технологии». Вайкс, как деловой человек, тут же покончил со светскими любезностями:

— Да, и в чем дело?

Роде вкратце дал заключение по вскрытию Ламмерса и рассказал о неудачной попытке масс-спектрометра идентифицировать состав, вызвавший некроз тканей мозга и сердечной мышцы.

— Диктуйте формулу, — прервал его Вайкс. — Остальное предоставьте мне.

Роде зачитал формулу. Когда Вайкс вернулся к телефону, тон его был уже не таким надменным:

— Где, вы говорите, обнаружены некрозные ткани?

— Вокруг пулевых отверстий в голове и в груди.

— Интересно, — произнес Вайкс.

— Хотите сказать, что вы установили вещество?

— Конечно. Это батрахотоксин.

Роде признался, что никогда о таком не слышал.

— А с чего бы вам слышать? — заметил Вайкс. — Тем более в вашей глуши, а? «Батрах» — это от греческого «батрахос» — лягушка.

— Лягушачий яд?

— Genus Dendrobates — семейство древолазов. Так называемые лягушки ядовитых стрел, если уж совсем точно. Маленькие дьяволы размером с ноготь большого пальца. Обитают в тропических лесах Центральной Америки и на западе Колумбии. В Никарагуа, Сальвадоре, Коста-Рике. Батрахотоксин — один из самых смертоносных ядов. Ста микрограммов — столько примерно весят две крупинки соли — достаточно, чтобы убить человека весом сто пятьдесят фунтов. Лягушки своим ядом защищаются, а изобретательные индейцы смазывают им наконечники стрел и дротиков.

— Значит, пуля была обработана ядом? Зачем?

Вместо ответа Вайкс задал вопрос:

— Ваши люди вышли на след киллера? Его же не арестовали, верно?

— Нет.

— Так я и думал. Уверен, что работал профессионал.

Роде подтвердил его предположение — полиция тоже считала, что убийство совершил профессиональный киллер.

Вайкс прочистил горло и заговорщицки произнес:

— Мне вспомнилась одна история, я тогда служил в Королевской морской пехоте. Году в восемьдесят первом или восемьдесят втором, в Сальвадоре. Мы как раз закончили в Белизе совместные учения с янки. Страна в огне. Все рвутся к власти — коммунисты, фашисты, даже немногочисленные демократы. Проправительственные отряды ликвидаторов прочесывают страну, уничтожают оппозицию. Но на самом деле это были самые что ни на есть хладнокровные убийства. Некоторые солдаты-индейцы не выражали восторга по поводу того, что́ их заставляли делать. Они все страшно суеверны и верят в призраков и в мир духов. Шаманы. Оборотни. Все такое. Для защиты от духов тех, кого они убивали, у них был особый ритуал: чтобы духи жертв не преследовали их, они опускали пули в яд. Вроде как чтобы убить душу еще до того, как она покинет тело.

— Жуть какая, — поморщился Роде.

— А знаете, кто обучал эти отряды? — спросил Вайкс.

— Что значит «обучал»?

— Ну, обучал их этому ремеслу. Кто заставлял их делать то, что они делали.