Михаил Водопьянов - Небо начинается с земли. Страницы жизни

• Название: Небо начинается с земли. Страницы жизни
• Автор: Михаил Водопьянов
• Издательство: Современник
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Книга одного из первых Героев Советского Союза, русского советского лётчика Михаила Водопьянова состоит из невыдуманных рассказов о В. Чкалове, К. Коккинаки, А. Покрышкине, В. Сорокине… Все произведения М. Водопьянова написаны ярко и правдиво. Главное их достоинство – высокая гражданственность, мужество и призыв к советской молодежи свято хранить и множить подвиги старшего поколения.

---

Уверенно ведут машину пилоты, могучая техника покорна и послушна. Ведь в ее создании участвует человек, некогда почувствовавший, как говорится, «на своей собственной шкуре» малейшие несовершенства летательных аппаратов, их многочисленных приборов.

И это по-особому знаменательно, что в сегодняшних успехах отечественной авиации заложена и частица труда Героя № 1 – летчика, которого более тридцати лет назад Родина первым удостоила самого высокого, самого почетного звания в нашей стране.

…Так сложилась судьба человека, который при жизни вошел в легенду.

Третий старт

Этот рассказ о своем товарище, талантливом пилоте Сигизмунде Александровиче Леваневском мне хочется начать с конца, с той минуты, когда пришлось в последний раз пожать друг другу руки. Это произошло накануне самого трагического события в жизни этого славного летчика.

До сих пор отчетливо помню Щелковский аэродром, близ Москвы, в солнечный день 12 августа 1937 года. Мы приехали проводить товарищей в далекий путь. Настроение у всех – праздничное, приподнятое. Еще бы – советская авиация одерживает победу за победой. И какие!

Двадцать первого мая я посадил самолет в районе Северного полюса, доставив туда четверку зимовщиков первой советской научной станции на дрейфующей льдине – И. Папанина, Е. Федорова, П. Ширшова и Э. Кренкеля.

Двадцатого июня завершился исторический трансарктический перелет В. Чкалова, А. Белякова и Г. Байдукова по маршруту Москва – Северный полюс – США. Этот шестидесятитрехчасовой полет положил начало освоению воздушного пути между двумя материками.

Не прошло и месяца, как М. Громов, С. Данилин и А. Юмашев, пробиваясь сквозь туманы и циклоны, уверенно провели краснокрылый самолет из столицы СССР через центр Арктики до Сан-Диего вблизи границы США и Мексики. Многие иностранные исследователи заявили, что после блестящего перелета «Арктика не представляет больше огромного таинственного пятна на земном шаре».

И вот теперь на Север уходит четырехмоторный гигант, на борту которого номер Н-209. В третий раз дается старт беспосадочному рейсу Москва – Северный полюс – США. На этот раз решено направить в перелет тяжелую машину транспортного типа, способную перебрасывать на дальние расстояния людей и грузы, правда пока еще опытную.

Все мы уверены в том, что и на этот раз успех будет сопутствовать нашим летчикам. Ведь в составе экипажа Н-209 – испытанные, прошедшие, как говорится, «огонь и воду и медные трубы» авиаторы, блестящие знатоки своего дела.

Огромный самолет вырулил на взлетную полосу. Эту «бетонку» журналисты прозвали «дорогой героев», и она считалась очень «везучей». Отсюда не раз брали старт Чкалов, Громов, Коккинаки. Около машины – отлетающие и провожающие. Шутки, смех, добрые пожелания, рукопожатия, дружеские объятия…

Среди собравшихся выделяется подвижной, высокий, стройный, словно юноша, командир корабля – Герой Советского Союза Леваневский. Он совершенно спокоен, видимо, уверен в себе и своих товарищах. Рядом – широкоплечий человек с открытым мужественным лицом. Это второй пилот Николай Георгиевич Кастанаев – замечательный летчик, установивший международный рекорд дальности полета с грузом в пять тонн. В последние годы он испытал и дал путевку в жизнь десяткам новых самолетов.

Тут же несколько озабоченный бортмеханик Григорий Трофимович Побежимов – неутомимый труженик, на редкость скромный и молчаливый человек, очень похожий в этом отношении на своего друга Молокова, с которым долгое время летал в Арктике. В Арктике часто бывал и штурман Виктор Иванович Левченко – мастер вождения самолетов по неизведанным трассам. Остальных участников перелета – бортмеханика Николая Николаевича Годовикова и радиста Николая Яковлевича Галковского – я лично не знал, хотя слышал о них много хорошего.

Солнце еще было высоко, когда один за другим взревели мощные моторы. Самолет вздрогнул и помчался по наклонной дорожке. Лучшие пилоты Москвы аплодировали безукоризненному старту тяжело нагруженного, гигантского – по тому времени – воздушного корабля.

Вначале полет проходил благополучно. На следующий день в 13 часов 40 минут с борта Н-209 пришла радиограмма:

«Пролетаем Северный полюс. Достался он нам трудно. Начиная с середины Баренцева моря, все время мощная облачность. Высота 6000 метров. Температура – минус 35 градусов. Стекла покрыты изморозью. Встречный ветер местами 100 километров в час».

Чуть позднее Леваневский сообщил, что работают только три мотора, летчики испытывают большие трудности и пробиваются через густую облачность.

Затем пришла тревожная весть о том, что Леваневский снизил высоту полета до четырех тысяч метров, машина попала в сплошную облачность. Стало ясно, что самолету угрожает обледенение.

Тринадцатого августа в 17 часов 53 минуты радиостанция на мысе Шмидта уловила с борта Н-209 следующие слова: «Как меня слышите? Ждите…», после чего в эфире воцарилась тревожная тишина.

Она больше не нарушалась.

Где и как произошла катастрофа? В том, что случилось несчастье, сомнений быть не могло.

Одним из первых на поиски экипажа Леваневского вылетел из Фербенкса известный американский лётчик Маттерн. На это у него были особые причины.

Небесные побратимы

…В конце лета 1933 года на самолете, носящем звонкое название «Век прогресса», американский пилот Джемс Маттерн совершал кругосветный перелет. Его широко разрекламированный полет над населенными обжитыми местами со сравнительно мягким климатом проходил успешно.

Маршрут Маттерна лежал через Советский Союз. Я помню встречу американского пилота на московском аэродроме. Высокий, широкоплечий, он стоял, улыбаясь, у своей машины и отвечал на вопросы корреспондентов. И только глубоко запавшие глаза свидетельствовали о том, как нелегко давался ему этот перелет. Впрочем, от аэродромного люда ничего не скроешь. Все уже знали, что Маттерн из-за своей мнительности и подозрительности довел себя до крайней степени усталости. Ему все время казалось, что кто-то готовит ему подвох. Он ни на минуту не отходил от самолета и все стремился делать сам: и заливать бензин, и проверять аппаратуру, и устранять мелкие неисправности. Напрасно на каждом советском аэродроме специалисты предлагали бескорыстное техническое обслуживание машины. Помощь он категорически отвергал. Сын страны, в которой конкуренты не гнушаются никакими средствами, рекордсмен Маттерн не доверял никому. И, взвалив на свои, правда, широкие плечи все бремя перелета, очень устал.

На московском аэродроме у меня вдруг мелькнула озорная мысль. Я подошел и стал рядом с американцем. Маттерн недоуменно посмотрел на меня, потом понял и улыбнулся, а я невозмутимо продолжал с ним мериться: высок американский летчик, да и я не ниже, широк – да не шире меня. Я ничего не сказал, а просто рассмеялся и пожал Маттерну руку, а он похлопал меня по плечу и тоже заулыбался.

И вот этот Маттерн пропал, не закончив свой перелет. Некоторое время от него не было никаких известий.

Иностранные газеты, теряясь в догадках о том, куда он девался, договорились даже до того, что будто бы Маттерна… съели в Советском Союзе. Когда же он нашелся и выяснилось, что потерпел аварию в районе Анадыря, газеты стали кричать о том, что американскому летчику дали неправильный непроходимый маршрут.

Сигизмунд Леваневский, находившийся тогда в Хабаровске, получил правительственное задание – возможно скорее оказать помощь Маттерну, а заодно доказать, что по маршруту, предложенному американскому рекордсмену, летать вполне возможно.

И Леваневский блестяще это доказал. Сквозь туман, сгущавшийся по мере того как самолет уходил дальше, в море, он прилетел в бухту Ногаево и сел на воду. Отсюда до Анадыря, чтобы сократить расстояние, Леваневский повел свой гидросамолет над тундрой.

В Анадыре советского пилота встретил обрадованный Маттерн. Он и здесь оставался верен себе – не ел ничего, кроме шоколада.

Той же ночью летающая лодка стартовала на Аляску. Часа через полтора попали в туман. Леваневский блестяще вел машину в темноте «вслепую», по компасу. Любопытно он пишет об этом в своих воспоминаниях:

«…Чувствую, кто-то стоит сзади меня. Оборачиваюсь: Маттерн разглядывает мои приборы и, видать, напуган тем, что они не освещены. В панике он бежит в кормовое отделение, показывает бортмеханику на мои приборы, закрывает глаза: вслепую, мол, как же будем садиться? Механик над ним подшучивает, объясняет пальцами и печальной миной – дело плохо, придется загибаться. Маттерн привязывается ремнем и предлагает бортмеханику сделать то же самое. Механик объясняет, что ему, как ответственному человеку, неудобно привязываться».

…Перескочив на последних каплях бензина через Берингов пролив, сели в Номе, на Аляске.