Николай Жевахов - Воспоминания. Том 1. Сентябрь 1915 – Март 1917

• Название: Воспоминания. Том 1. Сентябрь 1915 – Март 1917
• Автор: Николай Жевахов
• Издательство: Родник
• Жанр: Религия
• Год: 1993
• ISBN: 5-86231-169-6

"Я ничего не утаивал и ничего не скрывал, а писал лишь о людях, с коими соприкасался. Нужно иметь в виду, что я не позволил себе дать место в моих записках ни одному сведению, мне точно неизвестному; я описывал только факты"...

Князь Н.Д. Жевахов

---

"Не сомневайтесь: приедет посол Царский... Война послана в наказание, а не на погибель нашу... Еще терпит Господь Милосердный, и, если послушают Святительского гласа Угодника Божьего Иоасафа, да сделают то, что Он приказал сделать, выполняя волю Матери Господней, то не бойтесь: одолеет Пречистая супостатов, и не ради вас грешников, а ради Царя, Помазанника Своего, помилует Россию... А как не послушают Святителя, да не поверят Его словам, тогда познают люди такую скорбь, что и сказать нельзя, и даже подумать страшно, и лучше не дожить до лютого часа того...

Мы и начали собирать деньги и тысяч пять собрали, и все ждем и ждем Вас. Наконец и ждать перестали... А, чтобы не было соблазна, я и вернул обратно деньги"...

С затаенным дыханием я прислушивался к каждому слову священника Яковлева... Трудно передать, что я испытывал в эти моменты встречи с еще одним новым свидетельством безграничного милосердия Божия к людям и грубого ответного невнимания последних к голосу Всеблагого Творца...

"А потом, – продолжал священник Яковлев, – вышел приказ от благочинного везти нашу икону в Харьков... Мы и догадались, зачем; народ и повалил к старичку, кто за расспросами, а кто просто хотел повиниться пред ним за маловерие свое"...

"Что же, старичок, – прервал я рассказ о. Александра, – сказал что-нибудь?.."

"Горько кручинился старичок Божий, но говорил с неохотою... Может быть и знал что-нибудь, да сказывать не хотел; а все больше повторял то, что прежде говорил: "Как поверят Святителю Иоасафу, тогда еще смилосердится Господь; а как не поверят, тогда наступят беды одна другой горше, и ниоткуда уже не будет помощи", – сказал батюшка.

"А не говорил ли старичок, что теперь уже поздно ехать на фронт, что Господь прогневался за то, что мы целый год не исполняли повеления Святителя Иоасафа?" – спросил я.

"Нет, этого не говорил", – ответил о. Александр.

"Батюшка, – спросил я снова, – а Вы сообщали кому-нибудь о явлении Святителя старцу? Знал ли об этом архиепископ Антоний и, если знал, то почему же не довел до сведения Царя?.."

"О том, знал ли о видении нашего старичка Божьего Владыка, нам неизвестно: люди мы маленькие, с архиереями не сообщаемся; а нашему благочинному, как же, сейчас же обо всем донесли. Сами же мы верили попросту и, как сказал старичок, так и сделали, чтобы быть готовыми на случай: выйдет приказ выступать с крестным ходом, чтобы деньги, значит, были наготове. А доносил ли благочинный архиепископу или нет, того не знаем"...

Сомнений не было... Было очевидно, что Святитель Иоасаф явился одновременно полковнику О. на фронте и благочестивому старцу в селе Песках.

И я рассказал священнику Яковлеву подробности доклада полковника на Общем Собрании братства Святителя Иоасафа, о безуспешных попытках полковника довести об этом докладе до сведения Государя Императора, о бывшем видении еще за два года до войны, об обстоятельствах, вызвавших, мою командировку в Ставку, и, в заключении, добавил:

"Я узнал о докладе полковника О. лишь 5 сентября, вечером. На другой же день я предпринял уже нужные шаги для того, чтобы осведомить Ея Величество об этом докладе... Государыня Императрица узнала обо всем 7-го сентября и в тот же час сделала все нужные распоряжения Своему секретарю, графу Ростовцову, Около трех недель потребовалось для выправки разных бумаг и документов, получив которые я сейчас же поехал в Белгород, а оттуда к Вам"...

"Дивны дела Божии, – сказал растроганный о. Александр, выслушав мой рассказ... – Не только нас, грешных, но и Вас, значит, предуведомил Святитель... Коли бы послушались Святителя в первый раз, то не было 6ы войны, – убежденно сказал о. Александр"...

"Я тоже так думаю", – ответил я.

"А помните ли Вы, – вдруг, неожиданно, сказал священник Яковлев, какие победы были у нас на фронте, в самом начале войны... Даже немецкую границу наши войска перешагнули... Прав, значит, был наш старичок, когда сказал, что не для гибели, а для покаяния в грехах наших ниспослал Господь эту войну... Вот тут то и нужно было сейчас же взмолиться к Матери Божией и идти крестным ходом, с нашей иконою, на фронт, и тем исполнить повеление Святителя... Господь бы и помиловал Россию за молитвы Своей Матери и попридержал врагов, и не попустил бы войне продолжаться дальше... Тогда ведь все в один голос кричали, что война только на три месяца рассчитана... Может быть и точно. Господь установил такой срок и ждал, что люди покаются... Воля Божия помочь была, да, видно, человеческой воли не было... Тут-то и пошло поражение за поражением, отступление за отступлением, и чем бы все это несчастье кончилось, если бы Сам Царь не пошел на фронт, да в Свои Царские руки команду не взял – одному Богу известно... Ради Царя, Помазанника Своего, Господь отогнал врага и еще милует Россию... Может быть и сейчас еще не поздно"...

Помолчав немного, точно обдумывая мысль, о. Александр как-то особенно выразительно сказал:

"Нет, нет, не поздно еще, спасет Господь Россию; иначе не попустил бы нам грешным, ехать сейчас в Ставку; не прошли, значит, еще уготованные Господом сроки... Лишь бы там вняли голосу Святителя", – как-то неуверенно окончил священник Яковлев.

Еще долго длилась моя беседа с достойнейшим сельским пастырем, так располагавшим к себе своим простосердечием и искренностью, своей глубокой верой и любовью к Святителю...

Приближалась ночь; простившись со святынею, прочитав вечерние молитвы, мы разошлись каждый в свое купе...

На прощание, о. Александр сказал мне:

"А как же объяснит наука это одновременное явление Святителя Иоасафа нашему старичку в селе и полковнику О. на фронте?.."

Глава VII. Прибытие в Могилев

"Мог ли я, никому не известный сельский священник, думать когда-нибудь, что увижу Царя Батюшку", – сказал мне на другой день о. Александр.

"И не только Царя, но и Наследника увидите; и даже, может быть, через несколько часов, на вокзале; ибо, наверное, и Государь, и Цесаревич выйдут, вместе с крестным ходом, навстречу Царице Небесной", – ответил я.

"Спаси их Матерь Божия", – сказал священник Яковлев и перекрестился.

"А заметили Вы, батюшка, что Царица Небесная прибывает в Ставку как раз к самому дню Тезоименитства Наследника-Цесаревича... Сегодня ведь 4-ое октября, а завтра 5-ое".

"Да, да, – живо отозвался о. Александр, – значит, крестный ход придет в собор к началу всенощной... Лишь бы только поезд не опоздал"...

"Это ничего, если и опоздает: без Царя всенощной не начнут, да и начинать будет некому, потому что и протопресвитер, и прочее духовенство пойдут с крестным ходом", – ответил я.

"Пожалуй, что и так", – согласился о. Александр. Поезд уже приближался к Могилеву. До сих пор, проезжая огромные пространства, мы не замечали никаких признаков войны, точно ее и не было вовсе. Но, по мере приближения к Ставке, нам все чаще и чаше попадались транспортные поезда, эшелоны войск, двигавшиеся по направлению к Ставке и обратно. Ближайшие к Могилеву станции также отражали картину военного времени, на перроне, кроме серых шинелей, никого не было.

Священник Яковлев и я, оба несколько взволнованные, высматривали из окна вагона, рассчитывая увидеть на перроне Государя, Наследника и духовенство, с протопресвитером Шавельским во главе.

"Хоругвей что-то не видать", – сказал о. Александр.

"Крестный ход ожидает, верно, на площади, перед вокзалом", – ответил я. Постепенно замедляя ход, поезд грузно остановился у перрона.

Наш вагон-салон был прицеплен к последнему вагону и находился в конце поезда... Мы не выходили из него, ожидая, что кто-нибудь выйдет навстречу святыне. Прошло, однако, несколько минут томительного ожидания, а к нам никто не приходил... Никого не было и на станции: военные, в походной форме, лениво прохаживались по перрону взад и вперед, очевидно даже не зная о прибытии святыни...

"Что бы это значило, – думали мы оба, не решаясь, однако, высказывать друг другу своих тревог и опасений... Разве телеграмма случайно не дошла? Нет, не может быть этого"...

Вдруг появился секретарь протопресвитера Е.И. Махароблидзе, и мы радостно и облегченно вздохнули... Я знал его давно по его участию в делах братства Святителя Иоасафа, где он исполнял иногда мелкие секретарские обязанности.

"О. протопресвитер прислал автомобиль, – скороговоркою сказал он, только, к сожалению, подъехать к главному подъезду вокзала теперь нельзя, придется небольшое расстояние пройти пешком... Но это недалеко, совсем близко; разрешите, я проведу Вас", – говорил он, обращаясь ко мне и точно не замечая стоящего рядом со мною священника Яковлева.

"Зачем автомобиль? – нетерпеливо сказал я. – Я пройду со всем крестным ходом"...

Е.И. Махароблидзе замялся.

"Крестного хода не будет", – смущенно сказал он.

"Как не будет? Что Вы говорите такое, Ексакустодиан Иванович! – воскликнул я в изумлении. – Разве протопресвитер не получил моей телеграммы?"

"Никак нет; телеграмма получена вчера... Я не знаю... Я не знаю... Так распорядился протопресвитер", – растерянно отвечал Е.И. Махароблидзе.