Алла Намазова - Бельгийская революция 1830 года

• Название: Бельгийская революция 1830 года
• Автор: Алла Намазова
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1979

---

Иностранные дипломаты в Гааге и Брюсселе, зорко следившие за положением в стране, с каждым днем все больше убеждались в серьезности нараставшего конфликта между бельгийцами и правительственными кругами. В феврале 1830 г. временный поверенный в делах Дании писал: «Я убежден, что ход событий в этой стране приведет к анархии, чтобы не сказать — к революции»[200]. Его английские и французские коллеги разделяли эту тревогу и не видели иного средства выйти из положения, как установить ответственность министров, привести в порядок финансы и, таким путем, добиться приемлемого равновесия между Бельгией и Голландией.

К 1830 г. в бельгийских провинциях явно складывалась революционная ситуация. Налицо был кризис верхов и всей политики нидерландского правительства, которая вызывала сильнейшее недовольство всех классов и слоев бельгийского общества — буржуазии, духовенства, крестьянства, пролетариата. Вторым характерным признаком революционной ситуации, пишет В.И.Ленин, является обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных классов[201], не желающих в силу этого жить по-старому. И это имело место в Бельгии в 1829–1830 гг. Вся обстановка толкала массы к открытому самостоятельному выступлению.

Глава 2. Бельгийская буржуазная революция 1830 г. Влияние Июльской революции во Франции на события августа — сентября 1830 г. в Бельгии

Раскаты июльских боев 1830 г. во Франции громко отозвались во всей Европе. Самое непосредственное и сильное влияние Июльская революция оказала на Бельгию.

Бельгийский народ с большим энтузиазмом встретил вести о начавшейся французской революции. В донесении от 1(13) августа 1830 г. князь Ф.Голицын сообщал К.В.Нессельроде: «За волнением и беспокойством, которое испытывают жители Брюсселя, последовало всеобщее воодушевление и восхищение делом парижан»[202]. Газета «Courrier des Pays-Bas» (этот номер русский посланник в Гааге переслал в Петербург) 11 августа писала: «…огромное большинство бельгийцев с энтузиазмом приветствуют все, что происходит во Франции в течение вот уже 15 дней»[203]. Донесения Ф.Голицына этих дней полны неподдельного страха: «Ужасные новости из Франции произвели здесь и, в частности, в южных (бельгийских. — А.Н.) провинциях сенсацию, которую, мне кажется, невозможно описать. В Брюсселе народ собирается толпами, с нетерпением ожидая новостей из Парижа. Все дела отложены, заметно всеобщее беспокойство среди всех классов общества. Но среди этого всеобщего возбуждения доминирующими чувствами являются интерес и любопытство»[204]. Голицын добавлял, что принц Оранский, хорошо осведомленный о настроениях бельгийской оппозиции, боится, как бы волнения во Франции «не подвергли опасности мир в Нидерландах». В заключение русский дипломат выражал надежду, что в создавшейся ситуации присутствие короля в Бельгии «будет иметь спасительные результаты и произведет благоприятное впечатление на мнение жителей»[205]. Однако эти надежды Голицына не оправдались. В Бельгии также вспыхнул пожар революции.

24 августа в бельгийских провинциях готовились отпраздновать день рождения короля Вильгельма I. На этот день намечались особо пышные торжества, тяжелым бременем ложившиеся на население. В Брюсселе по этому поводу была организована выставка, на которой были представлены промышленные товары и произведения искусства. Уже в этот день в некоторых кварталах Брюсселя появились первые признаки волнений. Днем было сформировано несколько отрядов, а вечером в парке были уничтожены сооружения, предназначенные для иллюминации. Власти не прибегли к крайним мерам. Ночь прошла довольно спокойно.

Однако буржуазная оппозиция была настроена весьма решительно: в Брюсселе повсюду появлялись афиши такого содержания: «Понедельник — 23 августа — фейерверк, вторник — 24-го — иллюминация, среда 25-го — революция»[206]. Прибывший в Брюссель король не придал особого значения всеобщему возбуждению и отверг просьбу губернатора Южного Брабанта генерала Биландта о присылке военных подкреплений. Власти ограничились тем, что отменили иллюминацию 24 августа, опасаясь, что дворец и близлежащие здания могут невольно пострадать во время этих торжеств.

На следующий день, 25 августа, в Брюссельском оперном театре шла опера известного французского композитора Ф.Обера «Фенелла», или «Немая из Портичи». Именно с этой оперы, в которой дарование композитора проявилось так ярко и самобытно, началась его слава. Либретто оперы было написано знаменитым французским драматургом Э.Скрибом в соавторстве с Ж.Делавинем. Сюжет оперы взят из истории неаполитанского восстания под предводительством Мазаньелло против испанского владычества в 1647 г. Вот краткое содержание оперы. Население Неаполя изнемогало под бременем налогов и вымогательств со стороны мадридского правительства. Притеснения приняли особенно невыносимый характер, когда к власти пришел Р.П. де Леон (герцог д'Аркос). 7 июля вспыхнуло восстание против налога на фрукты. Восстание возглавил молодой рыбак Томмазо Аньелло (сокращенно — Мазаньелло), убивший одного из испанских чиновников. Примеру Мазаньелло последовали другие. Неаполитанцы с криками «Долой пошлину!» направились к таможням, разрушили их, а затем открыли ворота тюрем. Вице-король бежал из города, и вечером восставший народ провозгласил городским головой Мазаньелло.

В политическом отношении Мазаньелло был неопытным человеком. Кардинал Филомарино и легист Дженовино убедили его согласиться на капитуляцию, лживо заверив в том, что народ получит равные с дворянством политические права и сохранит оружие вплоть до утверждения договора испанским королем, что все налоги, введенные после правления короля Карла V, отменят, а восставшим будет дарована амнистия. Поверив обещаниям, Мазаньелло в сопровождении громадной толпы направился в собор, где д'Аркос поклялся ему соблюдать договор. После этого Мазаньелло заявил, что миссия его окончена, и вернулся в свою рыбацкую хижину. С этого времени у Мазаньелло появились признаки безумия. Вице-король сумел настроить толпу против Мазаньелло, и 16 июля он был зверски убит. На следующий день неаполитанцы, спохватившись, устроили своему бывшему вождю торжественные похороны. Так закончилось восстание жителей Неаполя.

Опера Обера была впервые поставлена 29 февраля 1828 г. на сцене Музыкальной академии в Париже. Многие арии из этой оперы снискали популярность, особенно «Любовь к отечеству святая». После Июльской революции в Париже постановка оперы была запрещена на сцене Брюссельского оперного театра, но 25 августа в честь дня рождения короля голландские власти разрешили ее поставить. Народные сцены из оперы произвели на брюссельских зрителей сильное впечатление: много общего было у бельгийцев с неаполитанцами, поднявшими бунт против ненавистного иноземного ига. Полиция направила в театр шпионов и нескольких переодетых жандармов. Их тотчас же узнали. Зрители, расценив их присутствие как провокацию, освистали их при выходе из театра и преследовали до тех пор, пока те не скрылись.

Было около 10 часов вечера. Пятый акт «Немой из Портичи» подходил к концу. Призыв «К оружию!», произнесенный одним из героев оперы со сцены, тотчас же нашел живой отклик у зрителей, а следом за ними и у тех, кто не смог попасть на спектакль и был за пределами театра. Эти слова прозвучали как сигнал к восстанию.

После спектакля на театральной площади собрались толпы народа. Раздавались возгласы: «Да здравствует свобода! Да здравствует де Поттер!». Затем все двинулись к дому, где находилась редакция газеты «National». В доме ее издателя Либри Баньано[207], бывшего каторжника тулонской тюрьмы, разбили стекла, выломали дверь, уничтожили мебель и книги. Самого редактора в этот момент дома не оказалось, и это спасло его от расправы.

Поначалу войска бездействовали. Власти хотели избежать кровопролития, и войскам был дан приказ стрелять только в крайнем случае. В 3 часа ночи на улице Мадлен появились три отряда жандармов, к утру раздались первые ружейные выстрелы. Это вызвало бурю негодования у восставших бельгийцев. Плохо вооруженные, они двинулись навстречу жандармам и смело сражались с ними. Повстанцы направились к дому министра юстиции Ван Маанена. Ни минуты не колеблясь, восставшие разбили окна и двери, вытащили на площадь Пти-Саблон мебель и бумаги и подожгли все. В этот момент к дому Ван Маанена прибыли два отряда стрелков, руководимые лейтенантом Даммианом. Народ стоял плотным кольцом вокруг объятого пламенем дома. Из толпы вышел бедно одетый человек, вооруженный саблей, ружьем и двумя пистолетами, он остановился перед солдатами и обратился к ним и офицеру с такими словами: «Бросайте оружие, мы не уйдем отсюда, пока этот дом не сгорит дотла». Столько убеждения и силы было в его словах, что стрелки решили ретироваться, даже не пытаясь разогнать толпу.