Феликс Чуев - Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы.

• Название: Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы.
• Автор: Феликс Чуев
• Издательство: Ковчег
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-840-X

В книгу известного русского публициста и поэта Феликса Чуева, автора нашумевших книг «Сто сорок бесед с Молотовым», «Так говорил Каганович», вошли истории о выдающихся людях нашего Отечества – И. В. Сталине, В. М. Молотове, маршалах Г. К. Жукове, К. К. Рокоссовском, А. Е. Голованове, летчиках М. М. Громове, Г. Ф. Байдукове, А. И. Покрышкине, первом космонавте Ю. А. Гагарине, «боге моторов» академике Б. С. Стечкине, писателе М. А. Шолохове и других, многих из которых автор знал лично. В книге читатель найдет немало сенсационных, ранее замалчивавшихся фактов и документов, полученных автором «из первых рук».

---

– Считаю это предложение вполне приемлемым, – сказал Молотов,- и наше правительство ничего не имело бы против соглашения, по которому советские бомбардировщики могли бы также совершать челночные операции на Германию при условии заправки горючим и пополнения запаса боеприпасов в Англии.

Говорили о поставке американских истребителей из Аляски в Сибирь и дальше на запад…

Беседа прервалась на время завтрака, на котором кроме Рузвельта и Молотова присутствовали вице- президент Уоллес, государственный секретарь Хэлл, Маршалл, Кинг, Форрестол, сенатор Конэлли, член конгресса Блум, генерал Бирнс, Гопкинс, Кросс, морской адъютант президента, переводчик Павлов, советские военный и морской атташе и посол Литвинов, которого Молотов не приглашал на официальные беседы.

За завтраком разговоры были иными. Президент рассказал Молотову, что приобрел новый портрет Линкольна, и напомнил, как близка была линия конфедератов к Вашингтону в начале гражданской войны, но тем не менее северяне победили.

– Так будет и теперь на русском фронте! – воскликнул Рузвельт.- Господин Молотов, вы позже всех присутствующих виделись и беседовали с Гитлером и, может быть, согласитесь поделиться впечатлениями об этом человеке?

Молотов задумался. Потом сказал:

– -- В конце концов, договориться можно почти со всеми. Гитлер, чувствовалось, старался произвести на меня хорошее впечатление. Но мне еще ни разу не приходилось иметь дело с более неприятными людьми, чем Гитлер и Риббентроп.

– Говорят, Риббентроп раньше занимался торговлей шампанским? – спросил президент.

– Не сомневаюсь, что там он был больше на своем месте, чем на дипломатическом поприще, – сухо заметил Молотов.

Узнав, что сенатор Конэлли является председателем сенатской комиссии по иностранным делам. Молотов спросил его, какую дипломатическую проблему из стоящих сейчас перед Соединенными Штатами он считает самой серьезной.

– Виши, – ответил Конэлли.

– Правительство Виши является насквозь фальшивым и представляет собой досадную помеху, – заметил Молотов.

К концу завтрака президент завладел разговором и сказал:

– Я рад приветствовать выдающегося гостя, родина которого внесла столь важный вклад в успешное ведение войны. Наши беседы носят дружественный и откровенный характер и, надеюсь, приведут к благотворным результатам. О наших переговорах в печати не должно быть никаких сведений, поскольку сообщение о визите Молотова будет опубликовано только после его благополучного возвращения в Москву.

В самом конце трапезы заговорили о Румынии.

– Мы не объявили войну Румынии, потому что считали это излишним, – сказал президент.

– Это, может быть, и так, – отреагировал Молотов,- но Румыния сражается против Советского Союза и доставляет нам известные неприятности своей помощью нацистам.

После этого президент спросил сенатора Конэлли и конгрессмена Блума о возможной позиции возглавляемых ими комиссий в вопросе об официальном объявлении войны Румынии. Конэлли и Блум высказались, что возражений не будет.

– Тогда давайте в течение недели примем соответствующее решение, – закруглил завтрак президент.

Во время дальнейших переговоров Рузвельт вручил Молотову спецификацию на 8 миллионов тонн материалов, которые США обязывались изготовить по ленд- лизу в течение года, начиная с 1 июля 1942 года. Однако президент сказал, что из этого количества американцы смогут перевезти только 4 миллиона 100 тысяч тонн.

Помимо поставки сырья и товаров по ленд-лизу, советский представитель настаивал на следующем:

1) посылка одного транспорта в месяц из американских портов в Архангельск под эскортом американских военных кораблей;

2) ежемесячная поставка 50 бомбардировщиков Б-25 путем перегонки их через Африку с передачей в Тегеране или Басре;

3) доставка 150 бомбардировщиков Бостон-3 в порты Персидского залива и сборка их в этих портах;

4) ежемесячная доставка в порты Персидского залива трех тысяч грузовых автомобилей и сборка их в этих портах.

Рузвельт пообещал выполнить эту просьбу. Но он попросил Молотова изучить вопрос о сокращении поставок по ленд-лизу, что высвободило бы большое число судов, которые можно использовать для отправки в Англию, ускорив тем самым открытие второго фронта.

Молотов настаивал на поставке металла и железнодорожных материалов. Рузвельт, подчеркивая, что США приложат все силы для открытия второго фронта в этом, 1942 году, говорил, что для этого американцам крайне необходимо иметь как можно больше судов.

– Второй фронт будет крепче, если первый фронт будет стойко держаться,- парировал Молотов. – Но если Советский Союз сократит свои заявки и его фронт не выдержит, то тогда не нужно будет никакого второго фронта.

– Мы еще раз обсудим этот вопрос со своими помощниками, – сказал Рузвельт.

…Последняя беседа, носившая итоговый характер, состоялась в понедельник 1 июня в 10 часов 30 минут утра. Здесь присутствовали также Литвинов, Гопкинс и оба переводчика – Павлов и Кросс. Решались некоторые технические вопросы, связанные с транспортировкой грузов по ленд-лизу, говорили о театре военных действий на Тихом океане…

– Представительная группа известных деятелей Финляндии, – сказал Рузвельт, – обратилась к правительству США с просьбой выясни 1ь возможность заключения сепаратного мира с Советским Союзом. Если правительство СССР согласно начать эти переговоры, то правительство Соединенных Штатов готово предложить для этой цели свои услуги.

– Может ли эта группа официально представлять Финляндию? – спросил сове! ский нарком.

– Обещаю вам это уточнить.

– А мы со Сталиным обсудим этот вопрос,- сказал Молотов.

В конце беседы он поблагодарил президента за быстрое рассмотрение всех вопросов и оказанную помощь.

– Соединенные Штаты Америки могут быть уверены,- сказал Молотов, – что вооружение, доставленное в Советский Союз, будет эффективно использовано против немцев и что на Россию можно положиться в том, что она будет продолжать войну до полной победы.

…И американские, и советские дипломаты отмечали, что визит Молотова сыграл огромную роль не только в решении вопроса дальнейшей американской помощи по ле1ш-лизу, но и в установлении более дружеских отношений с союзниками, которые и привели в конце концов к открытию второго фронта, правда не в 1942-м, а на два года позже. Все понимали, что советский представитель ведет переговоры в тяжелейшее для СССР время, когда Красная Армия терпела неудачи на фронте. Дипломат Молотов вел переговоры твердо, мужественно и держался с высоким достоинством, подчеркивая престиж нашей страны в глазах всего мира…

Повторяю, этот визит был настолько засекречен, что даже сотрудники Белого дома, не говоря об аккредитованных корреспондентах, считали, что президент проводит переговоры с неким господином Брауном.

Один из американских дипломатов спросил нашего сотрудника посольства:

– Почему вы назвали своего министра иностранных дел «мистер Браун», по-английски – коричневый, а не «мистер Рэд» – красный, что было бы правильнее?

– Наверно, потому что фамилия Браун в Америке так же распространена, как Иванов в России,- ответил наш дипломат.

…Нынешние наши «демократы» сумели объединить эти два цвета в один – красно-коричневый. Но это так, к слову…

– Я считал нашей громадной победой мою поездку в 1942 году и ее результаты,- говорит Молотов,- потому что мы ведь знали, что они не могут пойти на это, а заставили их согласиться и подписать. Сталин давал еще указания, чтоб мы требовали от них оттянуть 30-40 дивизий на себя. И когда я к Рузвельту приехал и сказал, в душе подивился тому, что он ответил: «Законное, правильное требование». А сам он видел только доллары и думал, наверное: «И все равно вы к нам придете кланяться».

Рузвельт подписал и коммюнике об открытии второго фронта в Европе, и договор, и соглашение о поставках по ленд-лизу – убежденный, что Черчилль в Лондоне сделал то же самое…

Американский президент тепло принимал второе лицо Советского государства. Подарил свой портрет с надписью: «Моему другу Вячеславу Молотову от Франклина Рузвельта, Май 30, 1942».

По традиции Рузвельт устраивал приемы для всех летчиков, впервые перелетевших через Атлантический океан. Был приглашен и советский экипаж.

«Я сразу обратил внимание на то, что президент Рузвельт был одет довольно скромно, – пишет в своих воспоминаниях Э. К. Пусэп. – - Белоснежная рубашка под серой курткой из грубого полотна, брюки из того же материала. На ногах легкие матерчатые туфли. Его открытое лицо и приветливый взгляд выражали теплую сердечность».

Об этом мне говорил и Молотов, но для него, конечно, было важно другое:

– А Рузвельт мне все подписал, и я решил с этими документами снова лететь к Черчиллю. Тут он удивился не на шутку…