Любовь Романова - Аутист

• Название: Аутист
• Автор: Любовь Романова
• Жанр: Детективная фантастика

Из ЖЖ автора:

Письмо застало меня в Париже. … Послание от юриста издательства, с которым я накануне заключила договор на написание книги в проект Этногенез. … В этот сериал я и должна была вставить свои пять копеек — написать, так сказать, подсерию. Договор был заключен, гонорар зафиксирован на бумаге, синопсис и первая часть будущего произведения представлены на согласование. Всем все нравилось, и, казалось, нет места для сюрприза. Особенно, неприятного. Но увы. После того, как я сдала едва ли не половину рукописи, мне сообщили, что работа заказчика не устраивает. Причем, не устраивает не что-нибудь, а мой стиль. … Короче, договор расторгли без лишних разговоров. 

…Вот только гложет меня предчувствие, что ушлые ребята из Этногенеза при случае воспользуются моим сюжетом. Ибо сюжет — любопытен, и, как я поняла, он-то самому главному дядьке в издательстве весьма и весьма понравился. Нет, я не страдаю паранойей или манией величия — просто трезво оцениваю ситуацию. Поэтому сейчас предпринимаю ряд простых действий для сохранения за собой авторства. Одно из них — публикация уже написанного текста. Сразу предупреждаю, фантастическое допущение (с фигурками) — Этногенеза, остальное — мое. Я собираюсь превратить задумку в реалистичное произведение и предложить его другим издательствам.

---

Тарас достал из холодильника ледяную бутылку и плеснул ее содержимое в чайную кружку. Лезть за стопкой не хотелось — любое движение напоминало о встрече с двумя обезьянами. Подумав немного, он поставил на стол банку, где в мутном рассоле плавали пупырчатыми субмаринами три соленых огурца.

Услышав звон посуды, на кухню заглянул Хомяк.

— Огурец будешь? — Поинтересовался у него Тарас.

— Сдурел? Еще рассолу предложи! — Оскорбленный чих удалился.

Перед сном Тарас выгулял Хомяка, проведал несчастный байк и пообещал с утра пораньше отогнать его на мойку. Потом изучил свое отражение в покрытом известковыми пятнами зеркале ванной. Результатом осмотра, как ни странно, остался доволен — единственным свидетельством сражения оказалась разбитая губа. Ничего, клиента такими мелочами не отпугнешь. Даже наоборот. Бьют — значит, уважают.

Уснуть удалось не сразу. Долгие поиски положения, при котором тело соприкасалось бы с диваном лишь здоровыми участками, дали результат только глубоко за полночь. Постепенно крики пьяной компании во дворе, урчание холодильника и поскрипывание старенькой колонки превратились в монотонную колыбельную.

Из объятий сна Тараса выдернул храп.

В раскатистый рык вплеталось тихое повизгивание и причмокивание. Таким диапазоном мог похвастаться только очень солидный человек. Не меньше ста двадцати килограмм живого веса. Похолодев от мысли, что в его постели прячется жирный мужик, Тарас осторожно повернул голову.

И разглядел в полутьме человеческий профиль.

Длинный, с огромным носом и выкаченными губами. Он лежал рядом с подушкой, подергивая подбородком во сне. Тарас нашарил потной рукой выключатель, и над кроватью вспыхнуло треснувшее бра.

Едва красноватый свет залил комнату, как неизвестное лицо превратилось в Хомяка. Чихуа спал кверху животом и отчаянно храпел. То, что в темноте было принято за нос и губы оказалось нижними лапами.

Тараса разобрал нервный хохот.

— Идиот! — Чих перестал храпеть и обиженно свернулся клубком.

— Извини!

Сон, раздосадованный таким к себе отношением, отбыл в неизвестном направлении. Помучившись немного, Тарас перетащил свое тело за стол и включил компьютер.

Сделал кофе, заглянул в ЖЖ, проверил почту, написал пару писем. С полчаса бродил по новостным лентам, а потом невзначай заглянул на «Какаявстреча». Лева Гирин снова торчал на сайте. Его вдова тоже.

Наверстывали упущенное.

Меню домашней страницы покойного не сулило сюрпризов: «личные фото», «друзья», «группы»… Все как у людей. Живых людей. Даже список групп вполне предсказуем: «КВН», «Русское кино», «Горячие приколы»…

Стоп.

Среди галереи картинок мелькнула невзрачная икона с зябким названием: «Воскресшие в сети». Тарас, не задумываясь, отправил заявку и почти сразу получил доступ в закрытое сообщество.

Участников было не много — всего 41 человек, но первые же записи в форуме заставили его забыть о ломоте в теле и головной боли.

«Я так и не успела попрощаться с дочерью, — писала сорокалетняя женщина. — И вот Сашенька появилась на этом сайте, чтобы утешить меня…»

«Я долго не верил, что это возможно, — рассказывал седовласый мужчина в громоздких очках, напомнивший Тарасу его первого редактора. — Но уже месяц каждую ночь со мной говорит моя покойная жена…»

«Он вернулся, чтобы освободить меня от страшного груза вины. Если бы не этот сайт, я бы перерезала себе вены или спрыгнула с крыши нашего дома…»

«Ее душа живет здесь, в сети. Я верю! Я знаю! Бог услышал мои просьбы!»

Тарас вышел на кухню.

Набрал из-под крана стакан ледяной воды.

Выпил залпом.

Нет, это не шутка. И не хулиганство. Это гораздо серьезнее.

Глава 5

Фил

Большинство людей до совершенства отточили искусство прятаться.

«Пожалуй, я не буду встречаться с этим парнем. Да, с ним здорово, но он смахивает на бабника. Тот, с усиками, куда надежнее». «И зачем мне такой баламут в друзьях? Не заметишь, как втянет в какую-нибудь историю». «Нет, никуда с ними не поеду. Экзамены на носу. К чему лишни проблемы?»

И, правда, к чему? Куда проще отрезать от своей жизни все, что может вызвать неудобство или боль. Слишком сильную любовь, чересчур преданных друзей, не в меру навязчивых знакомых. Поменять ветреную половину на надежную и постараться избегать нелепых ситуаций.

Незаметно для себя человек обрастает панцирем. Не таким тесным, как у аутиста, зато не менее прочным. Снаружи кипит чья-то полная приключений жизнь, и бурлят чужие страсти, а внутри — тихо и уютно. Владелец панциря абсолютно счастлив.

Как может быть счастлива сытая улитка.

Но однажды особенно пронзительная весна просачивается запахом сирени под плотно закрытую дверь, и снова начинает хотеться настоящей любви и настоящей боли.

Не тут-то было.

Панцирь стал частью тебя. Все вокруг забыли, как выглядит твое лицо, и видят только спиральку окостенелой поверхности. Ты начинаешь метаться в тесной клетушке, пытаясь вырваться, но всего лишь бьешься своей скорлупой о раковины точно таких же улиток.

Трусливых улиток, когда-то отказавшихся от сильных чувств. Если вдуматься, то все истории настоящих героев начинаются со взрыва своего панциря…

Будь Фил способен думать словами, возможно, ему пришли бы в голову похожие мысли. Однако он этого не умел. Впрочем, и окончательно захлопнуть створки раковины у него тоже не поучалось. Серебристому Псу все же удалось пробить в ней брешь, через которую в сознание Фила просачивались болезненные образы.

Наградной «Макаров», увитый растительным орнаментом. Листья и стебли шевелятся, словно змеи, норовя переползти на сжимающую его руку. Настины глаза, затянутые тусклой пленкой. Сухая кожа лица покрывается мелкими трещинами и начинает осыпаться, обнажая белый череп…

Фил замер. Постоял немного, глядя на гуляющие по тополиной аллее пожилые парочки. Набрал в легкие воздуха, полного запаха юной травы. Развернулся и пошел назад.

Серебристый пес ждал его на краю канализационного люка. Фигурка из неизвестного сплава поблескивала на асфальте ртутной лужицей. Странно, Фил мог поклясться, что безделушка провалилась под землю. Он поднял ее и надел на шею. Теплый металл привычно коснулся груди сотней иголочек. О третьем уроке можно было забыть, но в расписании стояли еще четыре.

На них Фил успел. Вошел на перемене в класс и, молча, сел на свое место. К счастью, никому из учителей не пришло в голову отчитать его за прогул. Какой с аутиста спрос? Поэтому он вставил свой Айком в стационарное гнездо, вмонтированное в светлое дерево стола. Когда перед глазами возникла голограмма экрана, аутист погрузился в изучение темы ближайшего урока.

— Может, они встречались? Тогда это парное самоубийство, — Услышал Фил рядом с собой голос Ники Полыниной. Девушка сидела на парте в компании своих друзей, Сереги Архимеда и Васьки Баскакова. Она говорила, поигрывая крошечным пистолетиком на языке. Сделав полгода назад пирсинг, Ника гордо демонстрировала экстравагантное украшение всем желающим. И не желающим тоже.

— Нет, я бы знал! — Покачал головой Архимед. — У Сахи другая девушка была. Из его параллели. Высокая такая. Ее сегодня с уроков «Скорая» увезла — в обморок упала.

Фил прикрыл глаза, оценивая ощущения одноклассников. Щемящая печаль, смутная тревога, любопытство и едва заметный азарт. Похоже, ребятам приспичило поиграть в детективов.

— А если у него со Светкой была тайная любовь? — Не унималась Ника.

— Я их почтовые ящики проверил, — Вступил в разговор Васька Баскаков. Бася. — Друг с другом они не переписывались.

Весь класс знал, что Бася модемер — человек, способный входить в интернет без компьютера. Такие, как он, последние годы появлялись по всему миру. Сообщения о людях, способных усилием воли подключаться к сети, всплывали на новостных порталах и тут же исчезали — силовые структуры и крупные корпорации быстро прибирали к рукам юные дарования. Поэтому о таланте худенького патлатого паря с вечными кругами под глазами учителя говорили только шепотом.

— И все-таки у Сахи со Светкой должно быть что-то общее. Найдем — узнаем, почему они покончили с собой, — Уверенно сказал Архимед. — Народ, давайте сегодня после истории останемся. Поболтаем.

Тройка заговорщиков подозрительно покосилась на парня в темных очках, но не сочла его способным разболтать их планы. Все-таки аутизм — идеальная маскировка. По крайней мере, среди тех, кто о нем знает. Пока они, не таясь, договаривались о первом заседании сыскной группы, Фил понял, что нужно делать.

После истории народ расходился нехотя. Возбуждение, вызванное необычным событием, пусть даже трагичным, не давало одноклассникам расстаться друг с другом. Девчонки шептались у окна, незаметно пощипывая желтые фиалки в пластиковом ящике на подоконнике. Анатолий Афанасьевич, молодой историк с благородными залысинами на лбу, набирал последние экзаменационные билеты. Группа парней настраивала одну из трех голографических панелей, висевших на бежевой стене класса.