Сергей Чилая - Донор

• Название: Донор
• Автор: Сергей Чилая
• Жанр: Современная проза

---

- Охотятся из-за вас, не из-за меня. Слишком многое знаете и умеете.

- Стоп, стоп! Пересядь на переднее сиденье. Что это значит, чертова девка?

Хлопнула задняя дверца. БД нагнулся и открыл переднюю... Возле машины не было ни души, лишь дворник, в застиранной оранжевой безрукавке, натянутой на толстую куртку, сметал снег с тротуара.

Сердце продолжало несильно болеть. Потирая левую половину грудной клетки, БД двинул машину в сторону офиса, неспешно перебирая варианты:

- Вряд ли это Компас. Страх быть узнанным пересилит жажду реванша, какой бы сильной она ни была, и бывший лучший, самый целкий стрелок арендован кем-то другим... или другими...

- Похоже, от скромности я точно не умру, если всерьез полагаю, что за мной охотятся целые коллективы, - продолжал размышлять БД, подъезжая к Рижскому порту, где располагались офисы Компании. - Значит не Компас... Но кто? Даррел, Этери? Почему нет... Глубокая мысль... Эти девки в запальчивости могут многое... Или пугают? Хороши шутки, джентльмены... Значит, это ростовские топ-менеджеры, что интересуются проблемами трансплантологии посильнее, чем российская Академия медицинских наук... Но зачем им меня убивать? Пальба из пистолета - не их бизнес...

Оставалась нелабораторная грузинская публика, и ее список был достаточно велик: новый директор института хирургии, люто ненавидевший БД, гамсахурдиевские придурки, дремучие родственники заживо сгоревшего Пола, а может, кто-то из тех смутных полуреальных персонажей, не простивших ему Баха в качестве автора популярной песенки о Тбилиси...

- Я хочу знать, кому нужна моя смерть, черт возьми, даже если убить человека так же просто и безопасно, как спустить воду в туалете собственной квартиры. Кто платит гонорар стрелку за неумелую работу и кто присвоил себе право решать: жить мне и наслаждаться бегом по утреннему парку, или, ткнувшись носом в усеянный красно-желтыми листьями асфальт, лежать, коченея, в загустевшей на холоде луже крови.

Однажды вечером в подъезде собственного дома он столкнулся с тремя бродяжками, пьяными и плохо пахнувшими. Они поджидали его на лестничной клетке, стоя перед дверью лифта. БД успел заметить сквозь металлическую сетку пустые бутылки водки на подоконнике, пластмассовые коробки от плавленных сырков "Dzintars" и несколько бутылок местного пива "Aldaris".

- Что вам угодно, мальчики? - спросил он, приготовившись к отражению атаки. Ему было не страшно, хотя в руке одного тускло и мягко, как посуда из свинца, которой он с гостями Компании недавно восхищался в подвалах Рундальского замка - скромного творения раннего Растрелли, - поблескивал большой кухонный нож с волнистыми зазубринами вдоль лезвия.

"Если нож хорош, ручка должна крепится к лезвию с помощью трех заклепок," - вспомнил он, но ручка была зажата в потной чужой ладони...

- П-покажите ручку ножа, мальчики,- бесстрашно обратился к ним БД, выходя из лифта, и заметил, что поверг их в уныние, которое сменилось ужасом и смятением... Они в страхе пялились на него, пятясь и невнятно матерясь. Их остановила стена, по которой они начали медленно сползать, вытирая ее спинами и прикрывая ладонями глаза, пока не присели на корточки

- Что с-случилось, джентльмены? - удивленно спросил он. - Что-то не т-так? П-похоже, я вас с-сильно напугал...

Джентльмены застенчиво встали, распрямляя затекшие колени, и, не глядя на БД, гуськом стали спускаться по лестнице...

- Эй! - крикнул он вслед.- Захотите побеседовать, приходите... но без поножовщины! - и услышал в ответ затихающий топот ног.

Глава 7. Учитель: рижские визиты

На Учителя обрушился звездопад наград и почестей. Его пригласил стареющий президент самой свободной страны и, неловко потыркавшись, прикрепил к необъятной груди, где уже было тесно от наград, самый почетный орден. Через некоторое время новый президент, молодой, и спортивный, и строгий, быстро и ловко пристегнул на Учителев кафтан от дорогого портного еще более почетный орден. И к Учителю пришла слава, и стала состоянием его души, и его имя стало цениться дороже его работы...

Ящик надрывался, показывая в новостных программах и в перерывах Учителя: в Кремле, в операционной, на юбилейном торжестве, во время многочисленных интервью, где он по привычке бубнил банальности, стараясь избегать матершины. БД понял, глядя в бесцветные Учителевы глаза, которые тот старательно прятал от камер, что дорога в светлое будущее оказалась кольцевой, и, уверенный в том, что навсегда похоронил хирургическое прошлое, послал Великому короткую записку с поздравлениями и приглашением посетить Ригу вместе с орденом - только что врученным Пресвятым Апостолом Андреем Первозванным. Так БД приступил к реализации очередного проекта, в котором главная роль отводилась Учителю, давно и нежно любившему Ригу. Последний раз он отдыхал здесь вместе с женой, строгим анестезиологом, с неожиданно короткой стрижкой, энергичной, громкоголосой, всегда хорошо одетой. Она продолжала относиться к Великому покровительственно-нежно, покрикивая и называя по фамилии, как в молодости, когда оба были нищими студентами. Надежда так привыкла к Учителеву незлобливому мату, что, перестань он однажды, она бы сильно забеспокоилась и стала бы таскать его по врачам.

Они остановились в известном всей стране, подбившей в то лето южно-корейский пассажирский самолет, Юрмальском санатории для больших начальников, а я с Даррел и мальчиками жили поблизости, на Осиной даче. Той весной меня наградили орденом Трудового Красного Знамени. "...За вклад в развитие советской хирургической науки..." - было написано на листе веленевой бумаги с водяными знаками, приглашавшей пожаловать в Кремль. Мне этот орден был по барабану, а Ося задумчиво разглядывал синюю муаровую ленту и тяжелый темно-серебряный круг с вишневым знаменем.

- Не может быть! - удивленно бормотал он, взвешивая орден в руке. Его Знак Почета по сравнению с моим орденом гляделся спортивным значком...

В то августовской утро я сидел в номере Великого, любуясь с балкона юрмальским пляжем: ярко-желтыми песчаными дюнами с редкими соснами и неподвижной синей водой, отороченной кромкой зеленых водорослей, и краем уха слушал привычное Учителево матерное бормотанье.

- Творог и сметана здесь простозаебись! - излагал он, натягивая штаны пугающей ширины.

- Ты, Шереметьев, и ел-то этот творог всего раз, с похмелья... Не думаю, что помнишь его вкус, - заметила Надежда.

Но Учитель гнул свое:

- На завтрак лососина и икра... Правда все красноеебенамать, но вкусно, а водкахуеваяздесь, - и задернул молнию на штанах - такую длинную, что, казалось, рука с держалкой никогда не остановится.

Осина "Волга", поджидавшая нас у санаторного подъезда, жалобно пискнув, глубоко присела, подмятая Учителем и уже не смогла распрямиться. Вышколенный шофер испуганно посмотрел на меня и ничего не сказал, но его беспокойство не укрылось от Учителя:

- Слышь, милок! Ты не бзди. Я в Москве на такой же езжу... Держит...

Мы ехали завтракать в только что выстроенную гостиницу "Ridsene", успевшую прославиться хорошей кухней, интерьерами и постоянными ланч-визитами партийных бонз.

Пожилой официант-латыш в черном костюме, несмотря на утреннюю жару, нетерпеливо переступая ногами, выслушал наш мучительно длинный заказ, посвященный закуске. Мы долго решали с чего начинать: холодной мясной закуской или рыбным ассорти на огромном блюде, украшенном ломтиками лимона, маслинами, белыми шариками сливочного масла, контрастирующего с яркими кучками красной и черной икры. В центре были сложены аккуратной горой местные рыбные ресурсы: лососина, копченый угрь, форель, миноги.

- С-стартуем р-рыбой, Учитель! За мясо примемся п-позже, - резюмировал я и посмотрел на вконец задроченного официанта. - Т-теперь спиртное, г-голубчик. П-принесите для начала б-бутылку "Столичной" ноль-семь и п-побольше льда, и не забудьте "Боржом".

- Спыыртное подаваеэм тоолко послэ двуух, даа! - мстительно сказал официант и, наслаждаясь произведенным эффектом, уставился в окно.

- Ну и сука же ты, мужикблядь! - удивился Великий. - Какого хера ты молчал? Мы час паримся с тобой, придурком, выбирая жратву...

- П-послушайте, - осторожно вмешался я. - Вы в-видели, кто нас п-привез? В-видели... Джентльмен напротив, к-который так нервничает с-сейчас - к-кардиохирург с м-мировым именем... У него орденов Ленина б-больше, чем у вас п-пуговиц на пиджаке... - официант провел рукой по двум рядам пуговиц на сюртуке, - включая м-манжеты и нижнее белье... Мы гости т-товарища П-пельше... - Эта фамилия в Латвии, словно "сим-сим", открывала любые двери.

- Мнэ уволнаэт! - гораздо мягче сказал официант, глядя по сторонам.

- Не т-трусьте. Т-тащите алкоголь. Через два ч-часа за нами заедет п-помошник т-товарища Пельше...

Официант мучительно переминался и не уходил.

- Мыблядьтеряем время с этим придурком! - начал распаляться Учитель. Куда ты притащил меня, Рыжий! Дай ему трешку!