Сергей Чилая - Донор

• Название: Донор
• Автор: Сергей Чилая
• Жанр: Современная проза

---

И тогда Этери, повернулась спиной, наклонилась, обхватив руками тонкий ствол молодой сосны и требовательно посмотрела на него, дерзко выставив попку... Вокруг сразу мощно загудело, будто поблизости стали звонить в большой колокол, и, не поглядев по сторонам, он приблизился к ней, раздергивая на ходу молнию на джинсах... Подрагивающий от напряжения пенис тупо тыкался в хорошо знакомые стринги-трусики в горошек, узкой полоской застрявшие в промежности под короткой юбкой странной ткани...

Повозившись с полоской штанишек, Этери нетерпеливо сдвинула ее в сторону и, нащупав фаллос БД, замерла на мгновение, словно убеждаясь в его прочности, и, поводив окрест, стала медленно вводить в себя. Он рванулся, чтобы поскорее достичь пределов, но рука-ручей властно придержала его... Казалось, что путь в десяток сантиметров он преодолевал необыкновенно долго, словно шел пешком по Военно-грузинской дороге, мучительно сдерживая себя, а когда достиг цели, почувствовал, как погружается в водоворот, неотвратимо засасывающий его...

- Кто сказал, что Моцарт стал Моцартом потому, что работал больше Сальери? - думал БД, выбираясь из глубин Этери... - Он не знал, что он Моцарт и многоходовые фортепианные сонаты, похожие на блюзы, выстроенные им, симфонии и концерты, охотно растаскиваемые современными композиторами на свежие музыкальные идеи, и божественные оперы, легко и непринужденно стекавшие с пальцев, едва касавшихся клавиш, лишь воспроизводили звучащую в нем музыку... Гений не может часами потеть над каждым тактом или фразой, изнурительно выстраивая очередной музыкальный отрывок, как почти постоянно выстраивает он сам, мучительно перебирая в мозгу модели консервации сердца в надежде набрести на единственную, обещающую неограниченное по времени хранение... - И тут же увидел незнакомую операционную и странный модуль неизвестного металла с вращающимися насосами и мерцающими цифрами дисплеев, басовито вздыхавший подле старенького клавесина.

- Клавесин-то точно Амадеев, - подумал БД и, с уважением косясь на старинный инструмент, приблизился к модулю, уже зная, что незнакомый ящик реализовал в себе одну из его идей...

Он не стал разбираться в путанице кабелей, тайгоновых магистралей, заполненных голубоватой жидкостью, и датчиков, дистальные концы которых напоминали разъяренного ежа, а попытался отыскать оксигенатор и сразу увидел большой прозрачный стакан трансформированного искусственного легкого, заполненый фторуглеродом, который медленно и трудно вспенивался кислородом... В стакане, полупогруженное в тяжелый опалесцирующий фторуглерод, лежало странное мышечное образование, розово-красное, чуть шероховатое и влажное, с пятью или семью отростками, напоминавшее хирургическую перчатку. Отростки заметно пульсировали и вся эта штука червеобразно сокращалась вместе с датчиками, укрепленными на поверхности...

Удерживая боковым зрением Моцартов клавесин, БД жадно рассматривал модуль, понимая, что мышечное образование перед ним и есть та матрица-клон, что станет выращивать органы... Только когда осуществится ее предназначение?

"Слишком много вспомогательного оборудования, - подумал он. Аппаратная перфузия здесь не нужна... Матка-грядка, похожая на перчатку, должна самоперфузироваться, как это происходит в целостном организме. Значит, лишнее убирается, а циркуляция крови станет осуществляться..."

- БД! - услышал он. Этери стояла под яблоней и улыбалась...

"Сейчас она повернется спиной, нагнется и, обхватив ствол руками, требовательно поглядит на меня..."

Он шел к ней, ступая по зеленым похрустывающим яблокам, а когда подошел близко остановился и опустился на колени... Этери выпрямилась и прижалась к яблоне спиной... и на них просыпался мягкий дождь из неспелых зеленых плодов, глухо простучавший по головам... Он приспустил знакомые трусики и прижал лицо... Желание еще не пришло, но он готов был ждать вечность, стоя на коленях с вдавленным в чужую плоть лицом...

Она начала проявлять нетерпение, требуя действий, но он не сразу понял это. А когда понял, то увидел толстую металлическую дверь своей биохимической кладовки, запертую на прочный засов...

- Вряд ли мне удасться отворить ее сейчас, - промелькнуло в голове, и он спросил:

- К-как там наши п-пограничниками, славные ребята? Где обещанные л-люди в ф-форме, Honey?

Она сразу раскусила его:

- Может быт, поменяемся местами?.. - Но, видя его нерешительность, повела плечами и выскользнула из объятий, распрямляя складки короткой юбки... - Погранцы и таможенники уже были... Сначала русские, потом придурки-латыши... Загадочно долго вертели в руках ваш паспорт, как солдатики в Шереметьево... А со старой сукой были любезны... Кто-то шутил, что латыши покрываются сыпью, беря в руки русский паспорт...

- Т-ты не должна т-так говорить о л-латышах, Honey...

- Вы-то сами говорите о них в сто крат хуже...

- В-возможно, у меня есть основания. Я п-попал туда волею обстоятельств... Я п-претерпел от них д-довольно с-сильно... и, в-видимо, мне еще п-предстоит. Однако они дали мне к-кров, хлеб, работу, Даррел, наконец, и мне н-неприятно, к-когда другие г-говорят гадости о них... Пушкин написал в одном из писем: "Терпеть не могу свою родину, но обидно, когда это чувство разделяют иностранцы со мной...". Н-не хочу, чтобы ты с-становилась п-похожей, на тех придурков из к-команды Гамсахурдии, с к-которыми п-провела слишком много времени...

- Не горячитесь, БД. Каждый имеет право быть придураком...

- Даже этим п-правом надо п-пользоваться осторожно... - перебил он ее. - Я н-надрываю себе душу и опустошаю гормональную к-кладовку, чтобы угодить т-тебе, а любовь, п-похоже, уходит... уже ушла. М-может быть, м-мне не с-следовало это говорить, но н-не говорить еще х-хуже...

- Простите, БД!

Худенькая девочка-школьница с просветленным лицом исчезла, и рядом с ним в вагонном купе сидела пожилая, плохо одетая женщина со спортивной сумкой с надписью USSR.

- Вы? - удивился он. - Тогда з-задам вопрос о будущих перспективах...

- Знать прошлое - неприятно; знать еще и будущее - просто невыносимо, сказала она.

- Н-надеюсь, вы не для т-того здесь, чтоб цитировать к-классиков...

- Не для того, - улыбнулась женщина. - Но лучше формулировать никто не умел... Только Библия.... Вот, например: "Не бойся ничего, что тебе предстоит претерпеть. Будь верен до смерти, и дам тебе белый камешек, и на камешке имя новое написанное, которого никто не знает, кроме получающего".

- Н-не п-п-понимаю... - признался БД.

- Ты ж, поди, не в школе, милок, на уроке природоведения, где училка может растолковать про заданное даже самому непонятливому, - проговорила она простонародной скороговоркой и продолжила с завораживающей актерской выразительностью: - Вы сами найдете ответы... Многие вы уже нашли, но не сумели сформулировать... Если бы каждый знал свое предназначенье, все жили бы в раю... или аду... К счастью, большинство не обременяет себя подобными задачами... Может, уже знают, как знаете вы, но считают это не слишком серьезным или настолько свыклись, что не понимают, что уже действуют в соответствии с предназначеньем своим...

- П-подождите! - попытался остановить ее БД.

- У меня мало времени. Вам, как и прежде, придется постоянно делать выбор. Постарайтесь не ошибаться, потому как выбор велик. А с органами для трансплантации управляться научитесь... и скоро уже... Осуществится затея ваша... и не потому, что происхождением хороша, - она улыбнулась, - но благодаря собственной ценности... И не очень сожалейте, что бы ни стряслось... Этери ведь говорила вам про Вечного Жида... А чтоб защитить и чтоб помнил, камушек дам спасительный с именем получающего, как в Библии.

-... И услышишь ты голос с неба, говорящий: напиши! - сказала женщина, легко поднимаясь с тяжелой красно-синей сумкой в руках. - И другой ангел выйдет из храма, взывая голосом великим и скажет: Пиши! Пиши..., что ты видел, и что есть, и чему должно произойти после этого...

- П-про к-какой к-камушек вы говорите... и что на нем написано, и что п-писать?

- Про камушек счас прознаешь. Вот он на койке твоей лежит, к стене прислонутый, в бумагу завернутый... - Она опять перешла на скороговорку. - А чиво писать, милок, ты сам знать должон... Тому не учат... - И, помедлив, добавила: - Начни с Нового Завета: "И теперь я сказал вам прежде, чем сбылось, чтобы когда сбудется, вы уверовали!"

Он взял прислоненный к стене купе плоский предмет, снял бумагу, уже зная, что увидит под ней... Желтое небо на холсте без рамы, красная с синим трава и кипенно-белый силуэт покосившейся часовни с красной черепицей нефа, выбитыми стеклами-иллюминаторами и крестом, и негромкая музыка внутри, и пучок белого света от часовни, осветивший ночное купе... Но что-то изменилось на холсте... Свет, излучаемый часовней стал пронзительней и ярче, красная черепица нефа осыпалась, а предзакатный желтый фон потемнел, в нем прибавилось красного тона, обещая ветреную погоду назавтра.. Часовня накренилась так сильно, что, казалось, неминуемо упадет, и орган звучал тоскливо и громче обычного... Было что-то еще, что не давалось БД в ощущениях. Потом он понял: пейзаж стал тревожнее, как и музыка внутри часовни, в которой звучали тяжелые аккорды Largo "Зимы" из "The Four Seasons" Вивалди, заглушавшие сипение износившихся мехов...