Нина Катерли - Дневник сломанной куклы

• Название: Дневник сломанной куклы
• Автор: Нина Катерли
• Жанр: Русская классическая проза

---

Я не удержалась от реплики - мол, каньон - творение Бога, а искусство всего лишь копия. Дама смерила меня взглядом, убедилась, что я - лилипут, и отвернулась с видом оскорбленного верблюда. Потом Димка со вздохом отметил, что я здесь добрей и мягче не стала, и это печально... А Мыша напомнил - за "Ирисы" заплачено черт-те сколько, а путевка к каньону стоит всего ничего.

Но не буду тянуть время и перейду к главным событиям, то есть к тому, как в конце Димкиного у нас пребывания, прилежно посетив замок Херста, вызывающий законное чувство классовой ненависти, мы простились с Мышей и Рут. И остались вдвоем в маленьком красивом мотеле на берегу океана. Остались мы без машины, так что Рут заранее повозила нас по окрестностям и показала все кафе и рестораны, до которых мы можем добраться пешком. Утренние кофе и булочку дадут, сказала она, в нашем мотеле.

...Уехали они под вечер. Мы с Димкой стояли, смотрели вслед. И молчали. Потом так же молча вышли на берег. Здесь природа была другая, более суровая, чем у нас в Голете, - громадные сосны, камни, с океана дует холодный ветер. Варяжский гость тут бы немедленно спел, что, мол, о скалы грозные дробятся с ревом волны и т.д. Я прислонилась к Димке, и он, вздрогнув, обнял меня за плечи. Потом спросил: "Пойдем ужинать?" Голос у него был хриплый.

Я кивнула, он как будто обрадовался, заботливо сказал, что надо взять мою куртку. Мы пошли за этой курткой, Димка замолчал, и так, изредка обмениваясь какими-то пустыми фразами, мы добрались до ресторана. Я, честно говоря, приуныла - вот мы одни и - что?..

Это был китайский ресторан, Димка ничего не понимал в меню, - где уж ему? - но я, имеющая огромный опыт (раза три бывала), лихо заказала все нам обоим. За столом мы в основном беседовали о выборах в Думу - Димкину газету финансировал штаб правых сил, он все знал до тонкостей и с гордостью заявил, что коммунисты на этих выборах получили наконец по мордам. Когда эта тема исчерпалась, мы перешли к еде и обсудили, почему в Штатах так много всяких национальных ресторанов, а из чисто американских - одни погибельные Макдоналдсы да Кэрролсы - для разведения толстяков. В общем, старательно толкли воду в ступе.

Время от времени возникали паузы, чем дальше, тем длиннее, и я проклинала себя, что не могу, не смею заговорить о том, что для меня, да и для него, наверное, - самое главное: кто мы теперь друг для друга? И что будет дальше?

Впрочем, ответ на последний вопрос я намеревалась получить сегодня же.

На обратном пути мы зашли в крохотный магазинчик, взяли фруктов, кока-колы. Я безрассудно сказала, что надо бы купить бутылку вина. Димка отвел мою руку с кошельком, достал деньги и заплатил за все. Вино он выбрал сам розовое Калифорнийское. Мое любимое, запомнил.

Мы снова вышли на берег и, стоя на ветру, дождались, пока солнце традиционно опустилось в океан. Димка молча обнимал меня за плечи.

А потом мы сидели в моем номере, пили вино, и он говорил о том, какая я красивая, он уже забыл, что я такая красивая. Просто неправдоподобно. Или я так похорошела от красивой американской жизни? Тут он улыбнулся, но улыбка была грустная.

Мы допили вино, Димка старательно убрал со стола, выбросил бумажные тарелки, вымыл стаканы. И сказал:

- Ну... я пойду, Катька? Ты, наверно, жутко устала.

Я не ответила. И он, потоптавшись, все-таки вышел, медленно и аккуратно закрыв дверь.

Димкин номер был рядом с моим, так что через тонкую стену я слышала, как он вошел к себе, представляла - вот он снимает и вешает куртку. Потом двинул стулом. Сел. Встал. Ходит по комнате.

Я ждала. Прошло, наверное, минут пятнадцать. Он там все ходил. И вдруг приблизился к двери, открыл ее... Постоял и снова закрыл. Черт бы его побрал!

И тогда я пошла в душ, после чего надела новый прозрачный... не знаю, как это называется, мы с Рут, хохоча, купили его на распродаже. Нечто небесно-голубое, все в кружевах. Условное название - пеньюар, а может, наоборот, - ночная рубашка.

Из Димкиной комнаты теперь не доносилось ни звука. Я причесалась, подкрасила ресницы, провела пуховкой по горящим щекам. Чуть-чуть надушилась французскими духами - подарок Рут. Надела туфли на каблуках, которые привезла специально (вообще-то на каблуках больше пяти метров мне не пройти), накинула поверх пеньюара куртку.

Когда я постучалась к Димке, он мгновенно ответил:

- Войдите. Не заперто.

И я вошла.

Димка лежал на кровати. Одетый. Правда, без свитера, но в ботинках. Я села рядом и, как сто раз видела в разных американских фильмах, стала медленно расстегивать рубашку у него на груди. Под рубашкой оказалась белая майка. Что делать с ней, я не знала, в фильмах майки не предусмотрены. Тогда я просто обняла Димку и прижалась лицом к его груди. Я слышала, как бухает его сердце, и поцеловала то место, где оно колотилось. При этом, кроме волнения и сознания того, что нужно делать именно то, что я делаю, не чувствовала ничего. Совсем. Может быть, потому, что, несмотря на колотящееся сердце, чертов Димка лежал, как дохлая рыба на пляже. Тогда, разозлившись, я стащила через голову свой пеньюар и легла с ним рядом, для чего пришлось слегка пихнуть его в бок. Если он и сейчас не очнется, решила - пусть катится ко всем чертям, стал, небось, там со своей... этой... импотентом! Иссяк.

Я приподнялась на локте и со злостью крепко поцеловала его в губы.

И он, наша спящая красавица, вдруг ожил, задрожал, начал часто дышать, обнял меня, прижал к себе, гладил и целовал. Везде. Короче, случилось то, чего я добивалась. I did it. И все было именно так, как я это себе представляла. Я трезво, будто со стороны, наблюдала за происходящим.. И помнила, как надо вести себя самой. Это не всегда получалось, но в общем и целом... Только мне почему-то было ужасно неловко. Точно мне десять лет, мы с братом Вовкой занимаемся чем-то запретным, и сейчас войдут взрослые. Все-таки доктор Билл не прав, я еще не стала нормальной женщиной... На мгновение я представила себе, что со мной - не Димка, а... не важно, кто, хотя бы тот же Роналд. И все вдруг изменилось, внутри меня точно оттаяло что-то. Но тут Димка вздрогнул, застонал, и я сразу очнулась. Стало стыдно. Прежде всего перед Димкой. Я вскочила и, торопясь, натянула свой дурацкий пеньюар, а поверх него быстро надела куртку. Было невозможно, ужасно - рядом с ним - и в таком виде, без всего.

Димка тоже одевался, не глядя на меня. Потом мрачно сказал:

- Прости меня, ради Бога. Я не должен был...

- Почему это? Все было хорошо.

- Нет, не было, - упрямо сказал он. - Мне - да, тебе - нет. Что я, полный идиот, что ли? И потом...

- Если ты насчет детей, то здесь - полная гарантия, - сообщила я голосом женщины, видавшей виды. При этом чувствовала себя расчетливой, эгоистичной дрянью. И одновременно думала: а все же я, наверное, нормальный человек. Просто Димка для меня - слишком родной, и я его в качестве мужчины не воспринимаю. Я на нем эксперимент поставила, стерва!

- Я не должен был... - завел опять Димка, но я его решительно прервала:

- Если кто и не должен был, так это я. Я первая начала.

- Дура, - улыбнулся он, - мы же взрослые. "Первая"... Как будто мы подрались и я разбил тебе нос.

- Димка! Мы не сделали ничего плохого. Никому. Это наше с тобой дело, понял? Наш секрет. И нечего угрызаться.

- Ты не понимаешь! Ты - чистый, благородный человек. Ты вообразила... Я воспользовался...

- Ну, ты зануда! "Воспользовался". Да если на то пошло, это я тебя соблазнила. Тебе хорошо было? Нет, скажи честно, - хорошо?

- Да... но...

- Вот и радуйся. И с тобой - все. А я - урод. Забыл, что ли? И потом мне тоже...

- Врешь!

- Ну, я имею в виду - морально. Просто это было... немножко похоже на кровосмешение, да?

- Ну, знаешь, Катька!

В дальнейшее читатель (которого никогда не будет) ни за что бы не поверил. Так вот, после этих моих слов про кровосмешение на нас с Димкой вдруг напал смех. Мы хохотали, как ненормальные, потом пошли ко мне, я привела себя в порядок, переоделась, мы допили кока-колу и отправились гулять. На улице было темным-темно, только звезды висели над океаном да светились какие-то огоньки у самого горизонта. Сперва мы думали, что это тоже звезды, но огни медленно-медленно двигались, и мы поняли - это океанские суда. Сплошь "Титаники".

После прогулки мы вернулись ко мне и проговорили до самого рассвета. Димка выложил мне все, как там у них развивается с этой Юлей. И я уже не чувствовала ревности. Совсем... Димка продолжает любить меня... Вот и сейчас - любит, это видно по его глазам, по... По всему... Любовь ко мне останется с ним навсегда, что бы он там себе ни воображал... Но если я сейчас из жадности лишу его того реального, что есть в его жизни, вот этой кошачьей Юльки, с которой ему хорошо и будет хорошо, а со мной - точно не будет, если я его удержу, то буду последней сволочью... И на ревность не имею никакого права! А главное оснований. Как он сказал? "Я к ней отношусь, как будто она - мой ребенок". И пусть. А что принадлежит мне, моим и останется. У него Юлька. А я... У меня все еще впереди. Надеюсь.