Абрам Вольф - В чужой стране

• Название: В чужой стране
• Автор: Абрам Вольф
• Издательство: Саратовское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1962

Эта повесть о людях и боевых делах русской партизанской бригады «За Родину», сражавшейся в годы Великой Отечественной войны на территории Бельгии, написана на основе многочисленных документов штаба, а также дневников, писем, воспоминаний партизан — героев этой бригады. В результате двухлетних поисков автору удалось найти более ста бойцов и командиров бригады, живущих ныне в разных концах страны. Большую помощь в освещении истории партизанского движения в Бельгии оказали участники Сопротивления, бывшие бойцы бельгийской партизанской армии, вместе с которой действовала бригада.

---

— Вчера я видел Мадесто. Он говорит, что получена директива из Берлина. Требуют покончить с партизанами… Приказано прочесать все леса, все сразу. — Трис раскурил трубку, сильно затянулся. — Приказано арестовать всех, кто находится на подозрении, брать заложников. За каждого пойманного русского партизана будут платить десять тысяч франков…

— Десять тысяч? Растем в цене! Раньше давали только четыре…

— А за твою голову и за голову Яна Боса они обещают сто тысяч.

— Смотри-ка ты! — Шукшин усмехнулся. — Можно сказать, золотые головы, а?

— Из Брюсселя приезжает специальная группа гестапо. Они сейчас усилят разведку, постараются забросить к нам своих агентов. Мадесто говорит, что с этой группой приедет Черный Голландец, специалист по партизанам. Во Франции работал…

— Мадесто не говорил, когда ждать облаву?

— Еще ничего не удалось узнать. Наверное, ждут, когда прибудет группа из Брюсселя.

— Так, понятно… Кто с Мадесто держит связь?

— Жеф.

— Об оружии он ничего не сказал?

— Ждут… Мы достали немного взрывчатки, на шахте. Иван Ольшанский привезет в лес.

— Спасибо!

— Ну, пойдем. Меня ждут…

За окном послышался гул. Он быстро усиливался, нарастал.

— Американцы! — проговорил Трис, пряча в карман трубку. — Каждую ночь начали летать. Над самыми шахтами пролетают, а ни одной бомбы не сбросили… Говорят, хозяева шахт не разрешают бомбить, не хотят нести убытки. Я бы их повесил, этих мерзавцев…

Трис ушел. Шукшин подсел к Видзинскому и Тюрморезову, беседовавшим за столом.

— Что там на шахте, Стефан?

— Хорошего мало, Констан. Вчера отправили в концлагерь еще тридцать восемь человек. Офицеров отправили…

— Офицеров? — Шукшин встревоженно посмотрел на Видзинского. — Кто попал из подпольщиков?

— Много… — Видзинский вздохнул, покачал головой. — Много, Констан…

— Взяли Бещикова, Сайковского, Ременникова… Из руководящего ядра остался Сипягин, — заговорил Тюрморезов. — Сипягин возглавит организацию, у него есть опыт и смелость… В руководящее ядро войдут Павел Яковлев и Леонид Солодилов. Организация должна действовать, несмотря ни на что…

— Солодилов должен уйти, — сказал Видзинский. — Он заподозрен, ему надо скорее уйти!

— Солодилову трудно вырваться, — проговорил Шукшин. — Если бы он работал в шахте… В шахту ему не попасть, нет!

— Они делают подкоп, — ответил Видзинский. — Подкоп из барака…

— Есть ли известия от Тягунова и Комарова? Где они? До сих пор мы не имеем с ними связи! — Шукшин поднялся, заходил по комнате.

— Тягунов и Комаров были в Антверпене, — сказал Видзинский. — Кажется, они связались с Брюсселем, со штабом партизанской армии. Я думаю, они работают по заданию штаба…

— Листовки получаете? — спросил Тюрморезов.

— Да, сегодня привезут еще, сюда, в Мазайк. — Видзинский вынул из кармана жилетки массивные серебряные часы. — Скоро товарищ из Льежа приедет. Я должен встретить его. А к пяти утра мне надо попасть на шахту… — Видзинский спрятал часы, устало откинулся на высокую спинку стула, закрыл глаза. Маленький, мертвенно-бледный, с редкими, сильно поседевшими и какими-то тусклыми, неживыми волосами, он казался сейчас стариком. Шукшин с жалостью подумал: «Совсем он плох, совсем… Где только берет силы…»

— Что же, я пойду. — Видзинский встал. — Передайте привет товарищам.

Шукшин и Тюрморезов остались вдвоем. Мать хозяйничала на кухне, Мия уже спала.

— Трис предупредил, что немцы готовят большие облавы, — проговорил Шукшин. — Кажется, они берутся за нас по-настоящему… Ну, пойдем спать. С рассветом двинемся. Ты останешься в отряде, а я — в штаб бригады…

* * *

В лес, где находился штаб бригады, Шукшин въехал вечером. В лесу было сыро, сумрачно и глухо. Накрапывал дождь, над головой тревожно шуршали листья. Выбравшись на знакомую тропинку, Шукшин присел отдохнуть. Он так устал, что одеревенело все тело. Сняв шляпу, прислонился щекой к шершавому стволу дерева, закрыл глаза. И сразу поплыли красные круги… Нет, лучше идти. Пересилив себя, поднялся, взял велосипед и, пошатываясь, пошел по тропе.

Спустившись в землянку, он молча, держась за холодную, влажную стену, добрался до топчана. Под потолком, сильно чадя, горела лампа без стекла. В землянке стояла тяжелая полутьма, пахло керосином и застоявшейся сыростью. У стола, наклонив голову, сидел Дядькин. В углу кто-то глухо кашлянул. Шукшин, вглядевшись, узнал связного третьего отряда Станкевича.

— Это ты… Пекшев прислал?

— Пекшев погиб, — проговорил Дядькин, не поднимая головы.

— Пекшев! — Шукшин вскочил. — Как же?..

— Пошли на разведку в Краел… Он, Васильев, Филиппов. Там на них наскочили.

— Я еще сказал командиру: возьми меня, я же там все знаю… — заговорил Станкевич каким-то чужим, деревянным голосом. — Всегда с собой брал, а тут не взял. А у меня будто сердце чувствовало…

— В самом Краеле случилось? — сдавленным голосом спросил Шукшин.

— Они к Яну зашли, дом его на отшибе… Только дверь открыли, а тут гестаповцы. Ждали их… Пекшева раненым схватили, он еще жив был… Все патроны расстрелял, до последнего… А мне говорил, если что случится, так последнюю пулю себе… Один раз, говорит, они меня взяли, я тогда без сознания был, а второй раз не возьмут… А разве в такой схватке станешь патроны считать… Потом его в Бохолт увезли. Я оттуда пришел… Они его пытали. В гестапо били, а потом на улице, чтобы народ видел. Они пытают, а он ни слова… В крови весь, лицо черное, а ни слова… На кладбище… живым… в землю живым…

Плечи Станкевича затряслись в беззвучном плаче, он закрыл лицо руками. Дядькин подошел к нему, сел рядом на нарах.

— Не надо, Братка. Не вернешь его… — Дядькин рукавом смахнул слезу, губы его дрожали. — Дорого они заплатят нам за Пекшева, так отомстим, что небу жарко станет…

В землянку вошли Маринов и Воронков, вернувшиеся из первого отряда. О гибели Пекшева они уже знали.

— Надо ехать в третий отряд, — сказал Маринов. — Я отправлюсь туда сейчас. Соберу утром людей, поговорю… Кого назначим командиром — Ивана Горбатенко?

— Можно его. — Дядькин вопросительно посмотрел на Шукшина.

— Согласен… — Шукшин кивнул головой, тяжело опустился на топчан. — Иван Афанасьевич, я сейчас из Мазайка, видел Триса. Есть новости.

Шукшин передал все, что узнал от коменданта партизанского района.

— Судя по всему, операцию они задумали широко. Надо решить, что делать. Если бы знать, когда они начнут облаву!.. Кучеренко ничего не нащупал?

— Кучеренко только что получил важные сведения от бургомистра Брея Мартенса, — сказал Воронков. — В Элликум высылается крупный карательный отряд — около батальона солдат и жандармы. Гестапо известно, что в районе Элликума находится главная база партизан. Знают, что здесь Ян Бос. Отряд ждет команды к выступлению.

— Ясно, ясно! — Шукшин ударил кулаком по колену, глаза прищурились, стали острыми, жесткими. — Хотят охватить весь район от Брея до Мазайка, одновременно. Основные силы бросят сюда, к Элликуму… Кучеренко где?

— Уехал в Элликум, предупредить бельгийцев. Как только отряд выедет из Брея, мы будем знать. Передадут в Элликум по телефону, в Брей отправился Жан Колл. Никитенко и Иванов выдвинули к дороге наблюдателей… — Дядькин развернул лежавшую на столе карту провинции Лимбург, всмотрелся в нее. — Место там только не совсем выгодное… Был бы поближе лес!

— Ты решил ударить? — Шукшин подошел к столу, наклонился над картой; Густая сеть дорог, сплошь рассыпаны населенные пункты, лентами, островами тянется лес…

— Да, на шоссе бить нельзя. Тут пашни, тут луга, местами они сильно заболочены… Значит, надо делать засады по опушке леса. Только так!

— Но мы же дадим им возможность развернуться! — возразил Дядькин, пристально вглядываясь в карту.

— Шукшин прав, — горячо заговорил Маринов. — Если завяжем бой на шоссе, нас могут отрезать от леса. Позади поля и канал. Пусть они перейдут через канал, пусть! Видишь, как он тут проходит? Элликум охватывается полукольцом. Все мосты будут под нашим огнем… Сплошного леса тут нет, они пойдут к этим массивам. Так?

— Так, так… — Глаза Дядькина сузились, блеснули. — Значит, отряд карателей разобьется на несколько групп. Правильно, тут кругом мосты — на Арпукум, на Ленд, Грото-Брогол…

— Что они охватят все эти леса — сомнения нет, — проговорил Шукшин. — Пойдут от Элликума сюда, сюда, сюда! — Шукшин прочертил три линии, расходящиеся лучами из одной точки. — Связь между группами у них нарушается… Пропустить через канал, пропустить к опушкам вплотную. Тут можно стукнуть крепко! От мостов отсечь огнем… Согласен? — Шукшин смотрел на Дядькина. Тот, раздумывая, покусывал губы.