Константа Галчинский - Ниобея

• Название: Ниобея
• Автор: Константа Галчинский
• Жанр: Поэзия

---

Константа Галчинский Ниобея

ПОСВЯЩЕНИЕ

Я, Кохановского подручный,
В полдневье века о Ниобе
Концерт, как ветер, темнозвучный
В Ольштынской сочинил чащобе.

Пускай своим негромким ладом
Тебе во славу он послужит.
Ты в летний зной была прохладой
И рукавичкой — в снег и стужу.

Себе в прическу, Семиструнной,
Вплети нехитрый слог поэта.
Ты — песнь моей дороги трудной,
Ты — блеска всплеск и светоч света.

Посылка

Любимая, поблекнут строчки,
Утихнут в темных скалах ветры,
И внук меж тучами увидит
Твой взор — сияющий и светлый.

I

ЕВТИФРОН

УВЕРТЮРА

1

Несуразна, непригожа,
день и ночь стоит у моря
обратившаяся в камень

2

дочь несчастная Тантала,
Амфионова супруга
горемыка Ниобея;

3

семь сынов ее, семь дочек
Артемида с Аполлоном
расстреляли на рассвете.

4

А вокруг земля пустая,
ни огня на побережье,
только камень жмется к камню.

5

Небо стынет над Ниобой,
днище тучи тускло блещет,
хлюпает вода о камень.

6

Не приходит парус дальний,
он сторонкою проходит,
а глухая ночь приходит,

7

непригожа, несуразна.
Вдалеке гуляет буря,
а в лицо наотмашь ветер.

8

Над Ниобой вьюга воет,
вьюга снег по кругу водит
над подругой музыканта,

9

над супругой Амфиона,
бедной дочерью Тантала,
и полны глазницы снегом.

10

Стынут каменные слезы,
развиднеется не скоро,
только чайки стонут.

ВИЗАНТИЯ

АЛЬМЕ
ЦЕЗАР
ВАТИС
ТУИ
МИЗЕРЕРЕ
ДОМИНЕ

Такой антифон сложил стихотворец Талиарх, сын бочара, во печаль погруженный, и расписал его на пять наиславнейших колоколов града Византии.

А имя первого колокола было Евтифрон,

второго — Архангел,

третьего колокола — Никола,

четвертого — Герион,

пятого — Акрокерауния.

Так величали колокола.

И когда они звонили песнопенье Талиарха, говорят, будто от звона оного падала золотая тень на тысячу двести куполов, у ворон вырастали золотые крылья, зеленели тучи, а стоящая на площади Михаила Архистратига фигура Ниобеи заметно веселела.

Первым вступал Евтифрон, возглашая АЛЬМЕ, АЛЬМЕ, за ним — Архангел со своим ЦЕЗАР, Никола восклицал ВАТИС, Герион — ТУИ, а колокол Акрокерауния, сбежавший потом в Рим, гудел МИЗЕРЕРЕ, и все голоса смешивал, и братьев заглушал, да так ловко, что в звоне его слыхать было каждый голос: и Евтифрона, и Архангела, и Николы, и Гериона. Герион же, колокол, из всех пяти братьев колоколов был самый радостный; статуя Ниобеи скорбящей, внимая ему, чуть ли не руку протягивала, словно бы просила гребень.

А когда исполнились сроки и Магомет II вступил со своим войском в город, статуя Ниобеи повалилась и голова статуи откололась. Тогда стихотворец Талиарх, сын бочара, выскочил из своего убежища, схватил голову и сбежал с ней во Флоренцию.

Данте уже полтораста лет как умер.

Такова изначальная история мраморной головы Ниобеи, именуемой Неборовской.

МАЛАЯ ФУГА

1

Что за вихрь по дорогам Европы
мчал тебя потайными путями?
Кто владел тобой, мраморный облик
с эллинско-славянскими чертами?

2

Кто в галере провез тебя с риском?
Кто в возке таскал через заносы?
И, тобою восхитясь, какой епископ
оборвал на полуслове «Патер ностер»?

3

В стороне какой, в какой державе
ты злодейства знавала и розни?
И какой отпетый мерзавец
тыкал факелом в древние ноздри?

4

Где была ты? Где? В какие лета
тать волок под плащом воровато
белый мрамор, черные секреты
роттердамских антиквариатов?

5

Может, Гольбейн, Дон-Жуан, Учелло
на тебя молились, как на образ?
Может, Карл-Филипп — скрипач умелый,
Иоганна Себастьяна Баха отпрыск?

6

Может, Тициан, на лик твой глядя,
ошалел средь веницейской ночи
и на волоса тебе приладил,
шутки ради, миртовый веночек?

7

Голова великого шедевра,
где твои восходы? Где закаты?
И в каких же ты плутала дебрях
по Европе — Дантовому аду?

8

На каких ветрах? В какие зори?
В день какой? Грозовый? Бирюзовый?
Ты плыла в смарагдах Черноморья,
чтоб звездой упасть на брег Азова?

9

И пропасть. Но случай обнаружил
в камышах тебя, на дне, в придонских плавнях.
Ты скажи мне все. Скажи, как мужу,
без утайки о событьях давних.

10

Посреди двадцатого столетья
ночью я шепчу, ошеломленный:
— Чьи глаза гляделись в очи эти
в Бремене? А может, в Авиньоне?

II

ЧАКОНА

ХРАНИТЕЛЬ МУЗЕЯ

Хранитель музея в Неборове сказал:

— Обнаруженная на берегах Азовского моря

экспедицией ученых Екатерины II,

она путем обмена с царицей попала в XVIII веке

в руки магнатского рода Радзивиллов.

В наши дни своей красотой служит труду.

ОСТИНАТО

Ниоба,
мрамор и мирра!
О Ниоба, Ниоба,
тебе Эсхилова еще звенела лира;
стих пляшущий
иль плач
тебе во славу,
трохей ли, ямб —
что выберешь себе по нраву?
Где сыскать мне просодий строфических?
В алкеевых строфах? в сафических?
Ниоба,
их столько, силлаб и строф,
сколько в море Эгейском твоем
островов.
Ниоба,
будь я рожден тобой,
спел бы тебе я:
два слова весенних — и гимн!
да какой!
— Ласточка! Ниобея!
И только всего-то: Касатка! Ниоба!
И в ноги — сирень.
Лучше бы Кохановский. Лучше Прокофьев.
Лучше б — Шопен.
И пусть, Ниоба. А мне твой голос —
приказ и проповедь.
И пусть не по рукам тяжелость,
а я попробую;
добавлю туч, чтоб рифма золотом
блестела глуше,
и сердцем — ух!
в глубь Ахерона —
как можно
ниже,
как можно
глубже,
здесь?
нет?
Ниоба!

Ветер в болотах поет.
Стынут пальцы.
То ли? это — лицо твое?
Молви! Сжалься!
Верно, ты им просто сестра —
ведь у каждой лик яснолобый!
Ох и мороз!
Ох и ветра!
Ниобея!
Ниоба!
Сквозь прах, и мох, и мрак, и сырь,
сквозь ночь и вороньи стаи —
а сверху небо, кривой упырь —
Ниоба,
ноги устали!
Путь опасен,
где б согреться?
Генрих, басни
«Лиришес интермеццо»:
слезно и пошло,
всхлип тоски.
Ахерон, течешь ли?
Что ж!
Теки.

МАЛЫЙ СКРИПИЧНЫЙ КОНЦЕРТ

1

Опять светлы окошки... А чьи в окошках тени?
Окошки и герани, мосток, ветвей плетенье,
старинный колодец с Нептуном, яблоня, ступени
а где оно?

2

Дул ландышевый ветер, колыша занавески.
Пел соловей. В подсвечник стекали капли воска.
В тяжелых косах ночи звенели звезд подвески —
а где оно?

3

Лазурным циферблатом часы светили с башни,
по небосводу тучка плыла неторопливо.
А после вышел месяц, окошки отворявший, —
а где оно?

4

Над вывеской цирюльни реял южный ветер,
пес в переулок вышел — нес в зубах фонарик,
летели в воду искры, смех, шепоты, букеты —
а где оно?

5

Обрученье в беседке. Яхонт. Яшма. Жемчуг.
«Баллады и романсы». Имя. Ветер в поле.
А месяц по секрету что-то шепчет, шепчет —
а где оно?

ПЛАЧ НИОБЕИ

Что за но-о-очь!
шлях белеется,
что за но-о-очь!
шаг сбивается.
Где вы-ы, мои деточки?
сгинул путь!
из какой же вы пьете речечки
тину-муть?
В Париже-то вас искала я —
понапрасну.
С фонариком по каналам.
А он погаснул.
Ох и ночь!
Ох и сне-е-ег!
Ох, невмочь,
Мельпомена, мне!
Где ж вы-ы, где вы-ы, деточки,
где вы есть?
Кто вас, мои свечечки,
мог увесть?
Может, я вот на столечко
не дошла,
может, я бы в той щёлочке
вас нашла?
Как мне бы-ы-ыть?
Кому жалиться?
Обрати мен-я-я,
ночь, пожалуйста,
в камень стылый,
в глыбу голую,
чтоб ни цветика,
чтоб ни голоса,
только ве-е-етер в ярости,
крик ворон.
И столкни в реку горести,
в Ахерон.

III