Игорь Болгарин - Адъютант его превосходительства

• Название: Адъютант его превосходительства
• Автор: Игорь Болгарин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1987

Роман о гражданской войне на юге России, о разгроме деникинщины молодой Красной Арией. Главный герой произведения — разведчик Павел Кольцов, действовавший по заданию красного командования в штабе деникинских войск.

---

— За что здесь?

Человек не ответил. Он посмотрел сквозь офицера и нехотя отошёл от решётки.

— Скот! — бросил ему вслед поручик Дудицкий даже не злобно, а так, по привычке.

Кольцов непринуждённо и вместе с тем внимательно всматривался в измученные лица людей за решётками. И наконец увидел Семена Алексеевича. Лицо его было распухшее, в кровоподтёках и ссадинах. Он стоял возле решётки и, конечно, видел Кольцова, но старался не смотреть на него. Дудицкий тоже ещё издали заприметил Красильникова и, доверительно наклонившись к Кольцову, поспешил доложить ему:

— Видите того, у решётки? Прелюбопытный тип — взяли при переходе линии фронта. — Здесь поручик понизил голос и внушительным шёпотом добавил: — Между прочим, им интересовался Ваш опекаемый, говорил, что сей человек из их имения…

Кольцов понимал, что переигрывать нельзя, что нужно вести себя как можно естественней, сначала неопределённо хмыкнул, а затем равнодушно вымолвил:

— Любопытно. — И мгновенно подумал: «Очень важно, чтобы Дудицкий запомнил, что сам решил показать мне этого заключённого». — Вон тот, что ли?.. Как вы их только различаете, поручик! Для меня они все на одно лицо! — небрежно сказал Кольцов и почти вплотную подошёл к Семёну Алексеевичу, с высокомерным любопытством оглядел его с головы до ног, снова задал обычный вопрос: — За что здесь?

— Вам лучше знать, ваше благородие, — даже с некоторым вызовом отозвался Семён Алексеевич и, нагловато оглядевшись вокруг, словно приглашая всех на потеху, добавил: — Закурить не дадите?

Кольцов несколько помедлил, затем полез в карман, достал коробку, великодушно бросил:

— «Гаванну» тебе дам, скоту эдакому! Наверное, и не слышал, что такие на свете есть!

Красильников раскурил сигару и внешне, для зрителей, как бы смягчился. Пристально взглянув на Кольцова, не слишком громко буркнул:

— На юге, под Одессой… курил такие… — И, не меняя тона, чертыхнулся: — Не горит, вошь тифозная!.. И все же махра, ваше благородие, с этой, как её, «гаванной» по всем статьям спорить может.

«На юге, под Одессой… — отметил для себя Кольцов слова Красильникова и тут же мысленно связал их с полученным из ставки Деникина донесением. — Так вот зачем Красильников направлен сюда! — подумал он. — Там беспокоятся о Южной группе… Тем более что-то надо предпринимать. Как-то надо предотвратить поездку Осипова к Петлюре, — И ещё подумал: — Надо дать знать Красильникову, что я его понял».

Снисходительно оглядев пленного, Кольцов сказал:

— Все! Кончилась для вас Одесса. Которых ещё не успели добить — добьём. — Глядя в упор ему в глаза, добавил: — Постараемся?.. — и отошёл к Дудицкому.

— Зря только сигару на такого скота извели, — с сожалением сказал поручик и, ещё раз взглянув на пленных в сарае, объяснил: — Здесь самые отпетые. Смертники, одним словом.

А Семён Алексеевич потягивая сигару, задумчиво смотрел повеселевшими, чуть лукавыми глазами на удалявшегося по лагерному двору Кольцова.

После посещения лагеря Кольцов отправился на свидание с Наташей. И снова они медленно шли по тихим улочкам Харькова. Со стороны — пара влюблённых.

— Человек без имени, которого мы ждали, — в руках Щукина, — тихо сказал Кольцов. — Я видел его.

Он рассказал Наташе о письме Деникина Ковалевскому, о Южной группе и о том, что сегодня в девять вечера к Симеону Петлюре отправляется посланец Щукина со срочным предложением о совместных действиях.

— Нужны верные люди, которые бы смогли пустить под откос специальный поезд, — решительно закончил Кольцов.

Наташа подняла на него глаза, стараясь подавить в себе удивление.

— Сегодня? Но право, это…

— Речь идёт о жизни тысяч красноармейцев… — чётко и твёрдо объяснил Кольцов. — Попытайся сейчас же связаться с подпольной организацией в депо. Уверен, товарищи найдут способ это сделать. — И, поразмыслив, добавил: — Часов в пять вечера я смогу зайти к вам. Хорошо, если к этому времени ты пригласишь кого-то из деповских. Хочу сам обо всем с ними договориться.

— Я попытаюсь, Павел, — поджала губы Наташа, обиженная суховато-деловым тоном Кольцова. — Попытаюсь разыскать машиниста Кособродова, ты его знаешь — он у нас на запасной эстафете. Поговори с ним, но не думаю, что это возможно!..

Они расстались. К вечеру Наташа привела на квартиру большого, по-медвежьи нескладного, с покатой сутулой спиной и узловатыми, тёмными, как сухие корни, руками машиниста Кособродова.

Кольцов уже ждал. Обстоятельно рассказал ему суть дела. После чего, помедлив немного, Кособродов прогудел:

— Такую задачу и в неделю решить невозможно. А ты хочешь в один день.

Они сидели в маленькой комнатке, примыкавшей к кабинету Ивана Платоновича Старцева. И эта комнатка, как и кабинет, также была завалена и заставлена разной исторической рухлядью… Медлительный и степенный Кособродов, казалось тоже был одной из достопримечательностей этой комнаты. Живые, проницательные глаза, выглядывающие из-под густых бровей, свидетельствовали о том, что мысли его работают напряжённо.

— Но это нужно! — сказал Кольцов. — Осипов сегодня в девять выезжает… Завтра или уж, во всяком случае, послезавтра он будет у Петлюры. И тогда — все! Совместными усилиями они разгромят Южную группу…

— Понимаю… — Кособродов неторопливо вынул кисет, свернул цигарку, закурил. Морщась от едкого дыма, думал и рассуждал вслух: — Сейчас шесть. В девять поезд тронется. А взрывчатки ещё нет, за ней надо ехать на Белокаменский разъезд, и неизвестно, будет ли туда попутный поезд… Да и не все поезда на разъезде останавливаются… А если пешком до разъезда добираться — два часа уйдёт… — И Кособродов снова твёрдо повторил: — Нет, не получается!

— Ну что ж… — Павел резко поднялся. — Буду сам что-то предпринимать…

— Погоди малость, — устало сказал Кособродов. — Горячиться, говорю, погоди. Голова дадена для чего?.. Чтобы думать! Вот и давай посидим да подумаем. Глядишь, мелькнёт что-нибудь путное…

Кольцов послушно сел, положил руки на колени и в такой позе стал чем-то похож на провалившегося на экзамене гимназиста.

Кособродов молча курил. Пристально, с прищуром, глядел на тусклый огонёк дотлевающей между пальцев цигарки. Затем опять поднял глаза на Кольцова.

— Для меня, парень, Южная группа — это не просто понятие. — У меня там в сорок пятой дивизии дружков полно… Во-от!.. — И снова протяжная тишина. И снова Кособродов что-то обдумывал, прикидывал, взвешивал… Долго тёр большими грубыми руками лицо. И, наконец вздохнув, сказал: — Вообще-то можно попытаться… Есть одна мысля… Но рисковая…

Кольцов поднял на Кособродова вопросительный взгляд.

В синих тягуче-медленных августовских сумерках Кольцов и Наташа пустырями прошли к товарной станции, откуда должен был уходить спецпоезд. Постояли за пакгаузами. Перекликались в отсыревшем воздухе маневровые паровозы. Падучей звездой, как бы остановленной возле самой земли чьей-то властной силой, повис невдалеке зелёный огонёк семафора.

— Похоже, ждут! — сказала Наташа и снова зашагала вдоль кирпичных стен пакгаузов.

Следом за ней шёл Кольцов. Был он в пиджаке и фуражке железнодорожника, она, в простеньком жакете и косынке, походила на жительницу предместья.

Возле семафора, в тени, не очень таясь, стояли двое железнодорожников с сундучками в руках. Одного из них Кольцов ещё издали узнал по грузной фигуре — это был Кособродов.

— Дим Димыч? — негромко окликнула Наташа.

— Мы, — неторопливо отозвался Кособродов, и его размытая зыбким светом семафора тень закачалась по насыпи.

Девушка на мгновение прижалась к Кольцову, обожгла его горячим дыханием.

— Дай бог тебе счастья! — И, встав на носки, неуклюже поцеловала его в щеку.

Кольцов подошёл к железнодорожникам, и они вместе двинулись вдоль путей. Впереди — машинист Кособродов, за ним — его «помощник», Кольцов, и молоденький кочегар. Шли не спеша, посвечивая впереди себя фонарём. Прошли мимо стрелок. Свернули. Направились к паровозу.

Невысокий старик в тулупе ходил неподалёку от складского строения. Завидев Кособродова, снял шапку, бодро поздоровался, с любопытством всматриваясь в Кольцова — силился угадать, кто же это такой. Кольцов заметил это и на всякий случай отвернулся в сторону.

Первым в будку легко забрался Кособродов. Несмотря на возраст и сложение, он сделался вдруг быстрым, пружинистым. Куда девалась его медлительность и степенность! Следом за ним по железным ступеням полез кочегар.

Кольцов неловко подпрыгнул, зацепился за железную скобу сундучком и едва не уронил его, но кочегар тут же подал руку, помог забраться Кольцову в будку паровоза.

Окутываясь липким паром, чёрная чугунная туша сразу же тронулась, постукивая колёсами и скрипя тормозами, нехотя поползла к ветхому станционному домику. Здесь стоял усиленно охраняемый вагон.